12 июля 1894 года родился Юрий Александрович Завадский – герой цветаевского личного и «театрального» романа, адресат ее поэтического цикла «Комедьянт» и действующее лицо «Повести о Сонечке». Юрий Завадский, театральный режиссер, актер и педагог, народный артист СССР, лауреат двух Сталинских премий и кавалер четырех орденов Ленина, был также… рыцарем-тамплиером, членом тайного мистического общества «Орден Света»: на цветаевской конференции 2020 года Ольга Симонова-Партан (Бостон, США) прочла об этом очень интересный доклад; Дом-музей в настоящее время готовит его к печати наряду с другими материалами конференции. По мнению О. Симоновой-Партан, поэтическая драма М. Цветаевой «Метель» (1918), посвященная Юрию Завадскому и его сестре Вере, может быть проанализирована сквозь призму ритуалов и символов ордена тамплиеров, активными членами которого были многие студийцы Вахтангова.
Герой «Метели», цветаевский Господин в плаще – «Князь Луны, Ротонды кавалер – и Рыцарь Розы» – написан с Завадского и для него. После авторского чтения пьесы у студийцев не возникло вопросов и разногласий по поводу того, кто должен играть Господина в плаще. А по поводу его партнерши – вопросы были: «“…кто будет играть Даму в плаще?”
И самые бесцеремонные оценки, тут же, в глаза: Ты – не можешь: у тебя бюст велик. (Вариант: ноги коротки.)»
Цветаевский же невысказанный ответ был таков: «Дама в плаще – моя душа, ее никто не может играть».
Ко дню рождения Юрия Завадского мы приводим часть диалога Дамы и Господина из пьесы «Метель» М. Цветаевой:
ДАМА
Сижу и думаю: зачем на свете ветер?
Зачем ему сейчас лететь и дуть?
ГОСПОДИН
Чтоб те, что были дома, вышли в путь
Другим – таким же странникам – навстречу.
Чтоб то, что длилось вечер, – длилось вечность.
ДАМА
Вы говорите, точно ветер в грудь
Ударил и потом усталой птицей
Тихонечко свернулся на груди…
ГОСПОДИН
Чтоб то, что нам казалось впереди,
Назад ушло за тысячную вёрсту…
Чтоб то, что там, за тысячной верстой,
Вдруг верстовым столбом пред нами встало…
(Глядя на неподвижную Старуху)
Чтоб то, что было розой, – отцветало,
(глядя на Даму, нежно)
Чтоб то, что будет розой…
ДАМА
(медленно, точно с трудом припоминая)
Гул реки,
И черный плащ… И ледяные струи…
ГОСПОДИН
(тихонечко беря ее руки и оставляя их в своих)
Чтоб где-то – в полночь – глядя в угольки,
Держал за обе маленьких руки
Графиню Ланску – Князь Луны, чужой – чужую.
<…>
Вся Ложь звала тебя назад,
Вся Вьюга за тебя боролась.
ДАМА
(как во сне)
Я где-то видела ваш взгляд,
Я где-то слышала ваш голос…
<…>
Князь! Это сон – или грех?
ГОСПОДИН
Бедный испуганный птенчик!
ДАМА
(совсем как ребенок)
Первая я – раньше всех!
Ваш услыхала бубенчик.
(Соскальзывает со скамейки на пол – головка на его груди – плачет.)
ГОСПОДИН
(положил ей обе руки на голову)
Так же – головкой к плечу…
Так же над бездною темной
Плащ наклонился к плащу…
– Юная женщина, вспомни!
Крылья слетались на пир,
И расставались в лазури
Двое, низринутых в мир
Тою же бешеной бурей.
И потому – раньше всех –
Мой бубенец издалече…
Это не сон и не грех,
Это – последняя встреча.
(Тихонечко освободившись от нее, встает. Вздымая голову – кому-то.)
Освободи! Укрепи!
Дай ей Свободу и Силу!
– Юная женщина, спи!
ДАМА
(как бы сквозь сон)
Сплю.
ГОСПОДИН
И не помни!
ДАМА
(чуть слышно)
Забыла…
