Вениамин Михайлович Айзенштадт родился в 1921 году в белорусском местечке под Оршей в нищей еврейской семье. Бедствовал. Бродяжничал. После первого курса Витебского учительского института оказался в эвакуации (1941), работал учителем истории.
В 1946 вернулся в Белоруссию, жил в Минске, работал переплётчиком, художником комбината бытовых услуг. 23 года трудился в инвалидной артели, ибо официально был признан "убогим" с соответствующим заключением ВТЭКа. Был помещен в сумасшедший дом, где полностью подорвал здоровье, но не утратил огромной духовной мощи.
Одно имя у него было для переписи населения - Вениамин Айзенштадт, другое для поэзии - Вениамин Блаженный.
В советские времена о публикации глубоко трагических и мистико-религиозных стихов В. Блаженного не могло быть и речи. Однако выдающиеся поэты-современники: Пастернак (который Айзенштадта собственно и открыл), Тарковский, позднее - Липкин, Лиснянская, Межиров - знали эти стихи в рукописях и высочайшим образом оценивали их в переписке с поэтом-изгоем.
В 80-е годы В. Блаженного начали потихоньку публиковать. Появились и критические (в основном восторженно-недоуменные) отклики на эту поэзию, не вписывающуюся ни в какие рамки традиций. Его творчество сравнивали с наследием Даниила Андреева, сопоставляли с религиозными лирическими опытами Зинаиды Миркиной, проводили аналогию с духовно-публицистическими поисками Бориса Чичибабина, с поэтической метафизикой Арсения Тарковского.
Несмотря на неучастие в литературной жизни Белоруссии (лишь за несколько месяцев до смерти Блаженный был приглашен в редакционный совет журнала «Немига литературная»), Вениамин Блаженный стал в 1990-е гг. центральной фигурой в русской поэзии Белоруссии, оказав влияние на ряд авторов.
Сам Блаженный уже в зрелые годы признавался: "Я до сих пор не знаю, что такое стихи и как они пишутся. Знаю только, что рифмованный разговор с Богом, с детством, с братом, с родителями затянулся надолго. На жизнь".
Сборники:
Возвращение к душе. — М.: Советский писатель, 1990.
Слух сердца. — Минск, 1990.
Сораспятье. — Минск: Итекс-олегран, 1995.
Стихотворения. 1943—1997. — М.: РИК Русанова, «Арион», 1998.
Скитальцы духа / сост. С. А. Аксенова-Штейнгруд, Я. З. Басин. — Минск: Четыре четверти, 2000.
Моими очами: Стихи последних лет. — М.: АРГО-РИСК; Тверь: Колонна, 2005.
Верлибры. — Мн.: Новые мехи, 2011.
ДУРДОМ
...Тогда мне рваный выдали халат
И записали имя Айзенштадта.
Я сразу стал похож на арестанта.
А впрочем я и был им - арестант.
Окно в решетке, двери на ключе,
Убогость койки и убогий разум...
Свирепость отчужденная врачей,
Свирепость санитарок яроглазых.
Расталкивая шваброй и ведром
Понурых, словно обреченных казни,
Они на нас обрушивали гром
Своей исконной бабьей неприязни.
Обед с нехваткой места за столом...
Но удавалось сбоку примоститься,
А кто и стоя - этаким столбом -
Ладони обжигал горячей миской.
И каждый был и лишний и ничей...
Мы были сыты - с голоду не пухли:
С капустой обмороженною щи
Казались блюдом королевской кухни.
"Налопались?.. Теперь айда во двор..."
Я пёр, как все, зачем-то шагом скорым...
- О, Боже, как ужасен твой простор,
Темничным огороженный забором!..
