Как-то осенью в период обострения после того, как мы в очередной раз снова «прокололи» ей курс лекарств, Нютка не оправилась и на этот раз слегла. И даже не ползла к лотку и, не контролируя мочеиспускание, ходила под себя.
Мы отнесли ее к ветеринару, и после полученных анализов врач снова назначил МРТ мозга и шейного отдела и дал направление в один диагностический центр со словами:
— Там работают хорошие врачи и скорее всего они даже что-то ещё подскажут, они опытные и видели разных животных.
Когда мы вышли из ветеринарии, муж обнял меня и сказал:
— Сделаем МРТ и, сколько бы не стоила операция, попытаемся спасти нашу Нютку!
Дома я не находила себе места: «Как же моя Нютка перенесёт наркоз?» — я ужасно переживала и решила почитать отзывы про диагностический центр, куда нам дали направление. Среди хороших отзывов были и такие:
«После обследования наш пёсик умер у нас на руках! Обходите этот центр стороной!»
«Хамское и грубое отношение! Если не желаете зла своему питомцу, не приходите сюда!»
Но что поделать: от добра добра не ищут — на следующий день мы положили нашу Нютку в корзинку и повезли на обследование.
— Какая же хорошенькая! — девушка- администратор вышла из стойки ресепшена и подошла к Нютке, — Ты заболела, малышка? — Нютка внимательно смотрела на неё и медленно моргала.
Мы сели напротив мужчины с мальчиком, и пока ждали врача, делились с ними историями наших питомцев.
Потом нас вызвали на осмотр.
— Скажите, есть ли риск, что она в таком состоянии не перенесёт наркоз? — спросила я врача.
— Знаете, всякое бывает, от этого не застрахованы даже здоровые животные.
И вот пришёл молодой рентгенолаборант и осторожно взял Нютку с моих рук:
— Мы сначала дадим ее наркоз, она уснёт, и затем я вставлю ей в трахею трубку, через которую она будет дышать. Когда она будет в томографе, я буду наблюдать за ней через монитор, и если что-то пойдет не так — мы остановим обследование.
Затем он стал уносить мою кошечку. Она взволнованно смотрела в мою сторону, а мое сердце просто разрывалось.
И вот началось мучительное ожидание. Из кабинета доносились какие-то звуки, и муж сказал:
— Это звуки аппарата искусственного дыхания.
Я взяла мужа за руку:
— Все будет хорошо, родная.
Всеми силами я гнала мысли, что с ней что-нибудь может случиться, и молилась, чтобы увидеть ее живой.
Примерно через полчаса тот же самый рентгенолаборант вынес маленького шпица и отдал его мальчику. Милый пушистик быстро пришёл в себя и радостно завилял хвостом. Я была счастлива вместе с ними и всей душой желала встретить свою Нютку такой же радостной.
Прошло часа два, рабочий день МРТ-центра подходил к концу, и администратор уже начала собираться. «Где же моя Нютка» — думала я, — «Если бы что-то случилось, ее бы уже принесли» — успокаивала я саму себя.
— Я пойду греть машину и подъеду к крыльцу, чтобы Нютку сразу в тепло занести, — сказал муж и ушёл.
И затем вскоре вышел рентгенолаборант, держа укутанной в пелёнку, словно младенца, мою Нютку.
— Ты ж моя маленькая!
Я аккуратно взяла ее на руки и посмотрела на неё. Она глядела ясными глазками и, казалось, была в полном порядке.
— Пока длилось обследование, она лежала, не двигаясь в одном положении и замёрзла. Мы отогрели ее, дали ей водички. Кошечка попила, все хорошо. Принесёте домой, дайте ей ещё попить и кормите несколько дней влажным кормом.
— Спасибо Вам огромное!
— Не за что! Сейчас придёт доктор и все расскажет про обследование.
Я держала Нютку на руках и была безмерно счастлива, гладила ее мордашку, а Нютка, удивлённо смотрела на меня.
Затем вышла врач:
— Вы знаете, картина нарисовалась не радужная, похоже на врожденное уродство. Мозг очень некрасиво выглядит и видно, что именно по генетическим причинам. Вы могли заметить: у неё немного приплюснут череп. Так вот, мозжечок сдавлен, кисты в обонятельных луковицах, и вообще удивительно, как она дожила до четырёх лет.
— Спасибо Вам, доктор...
Врач отдала мне документы с диском, и мы с Нюткой поехали домой. Всю дорогу я прижимала к сердцу свою малышку, целовала ее щечки и благодарила Бога, что она осталась жива.
На другой день мы пришли к ветеринару. Он молча прочитал заключение и сказал:
— К сожалению, я делаю операции на позвоночнике, но не на спинном мозге. Новообразование почти два сантиметра. Вряд ли кто-то возьмётся за такую операцию, и даже если и возьмётся — скорее из спортивного интереса, никто не даст вам никаких гарантий. Можете, конечно, попробовать, но скорее всего кошечке никак не помочь.
Расстроенные, мы вернулись домой. Как же так, что нам делать? Неужели ей и вправду нельзя никак помочь?
— Надо пытаться, медицина сейчас на высоком уровне! Ищи клинику и поедем! — успокаивал меня муж.
