История произошла в последний год армейской службы. Двухэтажная казарма, умывальники в казарме, а туалет метрах в 50-и от казармы. На десять мест.
Лето 1984 года. Рано утром крик: «Подъём, строиться в казарме!». Посмотрел на часы – рановато будет. Хотел матюкнуть дежурного, но тут в спальное помещение залетел командир с рёвом раненого бегемота. Взглянул я на его лицо, а оно не просто злое, а какое-то зверское. Решил, что случилось что-то ужасное и с шуточками нужно повременить.
Построились и командир с диким рёвом спрашивает:
– Кто спрятал штык-нож?!
Мы переглядываемся, ничего понять не можем. Командир объясняет, что пришёл проверить наряд, дежурный с дневальным спят в ленинской комнате. Дневальный оставил ремень со штык-ножом на тумбочке и... штык-нож пропал! Все в один голос говорим, что не брали.
Позвонил дежурному по части, подумав что дежурный по части решил таким образом проучить нерадивый наряд. Дежурный по части тоже отнекивается – т.е. и он не брал. И тут до всех начинает доходить, что штык-нож УКРАЛИ.
Доложили командиру части и тот даёт приказ прочесать территорию части. За день или два проверили всё вдоль и поперёк. НЕТ штык-ножа, как сквозь землю провалился. Или в какое другое место провалился...
Утром построение. Командир дивизиона говорит:
– Проверили всё, остался без внимания один объект.
Я ляпнул:
– Сортир что-ли?
Командир подошёл ко мне и говорит:
– Совершенно верно. Будем черпать до дна.
Переоделись в подменку и потопали к туалету. Парни мне высказывают:
– Накаркал, зараза.
Я им в ответ:
– А вы что думаете, так всё просто закончится? Вы разве не понимаете, что это оружие?
Пришли к туалету, там куча оцинкованных тазов с ручками и пара лопат. Сняли верхний щит. Теперь кто-то должен залезть в дерьмо и грузить его в тазы. Лезть туда ни у кого желания нет. Умудрились загнать молодого солдатика. Он грузит в тазы, мы таскаем под ближайшие ёлки; он грузит, мы таскаем.
Ближе к обеду пришёл командир и спрашивает:
– На обед пойдёте или вместе с ужином обед съедите?
Мы чуть ли не материмся:
– Какой обед? Вонь невыносимая!
Просим затопить баню. Он говорит, что баню уже топят. Чистим дальше. Ближе к ужину командир пришёл, посмотрел на выполненную работу и говорит:
– Ладно, завтра закончите. Готовьтесь к ужину.
Тут уж мы взмолились:
– Что? Ещё и завтра нюхать? Немного осталось, позже поужинаем.
Командир согласился, ушёл. Мы продолжаем дальше работать.
Дочистили, привели туалет в исходное состояние. Тут же у ёлок выбросили подменку и бегом в баню. Помылись, пошли в столовую. Столы уже накрыты. Сели. Чувствую, вонь начинается. Махнул рукой и пошёл на улицу. На крыльце столовой сидит старшина (прапорщик), начинает наезд на меня:
– Ты почему без команды из столовой вышел? Почему не ешь?
Я психанул:
– Какая еда? Там в столовой дышать нечем! Теперь в столовую в противогазах ходить будем.
Из столовой вышли все и пошли спать, сапоги на улице оставили.
Утром в воскресенье приехал командир части, построились на плацу. Командир части произнёс такую речь:
– Тот, кто это совершил, головой думал что он делает? Штык-нож – это боевое оружие. Я обязан доложить о преступлении. После моего доклада в часть приедет бригада спецов из особого отдела. Они всё равно узнают кто это сделал. Полетят погоны. Но кроме этого штык-ножа они раскопают ещё много чего и не известно чем это всё обернётся.
Командир части обвёл взглядом строй и продолжает:
– ПРИКАЗЫВАЮ: офицерам и дежурным ни сегодня днём, ни ночью за личным составом не следить. Совершившему это преступление советую подкинуть штык-нож. Обещаю не проводить расследование. Если до завтрашнего утра штык-нож не будет найден, я буду вынужден доложить о преступлении. Потом пеняйте на себя.
Утром штык-нож нашли у крылечка казармы. Кто его подкинул, мы так и не узнали. Дело замяли. Но если бы мы узнали кто это сделал, отметелили бы за милую душу.