Настала пора озвучить претензии. А то может показаться, что я лишенец какой-то, которому хвост поджали, так он теперь крутится как ошпаренный. Обидели его в детстве.
Смех.
Да таких случаев полным-полно, скажете вы. Мало, что ли отцы руку поднимают на своих отпрысков, особенно после стакана выпитого?! А тут полный набор. Привел в дом неизвестно кого, с чужим ребенком. Да еще хочет, чтобы с ним по-человечески, ишь чего захотел.
Но это я сейчас такой умный, а тогда…
Разве мог я подумать, что позвонил мне отец не потому, что соскучился или там, взыграло отцовское чувство. А всего-навсего затем, чтобы взять свое назад. Зря, что ли он валандался со мной столько лет, зря, что ли денежки утекали из семьи на меня.
С паршивой овцы хоть шерсти клок.
Но он понимал, что обстоятельства изменились. И чтобы вернуть меня обратно, надо сильно постараться. То есть сыграть в одну старую, как мир игру.
Ты мне, я тебе называется.
Для затравки, мой папа извинился, что не смог приехать на свадьбу, по известным обстоятельствам. Ну, раз уж так вышло, повторил он слова матери (шпарят как по писанному), то значит, так тому и быть. А давай-ка ты, мой дорогой сыночек, возвращайся. Со всем семейством. А чего, я тебе помогу с квартирой, не сразу конечно, но обещаю. А то, что же ты, в приживалах второй год живешь. Небось, в примаках не сладко?!
Он бил не в бровь, а в глаз. Квартирный вопрос в большом городе имел вес, для молодого паренька с провинции, неподъемный. Несмотря на радушие принявшей меня семьи, чувствовал я себя не вполне комфортно.
Я чувствовал, что от меня чего-то ждут. Но, что, понять, в силу своей житейской недоразвитости, не мог. А додуматься, что пора и честь знать, пора, куда подальше съехать и зажить более менее самостоятельно, для такого розовослюневого малыша, каким я являлся в ту пору, было совершенно невозможно.
Спасибо родному отцу. Он объяснил мне, почем стоит чужой хлебушек. И я опять почувствовал себя ничтожеством.
Умеет, не отнять.
Я согласился на переезд. Со всем вытекающими. Сколько раз впоследствии мысленно я корил себя, но, как говорится, сделанного не исправишь, сказанного не воротишь.
Вернулся в пустой город. Родители с младшим братом упорхнули заграницу, отца направили в командировку. Так что судьбоносной встречи на вокзале, под звуки бравого оркестра, не случилось. Никто не всплакнул у меня на плече, никто не обнял после долгой разлуки.
Пришлось самому вживаться в суровый взрослый мир. А как ты хотел?! Семейный, однако. Жена, маленький ребенок. Вселился в общежитие. Устроился на работу. Пошло поехало.
И опять не все понятно. Что, скажете вы, здесь такого? История как история. Но не спешите, я подхожу к самому главному.
К своему родному брату. Предваряя ухмылки и усмешки, предоставляю информацию в чисто деловом стиле.
Детство:
Я – в детском садике
Он – на квартире у сиделки
Отрочество:
Я – запрещено все, кроме школы, так как надо же учиться, как завещал великий Ленин.
Он – двоечник и раздолбай, зато хорошо крутится на голове, танцуя брейк-данс.
Юность
Я – запретили поступить, куда хотел, отец срывается на визг, так как я не показываю усердного рвения в учебе в институте. Постоянные разносы дома, атмосфера накаленная, готовая разразиться бурей в каждое мгновение.
Он – несмотря на дохлые оценки, поступает в ВУЗ в Украине. Откуда впоследствии привозит жену.
Отец в эту пору – частый гость соседней братской еще страны, знакомится с деканом факультета, на котором учился брат. Предоставляет разного рода услуги, чтобы он не дай бог оттуда не вылетел. Скандалы случаются также часто, как и в период моего обучения, с той лишь разницей, что теперь отец направляет свой гнев на подлых преподавателей, а не на своего второго отпрыска.
Есть небольшая разница, не правда ли?
Зрелость.
Я – свадьба прошла без финансового и прочего участия моих родных. Прилетевшая на один день мама не в счет. Молодец, ставлю тебе твердую пятерку.
Он – свадьба представляет собой грандиозное событие вселенского масштаба. Автобусы с родственниками набиты битком, самый лучший в городе ресторан помпезно принимает разномастную толпу, где каждый участник великолепного, тщательно отрепетированного шоу в какой-то момент теряет чувство реальности. Кто идет под венец? Может, принц Чарльз?!
Зал радостно гудит, когда слово берет главный аксакал, то есть мой отец. Как долго он ждал этого часа! Ну ладно, со старшим не удалось, но сейчас он оторвется по полной! Радость заливает его, обычно смуглое лицо, малиновой краской, видно, как все происходящее будоражит кровь, волнение сбивает заготовленную речь, но смысл удается передать.
Какое счастье! Давайте, благодарите молодых!
И потянулся караван неслыханной щедрости.
Не в пример моим приятелям из института, у которых была одна задача – наесться на моей свадьбе, здесь собрался местный бомонд. Негоже дарить мелочь потную, надо показать, насколько они тронуты происходящим. И выказать почтение главному человеку на свадьбе.
Как вы понимаете, не брату.