ГЛАВА 2.
Расстроенный Люк шел по улице так быстро, как только мог. Его сердце громко стучало, а место между лопатками безумно зудело, будто туда упирался чей-то взгляд. Но Люк не собирался оборачиваться, чтобы проверить, наблюдает ли за ним Кэмерон Браун, владелец жалкого кафе «Волны», или нет. Люку не хотелось бы видеть удивление, отвращение, ужас, ехидный смех — или что-то в этом роде. Он и так уже явственно представлял себе все это в выражении лица Кэмерона — теперь, когда тот заметил, как Люк двигается. Не хватало еще обернуться и запутаться в собственных ногах, а потом и вовсе навернуться. Поэтому Люк сделал глубокий вдох и сознательно замедлил темп своей ходьбы.
Люк терпеть не мог всякие там заигрывания. Не потому, что был против поверхностного необременительного флирта. Просто часто подкат заканчивался, как только флиртующий понимал, с кем, собственно, имеет дело.
Люк делил несостоявшихся партнеров на категории. Одни выходили из положения более гладко, чем другие. «Любимчиками» Люка были те, кто дожидался, пока он пойдет в туалет или бар, чтобы поспешно ретироваться. И так было, по крайней мере, предпочтительнее, чем какое-нибудь сбивчивое и неправдоподобное объяснение или, что еще хуже, чувство неловкости и неуклюжая попытка поговорить о его недуге. Эти оба последних варианта были самыми болезненными и смущающими из всех и в основном являлись главной причиной, по которой Люк больше не ходил в бары. Он не ожидал этим утром флирта с чьей-либо стороны, особенно от кого-то вроде серфер-боя Кэмерона. Люк не рассчитывал с ним познакомится даже и через миллион лет, но Вселенная в очередной раз доказала, что ненавидит его. Поэтому-то Люк и вошел в кафе, принадлежащее человеку, к которому он постоянно испытывал желание и с которым у него не было абсолютно никаких шансов. И теперь (Люк был в этом уверен на сто процентов), подкатам Кэмерона настал конец, ибо мужчины его типа не утруждают себя тем, чтобы трахаться с такими, как Люк. Оставалось только гадать, станет ли такой, как Кэмерон в принципе иметь дело с таким, как он. Люк не собирался растрачивать себя на пустые надежды, но по крайней мере у него хватило смелости попытаться.
Завернув за угол на Куджи-Бэй-Роуд, Люк немного успокоился, а к тому времени, как добрался до пекарни и вообще пришел в равновесие и, прежде чем войти в помещение, смог изобразить вполне искреннюю улыбку. Возвращаясь с прогулки, он всегда заходил через парадную дверь — ему нравилось наблюдать, как люди покупают у него еду по дороге на работу или в школу. В пекарне было уже несколько посетителей, поэтому Фиона вышла помогать Джеки обслуживать покупателей, что в такое неудачное для него утро было видеть особенно приятно.
— Доброе утро, Джекс, — поприветствовал Люк, поднимая стойку и проходя через нее в подсобку. — Все в порядке?
— Просто супер! — ответила девушка, протягивая женщине в деловом костюме сдачу и пододвигая к ней через стойку картонный поднос с кофе навынос и круассан. — А ты как?
— Нормально, — отозвался Люк. — Похоже, в эти выходные Кит раздобыл неплохие лаймы. Так что сегодня у тебя появился шанс попробовать результат моих экспериментов с ними.
— О-у-у! — Глаза Джеки даже загорелись от любопытства при мысли о том, что же он такое испечет, и от ее нетерпения грудь Люка наполнилась теплым чувством удовлетворения. — Флоридский лаймовый пай? – предположила она.
Люк отрицательно покачал головой.
— Его придется ждать эдак к четвертому июля, и пока я не добуду несколько кис-лаймов.
Люк несколько раз побывал в Америке и полюбил местную выпечку. Он являлся одним из тех, кто всегда любил экспериментировать в готовке; поэтому, когда наступило первое июля, он решил снять шляпу перед американским праздником и испек для продажи пироги с лаймом и тыквой как раз к четвёртому числу. Возможно, это было бессмысленной и нелепой затеей, но она ему так понравилась, что Люк решил сделать нечто подобное и на День взятия Бастилии. Поэтому, вернувшись к истокам своего базового обучения, он выставил на витрину подносы с эклерами, макаронами и мадленами. Эта задумка имела огромный успех у его покупателей, и даже пару недель спустя он и его сотрудники наблюдали всплеск повышенного ажиотажа, сохранившегося от тех дней. Каждый раз, вспоминая об этом, Люк чувствовал себя счастливым, поэтому намеревался делать так каждый год.
— Может быть приготовить что-нибудь с лимонами и лаймами? Что-то тропическое?
— Звучит потрясающе. Ты ведь знаешь, что я всегда готова быть твоим дегустатором, — заметила Джеки и отвернулась, чтобы обслужить уже другого клиента.
— Я знаю, — Люк улыбнулся и направился к выходу, чувствуя себя в миллион раз лучше, чем когда пришел.
Он провел утро, как обычно колдуя над рецептами, заставив Фиону и Джеки ахать и охать от удовольствия над лимонным, лаймовым и кокосовым пирогами. Попробовав, они нарезали их на ломтики и предложили покупателям на дегустацию.
