Миниатюрная женщина вошла через чугунные ворота в старинный двор-колодец и, оставляя маленькие следы на пушистом свежевыпавшем снегу, подошла к двери второго подъезда.
Быстро присев на корточки, стала лепить снеговичка.
"Славный снежок," - подумала довольно.
Вытерла перчаткой покрасневшие от снега руки и позвонила в двадцать первую квартиру.
Её встретила дочь, высокая крашеная блондинка. Во взгляде на мать не было радости, словно почтальону дверь открыла.
Зато внучка стояла, притопывая ножками и дрожа от счастья при виде бабушки.
- Ты что, ненормальная!? - громко сказала дочь своей маленькой матери. - Почему у тебя на носке опять дырка?
- Да ладно тебе, Оленька, - хотела отмахнуться с улыбкой та.
- Немедленно сними эти носки! - потребовала дочь. - Мой ребёнок не должен видеть убожества.
-Ну, хорошо, хорошо.
Маленькая женщина торопливо сняла носки и сунула их в карман старой шубки.
У внучки прекратилась радостная дрожь, и теперь она испуганно смотрела на свою мать.
- Ах, Оленька! - воскликнула маленькая женщина. - Что это на личике и ручке у Кристины?
- С кровати упала, - резко ответила дочь.
Женщина замолчала в недоумении.
Дочь подхватила ребёнка на руки, бросив матери через плечо:
- Мы на кухню.
Маленькая женщина, подняв с полу свой тяжёлый пакет с гостинцами, понуро пошла за ними.
Круглый стол был уже накрыт к завтраку: зелень, орехи, сыр.
- Кофе я только что сварила, - сказала дочь.
Маленькая женщина обратилась к внучке.
- А что я тебе принесла!
И с этими словами достала силиконовую яичницу-глазунью и две сосиски, тоже силиконовые.
- Будешь кукол своих угощать, Кристиночка!
- Ты, действительно, ненормальная, - опять рассердилась дочь. - Мы же с Кристиной вегетарианцы. Она никогда не видела этой гадости и не поймёт, что с ней делать.
- А я вам перцы фаршированные принесла, вегетарианские! - примирительно объявила мать.
- Ладно, садись к столу, - смягчилась дочь.- Через час выезжаем. Надо ещё подсчитать, сколько ты мне должна.
- А сколько я должен? - прозвучал вдруг весёлый мужской голос.
Маленькая женщина и её внучка вздрогнули.
В проёме двери стоял высокий молодой человек.
- Здравствуйте, Лариса Ивановна, не узнаёте? - сказал он.
Та изумлённо округлила свои большие голубые глаза.
- Как же... - обронила она и покраснела.
Ольга криво усмехнулась, увидев это.
- Толя, - обратилась она к мужчине. - Кофе сам себе свари. Мы спешим.
Он кивнул и молча стал насыпать кофе в турку, стоявшую на плите.
- А Вы здесь какими судьбами? - тихо спросила Лариса Ивановна.
- Попрощаться с Олей приехал.
- Вы же давно попрощались...
- Она, может, и попрощалась, а я вот медлил.
С этими словами он налил себе кофе в чашечку.
- Оля, можно немного сыра? - спросил, сделав глоток.
Оля кивнула, но не передала тарелочку, хотя та стояла перед ней.
Анатолий посмотрел на молодую женщину вскользь и обратился к Ларисе Ивановне.
- Так вот, я, наконец, решил жениться и приехал попрощаться с Олей.
- Вы по-прежнему в Москве? - глядя на его загорелые руки, спросила несостоявшаяся тёща.
- Не совсем. Приобрёл загородный дом. Небольшой, но надёжный. Разбил сад...Дважды в год уезжаю в Черногорию. Там тоже обзавёлся недвижимостью.
Дочка Ольги захныкала.
- Что, Кристиночка? - живо спросила бабушка.
Та подняла ножки на стол.