Я долго изучала ветеринарные клиники, где делали операции на спинном мозге, и их оказалось не так много. Цены на такие операции варьировались в среднем от семидесяти тысяч рублей, а отзывы о хирургах часто были отрицательные. Но бездействовать было нельзя.
И вот, определившись, мы повезли нашу Нютку к врачу, надеясь, что ее все же возможно вылечить.
Врач осмотрела нашу Нютку, а мы попутно рассказали историю ее болезни. Затем она сказала:
— Кошечка ничего не чувствует, то, что у неё отзываются лапки — это рефлекс, боли она не чувствует. Она вообще мяукает?
— Да, но редко.
— Нужно взять кровь на анализ, чтобы исключить противопоказания к лечению.
Врач попросила диск с МРТ и стала его изучать. А в это время Нютку готовили к забору крови. Когда сделали надрез, она мяукнула.
— Голос подаёт, значит, не все потеряно, — сказала врач и подозвала нас к монитору, — Возьмите стул, я Вам сейчас все покажу.
Муж подставил мне стул, сам встал рядом и уставился в экран компьютера.
Врач начала объяснять:
— Вот мозг. Не знаю, что произошло, может генетика, но он хоть и криво расположен, кошка как-то сумела приспособиться. Далее шейный отдел, — врач открыла другой снимок, — А это — новообразование, оно сильно разрослось и почти выместило живую ткань. Чтобы взять материал на злокачественность новообразования, нужно вскрывать спинной мозг — это вообще непонятно, как будет. Можно попробовать химиотерапию, но как ваша кошка ее перенесёт — тоже неясно. И даже если этот метод поможет, качество жизни ее не изменится, она не сможет ходить, так как живой ткани в спинном мозге почти не осталось.
— А можно ли колоть какие-то лекарства ей, чтобы облегчить ее состояние?
— Нет смысла, гормоны могу выписать, но они снимают воспаление, тут уже этим не поможешь.
— И сколько ей осталось, если ничего не делать? — поинтересовался муж.
— Предположительно, около трёх месяцев.
Подавленные, мы вернулись домой. Мы не могли поверить, что все должно будет закончиться именно таким образом.
Химиотерпию мы решили не делать, раз качество жизни уже невозможно было вернуть.
— Может, ее усыпить? — спросил муж, — зачем мучить ее?
— Усыпить — значит, убить! Ты сам потом будешь казнить себя, если сделаешь это!
И я стала каждый день ухаживать за моей Нюткой. А через некоторое время муж вдруг сказал мне:
— Я не смог бы усыпить Нютку! Одно дело говорить, а другое — делать! Она кушает, ходит в туалет — значит, не мучается! Пусть живет наша Нютка, сколько сможет! А мы друзей не бросаем! Да, Лилечка?
— Да!
Мы купили ей детскую кроватку, но не сразу догадались загородить чем-нибудь ее решетчатые стенки. Однажды, я пришла домой и увидела, как головка Нютки повисла между двумя палками. Сколько она провела в таком положении — было непонятно, но вероятно, ей не нравилось смотреть через решётку, и она просунула шейку, чтобы таким образом выбраться оттуда.
Первое время я часто горько плакала, мне было безумно жаль, что Нютка не сможет вернуться к прежней жизни, что она не сможет так же бегать и играть, как раньше, не сможет насладиться прогулкой по травке и забраться на дерево. Мне было очень больно от того, что трехлетняя победа, которую мы одержали над ее болезнью, оказалась мнимой, что наше счастье оказалось таким недолгим, и что я не в силах ничего изменить. Но помогая моей кошечке день за днём, я поборола уныние, и на смену ему ко мне пришло понимание, что пока она жива, пока я могу заботиться о ней — я могу дарить ей свою любовь, и в этом состоит наша с ней особая история. Ведь когда ты любишь здоровое животное, тебе не нужно ничего делать, чтобы эту любовь проявлять, а когда оно болеет и нуждается в тщательном уходе — как раз в этом случае ты можешь реализовать свои чувства через действия, направив свои силы на то, чтобы преобразовать свою любовь в акты особого внимания и тщательной заботы о любимом существе.
И вот, пошёл восьмой месяц, как я делаю ей массаж, чтобы ее мышцы не атрофировались, кормлю ее с рук и пою из шприца, ношу ее в туалет и стимулирую ее движениями рук по пятнистому пузику, чтобы она могла справить нужду, и сплю с ней, когда мужа нет дома, потому что чувствую: ей со мной рядом хорошо так же, как и мне с ней, что она нуждается во мне так же, как и я в ней. Иначе как возможно объяснить то, что, когда я оставляю ее в кроватке на ночь и собираюсь уйти, она приподнимает шейку и открывает ротик, будто говорит: «Не оставляй меня, пожалуйста!»? А когда я беру ее в постель и кладу рядом, она тут же успокаивается и мирно засыпает.
Я чувствую, что она хочет жить, и ее жизнь учит меня многому: ценить отпущенное нам время и кротко и без ропота переносить скорби. А когда я смотрю в ее грустные глаза, я вижу в них вечную душу, хоть и бытует мнение, что душа животных смертная.
Я бесконечно люблю свою Нютку и благодарю Бога за каждый день, пока мы вместе, пока мы есть друг у друга, пока мы можем смотреть друг другу в глаза.
Дорогой читатель! Если эта история нашла отклик в твоём сердце - ставь свой солнечный лайк! Благодарю за внимание!