Становится все более очевидным, что после вывода американских войск из Афганистана Пакистан не получит того, чего хочет. Вывод американских войск из Афганистана предоставляет Пакистану историческую возможность урегулировать конфликт на его западной границе и возглавить новую эру мира в Центральной Азии, но большинству не ясно, как будет развиваться ситуация.
Сейчас Пакистан оказался в эпицентре битвы между правительством президента Афганистана Ашрафа Гани и его растущими союзниками-моджахедами и Талибаном, борьба за власть грозит перерасти в новую дестабилизирующую фазу гражданской войны. В то же время антипакистанские группы боевиков и джихадистов, в той или иной степени поддерживающие талибов по обе стороны границы, стремятся совершить новые смертоносные атаки внутри Пакистана, и эта кампания может усиливаться, если Исламабад предоставит США новый доступ к своей территории и военные базы.
Согласно недавнему отчету ООН, в настоящее время, как в Пакистане, так и в Афганистане действуют как минимум дюжина различных групп боевиков, в которых, как сообщается, участвуют не менее 6500 пакистанских граждан. Согласно отчету, базирующиеся в Пакистане группы джихадистов, такие как «Джайш-и-Мохаммед» и «Лашкар-и-Тайиба», продолжают сражаться вместе с группами «Талибан» против афганских национальных сил. Если и когда конфликт в Афганистане обострится, Пакистан неизбежно будет более глубоко вовлечен в борьбу.
Пока что Исламабад в ответ буквально отгородился от растущих угроз, существующих по обе стороны границы. В то время как ограждение участков границы протяженностью 2670 километровможет в определенной степени ограничить проникновение через границу, многомиллиардная политика в конечном итоге окажет ограниченное влияние на предотвращение нападений групп в Афганистане и их бегства в свои убежища в Пакистане. Поскольку антипакистанские группы талибов уже действуют в пакистанской провинции Белуджистан, эскалация ситуации представляет собой огромную дилемму для пакистанских политиков, которые ранее надеялись превратить Афганистан в государство-сателлит, которое Пакистан контролировал бы в своих интересах.
В то время как Пакистан исторически придерживался политики «стратегической глубины» в отношении Афганистана, посредством которой он пытается контролировать страну в качестве политической пешки и стратегической защиты от Индии, эту роль воинственный «Талибан» выполнял в 1990-х годах в нынешнем контексте Исламабада. Теперь не может легко вернуться к этой доктрине, поскольку группы, находящиеся под влиянием Талибана, настроены против государства Пакистан.
Действительно, стремление Талибана восстановить «Исламский Эмират» в Кабуле станет новым идеологическим огнем для тысяч исламских боевиков в приграничных регионах, которые будут преследовать аналогичные цели в Пакистане. Таким образом, Афганистан может быстро превратиться в опорный театр индийско-пакистанского соперничества после полного вывода войск США и НАТО к 11 сентября этого года. Индия имеет известную историю оказания материальной поддержки антипакистанским группировкам боевиков в Белуджистане, и у нее может возникнуть соблазн усилить эту поддержку в постамериканском вакууме, возникающем в Афганистане.
Сообщается, что Исламабад уже оказывает давление на обе стороны политического раскола Афганистана, чтобы разорвать отношения с Нью-Дели, но пока без особого успеха. «Пакистан хочет, чтобы Афганистан разорвал отношения с Индией. Это невозможно. Если мы уступим этому, мы откажемся от своего суверенитета и независимости», – сказал бывший президент Афганистана Хамид Карзай, – «Если мы хотим отправить нашу полицию или нашу армию, или наших мальчиков и девочек в Индию для обучения, потому что это хорошо для нашей страны, мы должны это сделать».
В то же время Пакистан не может позволить себе полностью противодействовать афганскому «Талибану», который приближается к полной победе, когда американские войска отступают и уходят. Любой шаг, который оттолкнет группу боевиков, включая восстановление связей с войсками США, может подтолкнуть базирующиеся в Пакистане группы талибов к возобновлению крайних враждебных боевых действий против государственных объектов и сил Пакистана. Пакистан явно изо всех сил пытается найти баланс между правительством Гани и Талибаном, чтобы предотвратить новые волны терроризма внутри своих границ, а также сохранить Афганистан в качестве союзника, который не приближался бы слишком близко к Индии в зарождающуюся постамериканскую эпоху.
Правительство с разделением власти между Талибаном и Гани, вероятно, ограничит степень, в которой проталибские группы могут дестабилизировать Пакистан, особенно в беспокойном Белуджистане, где группы боевиков белуджей недавно активизировали атаки, в том числе против интересов Китая в его беспокойной провинции. Исламабаду будет трудно преодолеть свой глубокий дефицит доверия с Кабулом, разрыв, возникший в первую очередь из-за исторической поддержки Пакистаном экстремистского Талибана против афганской политической элиты, которая в настоящее время в значительной степени представлена поддерживаемым США правительством Гани.
Двойственность целей Пакистана ведет к противоречивым сигналам. Например, в то время как Пакистан поддерживает призывы сохранить достижения Афганистана после 11 сентября и предотвратить появление нового эмирата под руководством Талибана, он в равной степени выступает за политическую интеграцию Талибана с Кабулом через политическое урегулирование. Конечным результатом этой двойной политики стало обострение отношений с обеих сторон. Чувствуя двойную игру Пакистана, «Талибан» все больше сопротивляется попыткам Исламабада посадить их за столы переговоров в Дохе и Стамбуле.
Сообщается также, что талибы весьма опасаются разговоров между США и Пакистаном о новом военном союзе после вывода американских войск из Афганистана, что может позволить США использовать сухопутное и воздушное пространство Пакистана для контртеррористических операций внутри Афганистана, в том числе против группировок, связанных с Талибаном, таких как Аль-Каида. Заигрывания Пакистана с США проистекают из растущей политической незащищенности правящего режима из-за его постоянной неспособности исправить умирающую экономику.
Режим премьер-министра Имрана Хана надеется, что новое соглашение с США откроет более широкий доступ к кредитованию Международного валютного фонда (МВФ) и обеспечит возможный выход из «серого списка» Группы разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег и финансирования терроризма, который ограничивает доступ страны к многостороннему финансированию.
Действия Пакистана подтолкнули афганских талибов к расширению своих политических связей со странами региона не только для укрепления своих позиций в регионе, но и для ограждения все еще всеобъемлющего влияния Пакистана. Это включало предложения другим государствам Центральной Азии, а также Китаю, Ирану и России. Растущая автономия Талибана не только снижает способность Пакистана формировать политику группировки в отношении войны и мира, но также вызывает необходимость в усилении координации, в отличие от 1990-х годов, собственной афганской политики с региональными заинтересованными сторонами, не в последнюю очередь с Россией и Китаем. И Москва, и Пекин опасаются постамериканского сценария в Афганистане, который спровоцирует новую региональную нестабильность, которая распространится за пределы их соответствующих границ.
Хотя идеальным афганским сценарием для Пакистана остается гибридная политическая система, включающая Талибан в качестве законной политической силы, ему также нужна конфигурация, которая была бы достаточно инклюзивной, чтобы ограничить влияние ярых идеологических лидеров Талибана и получить международную легитимность. Но пока не ясно, что Гани или Талибан хотят видеть будущее Афганистана в том же двойственном свете.
САЛМАН РАФИ ШЕЙХ