- На стол хочешь? - спросила Ольга.
Девочка радостно засмеялась.
Мать поставила её на стол.
Девочка сделала шажок между вазочек, тарелочек и задела чайную чашку бабушки.
Горячий чай обжёг ножку.
Кристина вскрикнула от боли.
Ольга подхватила ребёнка, бросив матери резко:
- Раззява!
Анатолий бесстрастно наблюдал за ними.
Ольга с ребёнком ушла в ванную.
Бабушка хотела было пойти за ними, но Анатолий посоветовал:
- Сидите!
И тут же спросил:
- Как Вы поживаете, Лариса Ивановна?
- Работаю, - вздохнула она. - Строю Оленьке кооперативную квартиру.
- А эта? - Анатолий обвёл глазами кухню, оснащённую всеми видами бытовой техники.
- Эта... - она не успела закончить. Вошла дочь с Кристиной на руках и продолжила за мать:
- А это квартира однокурсника. Я попросила его помочь, когда муж выбросил меня с двухмесячным ребёнком на лестничную площадку.
- Подержи, пожалуйста, Кристиночку, - протянула она дочку Анатолию. - Я тебе отличный кофе сварю сейчас!
- Оля, мы же опаздываем, - заикнулась было мать.
Оля сверкнула в её сторону глазами и стала засыпать кофейные зёрна в кофемашину. Турку она демонстративно засунула в посудомойку.
- На чём мы остановились? - спросил Анатолий Ларису Ивановну, неловко держа девочку у себя на коленях.
- Вы купили недвижимость, в Черногории...
- Ну да. И там я познакомился с Василисой. Она тоже москвичка.
- Тебе, как раньше, три ложки сахару? - прервала его Ольга.
- Одной достаточно, - ответил Анатолий.
- Я тебе к кофе дам сыр Маасдам и вяленую тайскую дыньку. Очень необычное сочетание вкусов!
- Спасибо, - без улыбки ответил он. - Выпью кофе и в путь. Я ведь едва час выкроил, чтобы к тебе заехать.
- Поедем с нами, - предложила Ольга.
- Оленька, - полушёпотом позвала мать.
- Мы же ни о чём не поговорили, - не обращая на неё внимания, сказала та гостю.
Анатолий не отрывал чашечку от губ.
- Замечательный кофе! Давно так варишь?
- Я в азербайджанской кофейной компании работаю, там научили, - довольно улыбнулась хозяйка.
- Моя жена, ну, почти жена, тоже хорошо варит кофе.
Анатолий поставил на стол пустую чашечку.
- Так! - ударила ложкой по краю стола Ольга. - Мама, мы будем торчать в пробках вечность! Сегодня же суббота!
- Ну так...- начала растерянно Лариса Ивановна.
- Собирай Кристину, я ещё с Анатолием поговорю.
- Спасибо, Оля, - поднялся из-за стола гость.- Не буду вас задерживать. И мне пора.
Ольга первая метнулась к входной двери.
Остановилась там с натянутой улыбкой.
Надевая кепи, Анатолий кивнул в сторону полки шкафа, где лежал его букет цветов.
- Надо бы в воду, наверно, поставить.
- Да, да, конечно, - согласилась она, сжимая пальцы рук.
- Всем хорошего отдыха! - громко произнёс гость, обращаясь в глубину квартиры.
Ему не ответили. Лариса Ивановна суетилась в спальне, собирая необходимые вещи для внучки.
- Рад был тебя увидеть, - улыбнулся Анатолий Ольге. - Счастливо оставаться!
Она, закусив нижнюю губу, молча, до боли сжимала пальцы рук.
Гость закрыл за собой дверь, оставив запах дорогого дезодоранта.
Ольга стремительно пошла в спальню.
Нет, её не интересовало, что там делали бабушка с внучкой. Из окон спальни хорошо просматривался двор. Она успела увидеть, как Анатолий сел в свой чёрный RANGE ROVER.
