Анализируя продолжающиеся судорожные попытки российской несистемной либеральной оппозиции остаться на плаву и перехватить повестку в преддверии старта активной фазы федерального электорального цикла приводят к неутешительным наблюдениям и выводам. Во-первых, модно констатировать ухудшающиеся кадровые и организационные перспективы оппозиции. Несмотря на все бравурные разговоры о том, что мол это Путин их так «боится» - именно верхушка оппозиции сама, в первых рядах бросилась в иностранные юрисдикции. Именно та часть актива экстремистского ФБК, что не сильно то и засвечена публично и к которым в общем-то по существу никаких претензий пока не было, кинулась паковать чемоданы и валить в Грузию – ну а кто посолиднее, побогаче и поближе к Волкову и Ко так и в Восточную Европу. И это мы еще не берем таких персонажей как Дмитрий Гудков, который в образе какого-то рыцаря печального образа и вовсе транзитом через Киев решил уехать греть косточки в Болгарию, благо и собственность там заранее припасена.
Второй проблемой отечественной несистемной оппозиции стало их банкротство в той области, которая всегда у них была в приоритете. Речь идет о митинговой активности и уличной мобилизации. Последние процессы по различным уголовным делам и против Соболь и против личной окулистки Навального Васильевой, показали, что даже в столицах и даже в защиту своих вроде лидеров никто в защиту не вышел. Да, нам могут возразить, что мол организационно ФБК разгромлен – так ведь это именно сами навальнисты всегда и утверждали, что никакой организации у протеста нет, это все мол исключительно спонтанно, никто ничего не готовит, не организует и заранее не планирует. Ну раз так, то сознательные радикал-либералы должны были как бы сами, без зова своих вождей прийти к зданиям суда и поддержать их. Но никто не вышел – вот собственно говоря и лучшая иллюстрация реального уровня поддержки.
Третьей, и самой важной проблемой является системный идеологический кризис главного проекта навальнистов в текущем политическом сезоне – речь конечно же идет о так называемой технологии «Умного голосования». Ключевым противоречим всей конструкции стало непонимание более широкими либеральными слоями тренда на поддержку разного рода левацких, а порой и сталинистских элементов, в рамках курса на «голосуй за любого самого сильного после единоросса кандидата (которым как правило оказывается представитель КПРФ).
Ни Волкову, ни Милову, ни Соболь ни остальным бонзам поменьше так и не удалось объяснить условным «яблочникам» зачем и с какой такой великой целью им голосовать за коммунистов, которые раз в 10 быстрее свернут шею либералам, чем представители нынешней центристско-консервативной политической системы в стране. Мало того, при формировании более менее широкой консенсусной системной коалиции всех политических сил на федеральном уровне, голосование за любого «второго после единоросса» вообще политтехнологически теряет всякий смысл. Таким образом теряет смысл и все «Умное голосование» как таковое.