Всем привет! Я выросла на Кольском полуострове и, как бы ни пыталась, не смогу сосчитать, сколько раз за всю жизнь мне приходилось пересекать Полярный круг. Но знаю точно, почти всегда я это делала на поезде. Поезд – один из моих самых любимых видов транспорта, но на этот раз мы отправились на север на машине. Однако, что на поезде, что на машине – путь в Заполярье всегда прекрасен!
Из Санкт-Петербурга в Мурманск ведёт трасса «Кола», проложенная с юга на север преимущественно сквозь карельскую тайгу. Мы выехали рано утром и добрались до моего родного города Апатиты за 15 часов – уложились в один световой день, который сейчас длиннее некуда.
В Ленинградской области и на юге Карелии обочины утопали в фиолетовых люпинах, за которыми вырастал ровный и гордый сосновый частокол, скрывающий трассу и нас от палящего солнца. На северной дороге, в окружении тайги, чувствуешь себя гораздо уютнее, чем на продуваемых и просматриваемых просторах черноземных полей и поволжских степей.
Мы постоянно пересекали синие ленты бесчисленных рек. Нева, Свирь, Волхов, Сясь, Паша, Олонка, Шуя, Нива, Кумса. В ясный день их насыщенные цветом воды и ослепляющее мерцание тихих волн притягивают и завораживают. То слева, то справа мелькают влажные зеркала озёр. Столько воды и столько зелени, столько жизни вокруг. Всю дорогу я не могла отделаться от мысли, что все-таки северная природа в моем представлении гораздо богаче и насыщеннее южной, несмотря на свою кажущуюся однообразность.
Кружившие над дорогой тучи не выдержали и несколько раз заплакали, пролились быстрым, но сильным ливнем, оставив после себя обрывки безумных облаков и широкую низкую радугу. Она растянулась где-то за почерневшей от грозы водной гладью разлива реки Кеми. Чем севернее, тем реже и ниже становятся сосны, между которыми много белоснежного ягеля, и все чаще пейзажи пустеют, открывая глазам заболоченные молчаливые просторы. Болота трепещут пушицей, иногда мимо пролетают одинокие иссушенные еловые чудовища. Молчат и огромные валуны, скалы с двух сторон от дороги – остатки древних гор, сквозь которые когда-то пробивали путь на север.
С середины пути дорога все больше прыгает то вверх, то вниз, открывая устремленную вдаль и как будто развевающуюся на ветру ленту мокрого асфальта. Отчего-то нравится человеку видеть далеко и широко, поэтому и тянет в горы, где можно охватить взглядом то, что никогда не сможешь увидеть из низменностей обыденной жизни. На «Коле» мало машин, и порой мы ловили момент, когда на всем протяжении видимого до горизонта пути – что вперед, что назад – не было больше ни единой души. Только мы и приближающееся холодное дыхание севера.
Островки белоснежных комочков пушицы стали встречаться все чаще по мере приближения к Полярному кругу. Заехали в Мурманскую область, и скоро на горизонте показались пологие вершины – где-то покрытые густой зеленой тайгой, а где-то голые, подсвеченные пятнами незаходящего солнца. И вот, свернули с «Колы» на разливы бескрайней и бесформенной Имандры, увидели вершины Хибин с заснеженными островками на черном курумнике – еще немного и дома…
Каждый километр трассы, которую петербуржцы называют «мурманкой», а северяне – «ленинградкой», – это страницы природного атласа нашей страны, по которым можно отслеживать, как меняется природа, как перевоплощается тайга, прыгает рельеф, растекаются озёра, реки и болота. Только ради самого пути стоит поехать на север, карабкаясь по параллелям вверх под никогда не темнеющим небом.
