Еще при первом прочтении романа меня удивили сомнительные приключения главного героя в Сербии. Несмотря на то, что читал я роман в середине 90-х, и политический вектор сменился на прямо противоположенный, я лично и тогда относился положительно к революционной борьбе - дело в методах и в окружении. У нашего героя романа – довольно грязных.
Повествование ведется от первого лица, ах, да Валентин Саввич таинственно-наивно делал вид что пишет от имени некоего действительно существовавшего российского дворянина и офицера Генштаба. И ведь находились не менее наивные читатели, которые мало того, что верили в эту сермяжную мистификацию, так еще и искали варианты – кто же это был на самом деле? Ну, да ладно, поверю условно В.С. Пикулю в этот прием – пусть герой был. Но вот прибывает наш герой в Сербию и с ходу, по-простецки, вписывается в мутную компанию. Как «Черная рука» с такой доверчивостью к неофитам продержалась столь долго - непонятно, все же, полагаю, в реальности было иначе.
Что же, по молодости можно попасть в дурную компанию и участвовать в скользких делах – дело для романов обычное (хотя у нас герой и за буров успел повоевать, но в людях он еще не научился разбираться почему-то, типичный «прием» Валентина Саввича – перед каждой новой «локацией» полученный опыт героя обнуляется, вспомним Потапа из «Слова и Дела»), но у нас ведь воспоминания уже взрослого человека, а он прямо-таки кичится, хвастается участием в грязном убийстве королевской четы Александра и Драги Обреновичей. В убийстве короля есть зловещая логика (убьем, чтобы он не вернулся), но в чем логика убийства королевы? Это просто толпа отморозков, осатанелых свиней, подонков нации, через 11 лет они как английские агенты втравят свою родину в Великую войну (и Россию заодно), и среди них вольготно расположился наш герой романа.
«Итак, я появился в Белграде накануне концерта …
Так вот, оказывается, ради чего собираются здесь эти мужественные люди…
Я насчитал 68 заговорщиков и невольно залюбовался ими…
– Помоги, друже, – обратились они ко мне.
Я взял короля за ноги, он полетел в окно. Развеваясь юбками и волосами, следом за ним закувыркалась и Драга…»
Честь имею...
Другой бы на старости лет забыл, как страшный сон, в крайнем случае помалкивал бы, а этот «из бархатной книги» - хвастается, как будто он в чем-то хорошем участие принял. Валентин Саввич конечно же не опирался в романе на записку русского журналиста Теплова о событиях в Белграде по поводу гибели королевской четы – иначе к нашему положительному герою возникло бы еще несколько вопросов. В данной статье эту записку я также приводить не буду… из-за слишком мрачного ее содержания.
«Белград просыпался, встревоженный этой вестью, ликующие толпы сбегались к конаку:
– Хотим королем Петра, внука славного Кара-Георгия…»
Да, да, бежали, теряя тапки от радости. «Славный» Карагеоргиевич… Тот самый, который душил народ поборами, подавлял восстания, сотрудничал и с Турцией, и с Австрией, в последнюю он и бежал, где его в королевстве Венгрия за сотрудничество потом сполна отблагодарили – посадили в тюрьму на 8 лет, так же, как и в Сербии осудив за причастность к убийству князя Михаила Обреновича. Разумеется, в романе «Честь имею» об этом странным образом умалчивается…
Чуть ранее в романе:
«Петр Карагеоргиевич, проживая в изгнании, не раз делал заявления для печати, что от притязаний на сербский престол не отказывается: «Я вернусь в конак Белграда, когда обстоятельства призовут меня…»
А были ли они, эти права, у Петра? Рассмотрим откуда вообще взялись права Карагеоргиевичей на княжение в Сербии. Добыл их Александр Карагеоргиевич простым и довольно популярным методом – узурпация, свергнув и изгнав Михаила Обреновича. После собственного изгнания сербами «за все хорошее», ни Александр, ни его потомки этих прав не утратили. А вот после суда по расследованию убийства князя Сербии Михаила в 1868 году – именно народ Сербии, скупщина (парламент) сказали Карагеоргиевичам «НЕТ». Эта династия была лишена прав на престол из-за осуждения ее основателя в преступлении против государства.
Так что рассуждения Петра в романе имеют бессмысленны на тот текущий момент. Но конъюнктура на Балканах менялась, не раз в год, а пару раз в месяц, этим и был обусловлен новый приход династии на королевский престол. В конце концов, а кто еще, ведь и не было больше Обреновичей – Александр был последним.
