Константин Волков
для «Джаз.Ру»
Имя Диззи Гиллеспи (Dizzy Gillespie; ударение в фамилии падает на второй слог) не знает разве только человек, никогда и ничего не слышавший про джаз. Один из величайших трубачей в истории джаза, родоначальник бибопа (вместе с саксофонистом Чарли Паркером) и афрокубинского джаза, руководитель самых известных биг-бэндов в США, а также необыкновенный шоумен — всё это полностью соответствует его званию джазового гиганта. Диззи-трубач был мастером головокружительных, трудноисполнимых пассажей, а по части новаторской джазовой гармонии в 40-е годы был впереди всех, включая и своего друга Чарли Паркера. В отличие от Паркера, Гиллеспи был вдохновенным педагогом и, записывая свои музыкальные инновации, он с удовольствием разъяснял их представителям следующего поколения.
Джон Бёркс Гиллеспи по прозвищу Диззи (Головокружительный) прожил 75 лет (1917-1993). За свою жизнь он успел невероятно много — вместе с Паркером в 40-е годы произвести революцию в джазе, породив новый стиль, бибоп, ставший во второй половине века основной современного джазового языка; записать десятки эпохальных пьес и альбомов, вошедших в золотой фонд джаза; первым из известных джазменов создать и сделать популярным «афрокубинский джаз» — яркий гибрид джаза и латиноамериканской музыки; создать несколько малых составов и биг-бэндов, каждого из которых довольно было бы для увековечивания памяти менее значимого музыканта; и, наконец, олицетворить собой собирательный образ «головокружительного» (dizzy) джазмена: берет, маленькая острая бородка, очки, пение скэтом — salt peanuts! salt peanuts! — и щёки, конечно же, неподражаемые щёки Диззи, которые развились у него от неправильной постановки губ при игре и увековечены в медицине как феномен под названием «карманы Гиллеспи».
Одна из самых известных музыкальных тем, написанных Гиллеспи — «Con Alma» (по-испански «С душой»). Само название говорит о перекрестии джаза и латиноамериканской музыки: «душа», soul — важнейшее понятие афроамериканского самосознания, в 1960-е это слово станет названием целого направления в популярной музыке, но при этом Диззи назвал свою тему испанским, а не английским выражением. «Кон Альма» — удивительная мелодия: с одной стороны, она очень лирична, её легко запомнить и даже петь. С другой же стороны, у неё очень сложная гармоническая структура: тональный центр гармонической последовательности меняется каждые два такта, поэтому трактовать эту тему при импровизации как чистый бибоп с обыгрыванием аккордовой сетки оказывается непродуктивным. Диззи сам и заложил традицию трактовки собственной темы — с мелодичным соло поверх остинатного грува ритм-секции.
Впервые Гиллеспи записал тему для своего альбома «Афро» (1954). С ним в этой записи играет полностью латиноамериканский состав: Рене Эрнандес (Rene Hernandez) на фортепиано, Роберто Родригес (Roberto Rodriguez) на контрабасе и три кубинских перкуссиониста (барабанщика в записи нет): Хосе Мангуаль, Убальдо Ньето и Ральф Миранда. Во вступлении бас, фортепиано и перкуссия играют остинато (повторяющуюся ритмическую фигуру), на 20-й секунде вступает труба и поверх нисходящей басовой линии излагает основную мелодию. Примерно на 1:30 Диззи начинает импровизационное соло, удачно ложащееся на расслабленный, мягкий грув ритм-секции. 50 секунд спустя соло переходит к пианисту: Рене Эрнандес не пытается затмить лидера, играя деликатно и лирично, и на 3:00 Диззи снова вступает в дело, на сей раз с несколько более яркой эмоциональностью, чем в первом своём соло, пока через полторы минуты не завершает импровизацию, переходя к основной мелодии темы. Вся запись длится чуть больше пяти минут.
