- Сидя летним вечером на самом верху косогора, парень немигающим взглядом смотрел на простирающуюся гладь Волги с зелёными пятнами островов. С реки повеяло вечерней прохладой, пришедшей на смену полученному зною, выматывающему хлеще самой тяжёлой работы. Мысли крутившиеся в голове были не самые радужные, да и с чего бы им быть радостными когда чёрная полоса в последнее время затянулась донельзя. Четвёртый десяток добивает, а не семьи, не работы, не детей, да и друзья то, больше собутыльники. Которым даже без разницы, что ты ел, где спал, все ли у тебя в порядке. Мысли о том для чего он вообще живёт приходили довольно часто может и пил из за этого запоями по неделе, а когда и больше, не из за этого конечно, все кто пьёт найдут тысячу причин лишь бы оправдаться, и никогда не будет сам в своём горе виноват. Но после похмелья мысли опять лезли в голову. Не все же знакомы спились, как то крутятся, все у них нормально, семья, дети, кто то свое жилье построил. Бабу нужно толковую, можно и с детьми, лишь бы не бухала сама, и ему не давала бухать. Да где ж взять то таких. Тем которых он знал, он был и даром не нужен, а тем кому он и пригодился бы сами пьют как лошади. Почти сороковник, а ни профессии, ни стажа. Вернее учился кое как на фельдшера, даже практику проходил. Закончил с горем пополам училище, на работать не стал. Молодость не дала ему работать. Бары, выпивка, дискотеки, да шалавы вот на что он и променял свое образование. Маманя с батей конечно ругали, да что толку. Да и им то не помогал никогда, дома и гвоздя не вбил, на огороде и лопаты в руки не брал. Любили сыночку, души в нем нечаяли, все лучшее ему родимому... Батька всю жизнь шоферил, маманька в поссовете ещё с советских времен трудились. Деньги то водились в доме. Поняв что фельшером ему не быть, батек послал на права учиться. Выучился, машину сразу ему прикупил, подержанную шестёрку. Это сразу приподнял его в глазах знакомых и друзей. Да только вот разбил её по пьяне, и двух месяцев не прошло. Батька отремонтировали, как новая стала, руки у отца правду сказать золото, чего не коснись все ладилось и спорилось в его руках. Никогда чужих людей не нанимал, всё сам делал, семья за таким как за каменной стеной. Да и мать под стать ему, всегда в делах и работе. В кого сын лодырь и лентяй уродился, один Бог знает. Думали отец с матерью что оженив его появится хоть какая то ответственность, а нет. Подружка на которой то женился, сама с такого теста сделана, и закуролесили они в двоем после свадьбы. Дело то без любви, по пьяне закрутилось, сваты похоже тоже возлогали надежду что остепенится доча после свадьбы, детки пойдут, все как у людей будет. Да зря надеялись, видно в девках ещё абортами всю надежду на детей убила. В общем сколько не пробовали по пьянке ребетенка сделать, да слава Богу ничего у них не вышло. Деваха то разбитая и весёлая по нраву своему, а тут дома с мужем, и никакого внимания со стороны других парней. Трех месяцев не прошло со свадьбы, как с неё другого снял, да не где то, а на чердаке сарая на сене в родительском доме. Плюнуть бы, да уйти да разбежаться, и проблем бы не было. А нет, как же мужское достоинство, честь замарана. В общем наколотил обоим, да так что в больницу обоих положили, ну о его в тюрягу за такое дело упрятали на три года. Пока сидел, с женой развёлся, да в колонии на наркотики подсел. В общем по выходу из колонии печаль у родителей прибавилось с лихвой. Мало что пил, так из дома тянуть начал. Родители и лечили его, и кодировали, и наркологии лежал два раза, а все без толку. Отец долго терпел все это безобразие, а потом, выселил его в старый бабушкин домишко на краю посёлка, и велел носа не казать домой. Пропивать да прокалывать, там особо нечего было, ну разве что металл сдал весь, включая кухонную утварь. Мать, жалела его, и тайком от отца приносила ему денег и продуктов. В общем на наркоту вообще денег не было, а если и находилось что то, все на дешёвое пойло уходило, которым цыгане банчили. Ну а маманьке то сказал что с наркотой завязал совсем, а то что пьёт сильно, так это с иглы спрыгнуть надо. Матушка то, на радости такой решилась с отцом поговорить на предмет возврата чада своего в отчий дом, да только отец не в какую, не верил что сын на путь исправления встал. Чтоб было на что бухать на колымешки ходил с мужиками как подсобник, то там, то туда, но как правило до первых денег, дальше работа прекращалась. В конце концов перестали его на колымки звать, толку мало от его работы. В последнее время все метал собирал, да много ли его насобираешь, когда таких как он чуть не треть посёлка, и все до металла охочи. Переодически в его халупе появлялись и бабы, но уже не молоденькие девушки, а потасканные пропитые бабищи, которые после попойки и пьяного соития испарялись к себе домой оставляя ему от случая к случаю трехомоноз или гонорею. Вот в таких раздумьях и встречал вечер парень, будь у него какие то деньги, он не сидел бы на косогоре, а валялся бы пьяный на старом проссаном диване и до всяких таких мыслей о неправедности своего бытия ему не было никакого дела. Ведь гораздо проще ничего не делая чтоб что то изменилось в жизни, жалеть себя до слез, жалуясь знакомым на тяжкую судьбину чем попытаться самому измениться.