В галерее форума исследователей исторического и культурного наследия народов Сибири и Дальнего Востока размещено изображение сюжетного бронзового зеркала (Рис. 1) с боковой ручкой. Найдено зеркало в Чугуевском районе Приморского края. По описанию находчика, диаметр изделия составляет 73 мм, длина с ручкой 138 мм. Боковая ручка декорирована детализированным изображением лотоса, включая надводный чашевидный лист, непосредственно распустившийся цветок лотоса и чешуевидные подводные листья. Семантика образа лотоса в странах Восточной Азии весьма обширна и прежде всего означает родственные связи, многочисленное потомство, сильное и жизнестойкое в своем продолжении рода [6].
Такой шаблон исполнения ручки характерен для производственных центров династий Сун, Цзинь. На неорнаментированной, полированной стороне рукояти имеется регистрационная надпись (Рис. 2), позволяющая уверенно датировать зеркало второй половиной XIIвека и принадлежность его отнести к династии Цзинь.
Надпись на лицевой стороне ручки исследовалась Обориным Ю. В. и Савосиным С. Л. и описана ими как: «Цзиньшань цяньху гуань …» 金山千户官口 – «Чиновник тысячи дворов (должность чиновника, ведающего тысячью дворов) (района) Цзиньшань». Район Цзиньшань находился на территории современного автономного района Внутренняя Монголия, аймак Хинган [5]. Следует отметить, что последний знак на подобных регистрациях записан не китайским иероглифом, а пиктограммой, знаком кидане - чжурчжэньской письменности и, как правило, не читается. Возможно, эти знаки - своего рода пиктографическое обозначение, дублирующие должностной или сословный ранг чиновника.
Известно также о находке аналогичного зеркала (Рис. 3) чуть большего диаметра, 76 мм., но с обломанной боковой ручкой, происходящего с юга Приморского края, но более детальных данных в галерее форума нет. Как правило, неопределенный сюжет с персонажами в так называемых «зеркалах историй» исследователи трактуют как сюжет с действующими лицами литературного повествования. Мы сделаем попытку разобраться и дешифровать культурный код сюжета.
Основное орнаментное поле несет изображения двух пар антропоморфных фигур. Две женские фигуры слева стоят на выходе из жилой постройки под сенью раскидистого дерева, как будто только вышли. Их позы и положение голов показаны с легким поворотом вправо, по направлению к двум мужским фигурам, руки сложены на поясе, как после приветствия изображают готовность к продолжению диалога. Такой поклон со сложенными руками имеет в китайском написание и звучание «фу» (福), соответствуя иероглифу «благословение, счастье». Это своего рода экивок, двусмысленность по отношению к самой легенде зеркала, тонкая шарада, построенная на одинаковом звучании (омофоне) с иероглифом «фу», обозначающим летучую мышь.
Две мужские фигуры справа обращены в левую сторону. Они изображены с фонарями в руке, фигура на переднем плане чуть более низкая, фигура поодаль значительно более рослая, при этом персонаж держит на плече огромную палицу. В Китае этот сюжетный шаблон известен коллекционерам как «Чжун Куй выдает сестру замуж». Сюжет с этим персонажем происходит со времени раннего Средневековья, но популярен и поныне.
Конечно, в Китае на бронзовых амулетах более известен сюжет с изображением Чжун Куя с палицей из персикового дерева, изгоняющего демонов и бесов. Легенда такова: однажды правитель династии Тан, император Мин-хуан (Сюань-цзун, 712–755) тяжело заболел малярией и его месяц мучала лихорадка. Во сне Сюань-цзун увидел маленького беса, крадущего у его наложницы Ян Гуйфэй [2] амулет-мешочек с душистыми травами, а у самого императора - флейту. Внезапно появился некто, похожий на демона значительно большего размера. Он поймал воришку, разорвал его на части, а вещи возвратил императору. Император был удивлен и спросил его имя. «Демон» поведал, что он - Чжун Куй, и рассказал свою историю жизни. Будучи талантливым, он с одноклассником Ду Пином отравился сдавать государственный экзамен на должность цзюйчжэня (это вторая по рангу ученая степень военного чиновника). Руководствуясь народным поверием, что летучие мыши приносят удачу, Чжун Куй по дороге забрел в пещеру с летучими мышами, где хотел заручиться благословением небес. Оказалось же, что в пещере обитали зловредные духи болезни. В результате этого визита его лицо страшно опухло и стало безобразным до неузнаваемости. На экзамен его не допустили по причине заболевания, аргументировав это еще и тем, что государственный чиновник должен быть прекрасен во всем. В отчаянии Чжун Куй на внутреннем дворе разбил голову о ступени присутствия. Потрясенный драматизмом происшедшего правитель, принимавший экзамен, подарил ему посмертно зеленые одежды, подтверждающие статус. В них же он и был похоронен другом и одноклассником Ду Пином. Уже мертвый, Чжун Куй в образе духа из благодарности дал обет защищать императора от врагов рода человеческого - демонов и бесов.
