От города Оханска вверх по Каме высокий крутой правый ее берег изрезан узкими глубокими оврагами и зарос хвойным лесом – елью и пихтой, да кое-где на опушках – кустами вереска. За высоким берегом неширокое плато с таким же лесом, а дальше с перелесками местность отлогим склоном уходит в сторону реки Очер. По этому склону изредка тоже овраги, но не широкие, промытые вешними водами, поросшие лесом смешанных пород. Перелески эти и залесенное плато носят местное название «Кайдалы». Неширокой неровной лентой протянулись Кайдалы вдоль берега Камы на пять с лишним верст от Оханска вверх по реке. А дальше они переходили в безлесную полосу земли, занятую теперь пашнями и посевами. Эта безлесная неширокая полоса земли отделялась от Кайдалов «Пашковым» ложком, в который ближе к реке упирается крутым косым спуском «Пантинская» боковина «Галешной» горы. По Пашковому логу и по многим другим в этих местах правобережья струятся безымянные ручьи прозрачной ключевой воды. Из родника, что выбился где-то в правом склоне и извилисто, по ложкам потянулся вниз по реке. Открытая полоса земли за Пашковым логом невысокими овальными уступами отлого спускалась в сторону Камы, к пойме, очень широкой с тучными лугами.
Кто-то из предков Копытовых, кажется прадед Илья, первым облюбовал себе последний пригорочек над пойменным лугом. Не таясь, поставил здесь на открытом месте себе избу. Видимо, в те времена, это было возможно. Место оказалось веселым и привольным. Если стать на этот пригорок лицом к реке, то впереди – необъятный заливной луг с веретьями и низинами, заросшими тальником. Далее виднеется на всю ширь плесо реки на протяжении 15–18 верст от села Таборы в сторону Оханска. Позади, на отлогих склонах, до самого перевала земля, пригодная для пашни. Справа упомянутый Пашков лог, слева – второй лог – «Бревенник», густо заросший лапистым ельником и пихтами, а за ним – лысая гора «Афонькин мыс» и снова овражистый высокий берег над старицей с редкими привольными логами и… лес, лес, лес – до самой Нытвы.
Изба прадеда Ильи Копытова положила начало деревеньке «Бакалда», а от нее вверх по берегу реки, примерно через версту, одна от другой, в низинах расположились такие же небольшие деревни. Первая – Вязники, затем – Шабаршиха, Шумиха, Залазная, Вотины и дальше большая уже деревня Першина. Вся эта местность по правобережью Камы, к югу от села Таборы, с высоким овражистым берегом за пойменным лугом, с привольными небольшими логами и мелколесьем по обратному склону с юго-запада отрезана рекой Очер, впадающей в Каму ниже Оханска, является как бы полуостровом.
В старину эти места считались, видимо, не завидными «угодьями» и не были захвачены помещиками. За Очером расстилались владения графа Шувалова – «графшина». Графу Шувалову принадлежали и жившие там крестьяне («графские»). Здесь же, на этом полуостровном выступе между Камой и Очером, земли оставались государственными и стихийно заселялись вольным и беглым людом, вначале где-либо в потайных местах – в логах и лесах, а позднее и на других более удобных открытых местах около дорог. Близость большой реки была выгодна для поселенцев. В реке водилось много рыбы, а в половодье плыло много леса. Мужики вылавливали этот лес, прятали его в оврагах, а после того, как пройдут доверенные от лесопромышленников, сплавлявших лес, строили из него избы и другие хозяйственные службы. Заливные пойменные луга были хорошими пастбищами для скота и обеспечивали его кормами на зиму. В этих местах на реке, за неширокой протокой были еще острова, которые также служили пастбищами для скота и сенокосными угодьями. За Камой были хвойные и лиственные леса, росло много липы. Липа давала людям лыко для лаптей, мочало для веревок, рогож и прочих хозяйственных надобностей.
В лесах на обоих берегах реки росли грибы, ягоды, да и вблизи жилья, на склонах логов было много земляники, на лугах дикий чеснок. На отлогих склонах и полянах земля использовалась для огородов и пашен.
Особенно благоприятны были здесь условия для выращивания овощей – близость воды в логах, лес, защищавший от холодных ветров. Не будь ленив, трудись – голодным не будешь.
Около первых поселенцев – отдельных смельчаков, постепенно вырастали деревеньки, и все они были позднее как-то занесены в описи и жители стали законными государственными крестьянами, платили подати, служили в солдатах. Также была узаконена и деревня Бакалда. (Написано 23-29.06.1977 г., по воспоминаниям Ф. Г. Копытова и М. Ф. Ширяевой (Копытовой); П. Х. Ширяев).
* * *
Деревня Бакалда была небольшая, всего пять дворов. Селились сюда как-то, видимо, по родству, все носили одну фамилию – Копытовы. Поэтому чаще семьи просто называли по имени отца – Илюхины, Гришины и т.д.
В центре деревеньки, на самом возвышенном месте, слева от дороги, ведущей за перевал на деревню Сосновка, и оказалась просторная на три окошка изба семьи Илюхиных, т.е. Копытовых, прямых потомков Ильи. Также слева от дороги , но ниже по пригорку, ближе к Каме, стояли еще две избы. Первая – изба Сергея Павловича и изба Гришиных (Григория Ильича Копытова). Четвертым двором был двор зажиточного Павла Федоровича. Приземистый его пятистенок стоял справа от дороги, напротив избы Илюхиных. Пятистенок под тесовой крышей, окружен с двух сторон палисадником с кустами черемухи. По уровню хозяйственного обзаведения двор Павла Федоровича был самым справным. Семья у него небольшая. Добротный пятистенок с двух сторон обнесен дворовыми постройками с плотными крытыми воротами во двор. Все кругом покрыто тесом, уютно по-хозяйски. Про таких говорили: «Двор – птица не залетит!».
Большая семья Гришиных была не то, чтобы справной, но все же не бедной. Изба у них была маленьким пятистеночком, вросшим в землю. Около избы маленький дворик с редкими воротами из жердочек на верее. Конюшня и сарайчик – под соломой. Над дверью конюшни в бревне был треугольный выруб углом вверх, чтобы корова могла проходить в нее и выходить из конюшни, не ободрав хребта. Дело в том, что в конюшне этой пола не было, а навоз не убирался. Накопилось его выше порога, дверь же не высокая, поневоле пришлось хозяевам сделать вырубку над дверью. Это проще, чем убирать навоз, скопившийся за много лет. Возле двора рядом огород, грядки, да без удобрения овощи на них росли очень плохо. Без навоза плохо родила у них и пашня.
Пятым жителем деревни был Вася Глухой. Новая бревенчатая изба Васи Глухого сиротливо стояла в некотором отдалении, правее двора Павла Федоровича. К ней был лишь пристроен сарайчик, где содержались лошаденка и корова, да около дома стояли под открытым небом молотилка с приводом. Сергей Павлович и Вася Глухой считались бедняками.
Так все запомнилось «матушонку», младшей внучке в семье Гришиных. (Дата записи рассказа не известна, по воспоминаниям супруги М. Ф. Ширяевой (Копытовой); П. Х. Ширяев).