Пять неприличных фактов о последней российской императрице, которые не принято афишировать
. Екатерина Великая, по свидетельствам современников, не мнила себя вершительницей судеб мира. По крайней мере, до объявления наследником престола Павла она привыкла более полагаться на собственных советников, чем на дипломатов. В том числе, на фельдмаршала Бенигсена, которого, по ее мнению, можно было назвать главным организатором взятия Берлина в 1760 году. «Берите! – писала она графу Палену. – Все вы тут хороши. Впрочем, вы одни».
2. Неслучайно Александра Федоровна не желала видеть ни в чем ни малейшей помощи для «своего» Павла. И в первую очередь, разумеется, от своего «супруга». «Я знаю, что это идет от ума, – сетовала она, — и что это мучительно для тех, кто не может этим управлять. Поставьте меня в необходимость иметь рядом его советником, и я должна буду подчиниться».
Накануне своего отречения, в письме к Александре Федоровне, Павел писал: «Для меня большая честь быть ВАШЕМУ СВЕТОЧУ».
3. И, наконец, третье заблуждение, которое постоянно ходит по пятам за Екатериной Великой, но которого у нее не было. Вопреки утверждающим обратное мемуаристам, она не была, как пишет историк Владимир Соловьев, «Наказательницей своего народа». Напротив, эта императрица была другом всех тех, кого только могла, начиная с собственного дома, и тех, с кем ей приходилось иметь дело по долгу службы, и населения, и низших сословий.
«Как женщине, глубоко сочувствующей всякому горю народа, мне не нужно было бы пересказывать здесь многих и многих случаев того, как я без малейших условий или усилий оказывала в делах услуги и содействие тем, которые мне были поручены, или которыми я сама, из самых лучших побуждений, облагодетельствована», — писала она в одном из своих писем.
И это была правда.