Проснувшись поутру, император Сюань-цзун почувствовал себя выздоровевшим. В знак чудесного исцеления он повелел изобразить сюжетную сценку, как Чжун Куй прогоняет бесов, и повесить эту картину на дверях в качестве духовной защиты от напастей [4].
В дальнейшем чиновники стали тиражировать образ, он стал популярным у всех сословий и «ушел в народ». Уже во время династии Северная Сун иконографичное изображение закрепляется специальным указом Шэн-цзуна и приобретает массовый характер в канун празднования Нового года [1].
Немного отвлекаясь от китайского изобразительного канона, интересно заметить, что он удивительно совпадает с каноничным образом Никиты Бесогона в христианской металлопластике малых форм, настолько, что на современных аукционах Китая порою эти меднолитые иконки позиционируют как бронзовые прямоугольные зеркала периода династии Цинь с изображениями Чжун Куя, изгоняющего беса. Вот такой парадокс восприятия. Или же это все же мультикультурный образ?
Возвратимся к сюжету бронзового зеркала. Чжун Куй, уничтожая демонов и бесов, невольно стал их повелителем. При этом его беспокоила жизнь и судьба своей младшей сестры, Чжун Мэй. Еще, будучи жив, он планировал выдать сестру замуж за своего друга Ду Пина, теперь же, когда друг получил высокую военную должность, уверенность в планах только возросла, тем более что Ду Пин проявлял заботу о девушке. Чжун Куй призвал мелкого беса, вручил тому фонарь, и они отправились сватать сестру за своего друга. На зеркале запечатлен момент встречи духа Чжун Куя с сестрой и ее подругой. Сестра не ожидала появления духа умершего брата и была испугана, однако, понимая заботу, приняла замысел брата, потребовав лишь сваху для соблюдения церемоний. Свахой согласилась стать подруга сестры, заботливо отправленная другом семьи Ду Пином для помощи по хозяйству.
В изобразительном сюжете бронзового зеркала навеки запечатлена идея создания новой семьи для продолжения жизни. Далее по сюжету Чжун Куй в сопровождении духов отправился к своему другу, и тот также принял предложение соединить судьбы с сестрой Чжун Куя. Некоторые исследователи считают, что никакой сестры у Чжуна не было и этот образ является не более чем ошибкой, вкравшейся на игре слов в виде омофона мэй, предположительно одинаково звучащих как «младшая сестра» и «оборотень» [1]. Однако даже если это лишь филологическая ошибка, вариант изобразительного шаблона закрепился уже во время династии Сун и бытует по сию пору.
Основной посыл художественного сюжета - не только в защите всех людей от «бесовщины». Раскрывается тема системы уверований, что и после физической смерти человек сохраняет душу и способен принять участие в жизни семьи, заботясь о счастье и продолжении рода.
Наряду с такими сюжетами зеркал, как «Легенда о Белой змее-оборотне», «Легенда о дочери повелителя драконов озера Дунтин», «Легенда о трех братьях Тян», эта сюжетная история составляет часть духовного наследия Китая. По полной драматических событий мифической истории снимают художественные фильмы и ставят театральные постановки. Это каноническое изображение является своего рода лаконичной иллюстрацией к театральному либретто. Понимание инокультурного кода искусства способствует восприятию понятийной базы этноса, его древних традиций, позволяет узнать мотивацию личности и модель поведения. Познавая культуру и искусство народа, познаешь друга. А приобретя друга, познаешь себя. Искренне надеюсь, что это не последнее знакомство читателя с сюжетами китайских зеркал, ведь процесс познания бесконечен.
Литература
- Виноградова Т. И. Мир как «представление»: китайская литературная иллюстрация. Библиотека Российской Академии Наук, Санкт-Петербург, изд. Альфарет, 2012, стр. 181-184.
- Воропаев Н. Н. Китай: имена на все времена. Прецедентные персонажи. Лингвокультурологический словарь-справочник для изучающих китайский язык, культуру, историю, литературу Китая / Н. Н. Воропаев. – 2-е изд., испр. – М.: Издательство ВКН, 2018. Стр. 260-261.
- Де Гроот Я. Демонология Древнего Китая. СПб., 2000.
- Ежов В. В. Мифы Древнего Китая, Москва изд-во Астрель АСТ, 2004, стр. 273-274.
- Оборин Ю. В., Савосин С. Л. Бронзовые зеркала с регистрационными надписями. Новые находки.
- Ханов С. А. Лотосовые заводи Уссури. Альманах «Деньга» №2 (10), Москва 2014.
Сергей Ханов
Альманах ДЕНЬГА №2 (32) / 2021