- А ворота закрыты! - встрепенулась она. - Где же пульт?
Но тут вдруг увидела, что во двор въехал белый Лексус соседки.
Анатолий вышел из своей машины, что-то произнёс, очевидно, попросил пока не закрывать ворота.
Соседка, откинув со лба густую прядь волос, приветливо улыбнулась ему.
Лариса Ивановна тоже наблюдала за Анатолием, из второго окна спальни.
- Ни разу не оглянулся на твои окна, - задумчиво произнесла она.
- А тебе это важно?! - крикнула Ольга.
Мать, взяв пакет с вещами, повела за ручку Кристину в коридор.
- Оля, мы подышим свежим воздухом во дворе. А то ведь ребёнок несколько часов будет находиться в машине.
Дочь не ответила. Она продолжала смотреть в окно на уже опустевший двор.
Кристина, выйдя из подъезда, захлопала в ладошки и счастливо засмеялась, когда увидела снеговичка, почти у самого порога. Она ещё не знала, что его слепила бабушка.
Из подъезда вышла Ольга, в белом пуховичке, с распущенными волосами.
"Какая у меня красивая дочь,"- с нежностью подумала Лариса Ивановна.
- Мам, пошевеливайся! - поймала на себе её взгляд Ольга.
Потом, в машине, выехав на Лермонтовский проспект, добавила с усмешкой:
- Знаю, жалеешь, что не стать тебе тёщей олигарха.
- Он же не олигарх.
- Но может стать им. Уже богатеет на глазах! А нам с тобой ещё необходимо подсчитать расходы на отдых в санатории. Я на тебя изрядно потратилась.
Мать опустила глаза. Потом спросила:
- Он тебе что-то подарил?
- Да, - помедлив, ответила дочь. - Цветы.
И поморщилась.
- Я так и не поставила их в воду.
Лариса Ивановна улыбнулась сама себе, подумав: "Отдам ей подарок Анатолия попозже, когда успокоится".
В её сумочке лежало ценное письмо от него. Письмо пришло на её адрес и на её имя. Очевидно, Анатолий не был уверен, что Оля, как раньше, живёт на улице Кораблестроителей. Ведь прошло пять лет.
В письме он здоровался только с Ларисой Ивановной. В приложении была банковская карта, с указанием кода, на имя Дроздовой Ольги Валерьевны. Карта была вложена в маленький конвертик с надписью "Оленьке Дроздовой".
Они выехали на Троицкий мост.
Лариса Ивановна, глядя в окно на резные перила моста, спросила дочь:
- Анатолий сентиментальный человек?
Дочь хмыкнула.
- Бизнесмен не может быть сентиментальным.
Мать светло улыбнулась.
-Хочешь, я тебе за десять секунд докажу, что он сентиментальный и продолжает любить тебя?
- Ну? - насмешливо спросила Ольга.
Лариса Ивановна достала из сумочки маленький конвертик.
- Да, очень сентиментально, - прочитала дочь вслух: "Оленьке! Дроздовой!" А я уже давно Князева!
Она выхватила из пальцев матери конвертик, открыла окно и вышвырнула бумажный квадратик на дорогу.
- Оля! - громко закричала мать.
- Не ори, - сказала дочь. - Кристину разбудишь.
Лариса Ивановна, со слезами на глазах, оглянулась на заднее сиденье, на спящую в детском кресле внучку.
- Сегодня он ко мне заявился со цветами благодаря тебе, да? - враждебно спросила дочь. - Откуда бы ему знать этот адрес?! Может, ты с ним все эти пять лет переписывалась, а?! Ну да, ему же, безродному детдомовцу, материнского тепла не хватало. Ты с зятем законным так не общалась! Этот вылез из грязи в князи, сентиментальные записочки шлёт. А ты мне решила их передавать!
Лариса Ивановна молча смотрела за окно. Она твёрдо решила никогда не говорить дочери о содержимом маленького конверта.