Потом Люк как обычно отправился поплавать в океанском бассейне Уайли*. Когда он вернулся, Фиона уже ушла, и Люк провел остаток дня за счетами, помогая Джеки в пекарне. Это был обычный рутинный день, настолько обычный, что Люк уже почти забыл о событиях этого утра. (*Wylie’s Baths – Ванны или Купальни Уайли, бассейн, ванны которого вписаны в береговую линию океана.)
Закрыть Как отключить рекламу?
Однако, он не смог полностью выкинуть их из головы, и в течение первых двух дней после произошедшего его сердце подпрыгивало от каждого звона колокольчика, оповещавшего о новом посетителе пекарни. Но когда раз за разом человеком за дверью оказывался не Мистер серфер-бой-понтовое-кафе, Люк постепенно оставил позади напрасные ожидания. Он изо всех сил старался не обращать внимания на тупую боль разочарования, сдавившую грудь, причины которой он не хотел слишком тщательно анализировать — на случай, если вдруг окажется, что переживания по данному поводу имели куда меньшее отношение к успеху его бизнеса, чем ему хотелось внушить самому себе.
Люк по-прежнему совершал свои утренние прогулки, но, замечая Кэмерона балансирующего на волнах, больше не останавливался, чтобы понаблюдать. В те же дни, когда Люк, проходя мимо, заставал Кэмерона уже выбравшимся из океана на пляж, пекарь сразу поджимал хвост и делал ноги — как малодушный трусишка, кем он, собственно, и являлся. То, что Камерон не зашел в пекарню, как обещал, все еще злило Люка. А к пятнице он уже чувствовал себя так, словно за ним повсюду следует персональная черная грозовая туча, поливающая его голову дерьмом. Прибывая в таком настроении, Люк понимал, что в этот раз лучше отказаться от еженедельного, ставшего уже давнишней традицией, ужина с самыми близкими друзьями. А позже все же убедил себя, что это должно помочь почувствовать себя лучше.
Но едва он уселся рядом с Китом и его женой за столик в любимом тайском ресторане в Сарри-Хиллз, как осознал, что ошибся.
— У тебя что-то в заднице? — спросил Терри, едва дождавшись, когда Люк закончил заказывать пиво.
Люк посмотрел на него, чувствуя, как встрепенулось сердце.
— Ничего.
— Вот как раз в этом-то и его проблема. Разве ты не в курсе? — подколол Эйдан, сидевший рядом с Терри с веселым блеском в глазах.
Терри и Эйдан расхохотались, в ответ на что Линдси, расположившаяся по другую сторону от Люка, закатила глаза.
— Ох, какие же вы оба юмористы, ну просто красавчики, — съязвила она, затем накрыла ладонью руку Люка, лежащую на столе и, наклонившись, спросила:
— Все в порядке?
— Ты можешь сказать мне, когда эти умники испарятся?
Кит рядом с ним фыркнул.
— Забей, — бросил Люк, делая большой глоток пива.
В следующую пятницу, когда без каких-либо признаков предстоящего визита Кэмерона прошла еще одна неделя, Люк отправил друзьям сообщение, в котором отказывался от ужина, сославшись на усталость. Через несколько секунд он получил сообщение от Линдси: «Знаешь, ты мог спать лучше, если бы просто рассказал, что случилось». Люк вздохнул и отодвинул телефон.
***
Прошло три недели с тех пор, как Кэм узнал имя чудака, который сидел перед входом в «Волны»; три недели с тех пор, как он взял его визитку; а также три недели с тех пор, как обнаружил, что Люк вовсе не такой, каким показался ему в самом начале. Кэм провел эти три недели, чувствуя себя немного виноватым, немного раздраженным и в постоянном напряге. Например, в кафе, когда наблюдал за посетителями, которые заказывали что-нибудь с бестолковой витрины, и позже, когда покупатели подходили к кассе, оценивая их реакцию на товар. Кроме того, Кэм каждое утро высматривал на пляже темноволосую фигуру, прислонившуюся к забору. И то, что он с того самого дня больше не видел Люка, беспокоило больше, чем мог выразить словами.
Чаша терпения вконец переполнилась, когда Патрик в конце своей смены взялся приводить в порядок место возле кассового аппарата. Наткнувшись на визитную карточку Люка, он спросил:
— Пекарня «Черный пес», не так ли? Моя девушка обожает это клевое место. В нереальном восторге. Говорит, что там делают лучшие пирожные, которые она когда-либо пробовала в своей жизни.
Кэм нахмурился. Даже скорее сердито насупился.
— Лучшее, что она когда-либо пробовала? Что-то маловероятно, не так ли? Один кексик ничем не отличается от другого.
В кулинарной школе выпечка не была сильной стороной Кэма, он предпочитал концентрироваться на вещах, в которых действительно был хорош. Например, таких как серфинг.
Патрик пожал плечами.
— Она говорит, что ничего подобного. Однажды принесла домой одно из их фирменных ванильных пирожных. Очень вкусное.
Патрик поднял карточку, зажав ее между пальцами:
— Кстати, а что ты вообще собрался с этим делать? Ты уже был там?