Помню, маленькой я очень хотела скорее вырасти. Стать такой же красивой, как старшая сестра. Высокой. Темнокожей. Кареглазой. Моя белая кожа и голубые глаза не смущали меня. Я свято верила в обещание, данное сестрой. Ведь она никогда меня не обманывала. А разве можно быть красивой с молочной кожей и голубыми тусклыми глазами?
А самое главное — стану также, как и она, помогать людям. Потому что все в нашем роду обладали даром.
Маму и отца я не помнила. На мои расспросы, что с ними произошло, сестра отводила глаза в сторону и бормотала что-то невнятное. Спешила меня отвлечь, угостить чем-то вкусным или занять срочным делом.
Понимание того, что я так и останусь голубоглазой блондинкой, пришло ко мне достаточно внезапно. В селе на постоялом дворе остановились проездом две взрослые сестры, разные, как день и ночь. Я никогда с таким не встречалась. В живших по соседству семьях родственники были если не на одно лицо, то точно одной масти. И я впервые задалась вопросом: когда же оно произойдёт, долгожданное изменение? Внутренний голос тихо, но уверенно ответил: никогда.
А вскоре после этого я подслушала разговор сестры с её лучшей подругой, засидевшейся у нас допоздна. Девушки думали, что я сплю, и говорили открыто, не таясь. Так я узнала, что маму забили насмерть камнями. Не понравилось одному из селян, что его жене мама на многое открыла глаза. После семейного скандала укрылся мужчина в корчме с друзьями. Хорошо выпили, да и пошли "справедливость" восстанавливать. Отец вместе со мной и сестрой гостил тогда у тётки. Узнав о произошедшем, решил отец наказать убийц, вышел со двора, да так больше никто его и не видел.
Маленький уютный мир, который так тщательно все эти годы создавала для меня сестра, рухнул. С ужасом я подумала, как не боится она повторить мамину судьбу, каждый вечер принимая селян да приезжих? Мой собственный начавший проклёвываться дар в ужасе попятился назад и сдал позиции. Всё, чему с трудом научила меня сестра, перестало с этого дня получаться.
Как не выпытывала расстроенная сестрёнка, не случилось ли чего, почему я хожу такая грустная и ничего у меня не получается, я только пожимала плечами. Если она о чём и догадалась, то в свою очередь не стала поднимать эту тему. Помучившись со мной пару недель, сестра смирилась и пристроила меня ученицей в цирюльню в соседнем большом селе. О собственной цирюльне наше село могло только мечтать.
Ремеслу меня и правда обучали, но основное время приходилось помогать в огороде и по дому. Хозяева жили в огромное доме, который требовал постоянных забот. Да имели огромный огород да скотину. В услужении у них находилось пятеро батраков, но лишние руки не были лишними. С утра до вечера я была загружена. Не привыкшая к такому плотному графику, окрикам да строгим требованиям, сильно уставала. Пожаловаться было некому.
Сестра приезжала пару раз в месяц, а иногда и реже. Лошадь для поездки приходилось одалживать у скупого соседа, а потому удовольствие повидаться обходилось дорого. Можно было и пешком, но пришлось бы идти больше пяти часов, да через лес. Я умоляла сестру не рисковать так ради меня. Больше всего на свете теперь боялась потерять и её.
Всё, что мне оставалось, чтобы выжить и не сойти с ума — придумать собственный мир, который не мог испортить никто. Как бы я не уставала, прежде чем заснуть, я отправлялась туда. В прекрасном мире мы с сестрой жили вместе, были независимы и счастливы. Мне казалось несправедливым, что одни люди буквально за еду трудятся на других, а потому я представляла, что нам по хозяйству помогают умные волшебные машины.
Скоро я так вошла во вкус, что порой погружалась в свои видения даже днём. И — гулять так гулять — решила, что в своём мире я могу выглядеть как угодно. А потому стала представлять себя похожей на сестру. Чернобровой. Кареглазой. Темнокожей. Словом, красавицей.
Между тем, время бежало, и у меня уже начинало что-то получаться. Хозяева стали доверять мне не только брить, но и стричь посетителей. И раз от раза я чувствовала себя всё увереннее. Стала меньше ошибаться, а потому больше времени проводила в цирюльне, где от меня явно было больше толку, чем в коровнике. Меньше получала нагоняев и подзатыльников, больше одобрительных взглядов. И однажды я так расслабилась, что стала погружаться в свой волшебный мир прямо за работой.
— Э, девка, что происходит? — нервно воскликнул селянин, которого я уже почти постригла.
Он недвусмысленно тыкал пальцем в зеркало. Я испуганно оглядела его голову, но вроде бы все было в порядке. И только потом перевела взгляд на своё отражение. И увидела, что мои белокурые волосы потемнели, кожа посмуглела, а глаза сменили цвет на карий. Я невольно залюбовалась собой. Всё-таки это случилось. Как могла, успокоила селянина, который, на моё счастье, до цирюльни хорошо выпил в корчме, а потому поверил, что я выглядела так всегда, и, разумеется, когда он пришёл, тоже.
Как ни странно, остальные словно бы не заметили изменений в моей внешности. А она продолжала меняться. Скоро я выглядела так, как мне всегда хотелось. Я стала продолжать эксперименты. Что, если я могу влиять на этот мир? Вот бы повернуть время вспять, чтобы мать и отец были живы. Я начала потихонечку менять выдуманный мир. Выкинула волшебные машины. Даже снова изменила свою внешность. Ради мамы и папы я могу побыть блондинкой. Ну ничего, не всем же быть красавицами!
Я засыпала, представляя, что снова маленькая девочка. Заставляла себя вспомнить время, которое почти не помнила из-за раннего возраста. И вот придуманный мир стал приходить ко мне во снах. Я понимала, что сплю и потихоньку преобразовывала его. Наполняла подробными деталями. Пока однажды не проснулась в собственной избе.
Поднесла руки к глазам. Маленькие руки. Кажется, получилось. Из-за закрытой двери до меня доносились родительские голоса и тонкий — сестры. Выбежала на кухню, прижалась к маме и заревела в голос.
— Что случилось, милая? Приснился кошмар? — ласково спрашивала мама.
Я только кивала. Но вернуться в прошлое — только половина дела. Нужно было изменить будущее. Я стала вертеться возле мамы, когда к ней приходили на приём селяне. При мне, вертлявой малышке, мама не могла говорить страшные вещи. Она пыталась выставить меня за дверь, но я устраивала истерики, плакала до тех пор, пока обеспокоенная мать не забирала меня обратно.
Мать долго совещалась с отцом, а потом милая сестра рассказала мне, что они приняли решение. Мама будет заниматься мной и хозяйством. Приёмы прекратятся. Я ликовала. Казалось, всё пошло по-другому и я спасла семью от неминуемой гибели.
Но вот однажды я нашла большие ножницы из цирюльни у своей кровати. А посмотрев в зеркало, обнаружила, что некоторые прядки моих волос стали темными. Прежняя жизнь пробивалась и звала меня обратно. Я уже почти смирилась с тем, что скоро она соберется с силами и вернет меня окончательно. Я проснусь в цирюльне. Счастливая жизнь окажется сном.
Вот только не знаю. Если я пропаду из этого мира, останутся ли в нём родители? Проживут ли счастливую долгую жизнь, пусть и без меня? Эти мысли не дают мне покоя.
Что думаете?
Автор Есипова Оксана ❤ Навигация | Телеграм | ВК ❤
Друзья, если вам нравится мое творчество — прошу поддержать канал лайками, комментариями, репостами в соц. сети и, конечно, подпиской на канал. Всех обнимаю!