«Con Alma» быстро стала одной из любимых тем Диззи, он регулярно исполнял её с разными составами. Например, в ноябре 1965 он сыграл её со своим квинтетом, в который входили выдающиеся партнёры —саксофонист Джеймс Муди (James Moody) и пианист Кенни Баррон (Kenny Barron). Эта версия довольно близка к варианту 1954 г., но центр внимания слушателя в ней явно сдвинут к виртуозному, гармонически богатому соло пианиста, и вслед за ним Диззи и в своём соло на трубе даёт немало бибопового жару, а мелодичность и лиричность, пусть и в виртуозных боповых фигурациях, в основном сдвигаются на импровизационное соло Джеймса Муди.
Но уже в 1968 г. в Копенгагене трубач представляет новый состав своего биг-бэнда, и в оркестровой версии тема «С душой» стала совершенно иной: лиричной, да, особенно во вступительном соло пианиста Майка Лонго и в проведении основной темы на трубе, но и монументальной в сложно выписанных оркестровых эпизодах. Жаль, в доступном на видеохостингах ролике часть изображения закрыта бессмысленной надписью, но она не мешает слушать роскошные соло: бибоповую виртуозную импровизацию Джеймса Муди на саксофоне, контрастное к нему второе соло Майка Лонго на рояле и затем соло Диззи на трубе, в котором он сначала слегка борется с какими-то проблемами звукоизвлечения, но затем взлетает к обычному для себя звёздному уровню.
«Con Alma» быстро стала стандартом, её играли десятки, если не сотни других музыкантов. Все интересные версии (Сонни Роллинз, Рэй Брайант, Оскар Питерсон, Сонни Ститт, Уэс Монтгомери и иже с ними) здесь привести невозможно, но вы можете найти их в видеосервисах и на цифровых платформах самостоятельно. Выделю здесь буквально две-три. Во-первых, саксофонист Стэн Гетц, большой мастер лирики на стыке латинской музыки и кул-джаза, в 1967 г. записал оригинальный вариант «Con Alma» с пианистом Чиком Кориа (в то время ещё мало кому известным за пределами нью-йоркского джазового сообщества), Роном Картером (из «Второго великого квинтета» Майлза Дэйвиса) на контрабасе и Грэйди Тэйтом на ударных. Если бы не отдельные «киксы» саксофониста, эту версию можно было бы рекомендовать как едва ли не лучшую, помимо авторских — но, впрочем, даже эти «киксы» (крякающий призвук в начале музыкальной фразы, когда у саксофониста не сразу схватывается звук) не мешают восприятию этой стопроцентно мэйнстримовой джазовой версии.
Ближе к современности находим весьма оригинальную версию у OAM Trio — международного состава, в который входили нью-йоркский пианист Аарон Голдберг, выдающийся израильский контрабасист Омер Авиталь и барабанщик из Каталонии Марк Миральта. На их альбоме 2000 г. «Flow», записанном для французского лейбла Fresh Sounds, тема «Con Alma» послужила основой яркого инструментального полотна, в котором музыканты не пытались повторить Диззи и даже пойти в том направлении, в котором автор темы видел её развитие: у них это захватывающий поток импровизации в совершенно иной стилистике, опирающейся на тонкую грань современного джаза и академической музыки.
А завершить этот краткий обзор судьбы одной джазовой темы я хотел бы сольной фортепианной версией, которую для «Two-Shade», своего дебюта на лейбле ArtistShare, записал в 2009 г. выдающийся афроамериканский джазовый пианист молодого поколения Джеральд Клэйтон (Gerald Clayton). Он не раз возвращался к этой теме в последующие годы, исполняя её со своими трио и другими составами, но его сольная версия «Con Alma» остаётся одним из самых глубоких, философских прочтений заложенных в этой теме возможностей для импровизационного исследования.
А какие версии этого джазового стандарта нравятся вам?
Интересно? Ставьте лайк (значок с большим пальцем вверх) и подписывайтесь на канал, чтобы увидеть новые публикации!