У бонакона есть и синоним. Это уже не столь редкое слово – революционер. Совокупность бонаконов это, по Льву Николаевичу – антисистема, по-моему – энтропия, синонимов и тут тоже хватает.
Революции никогда не оканчиваются ничем хорошим.
Даже если мы ведем речь о национально-освободительных восстаниях, мы должны считать их уместными в случае современного (а не ретроспективно-исторического) наличия реальных репрессий против коренного этноса. При их отсутствии – все должно решаться правовым, а не революционным путем. Долгим и нудным, да, не романтичным вовсе.
Военный переворот, совершенный профессионалами, иной раз может привести ко благу. Тоже не всегда, но случаи известны. В революции невозможность блага закодирована.
Казалось бы, у нашей страны должен бы быть иммунитет. Увы, антитела за сто лет пропали.
Но попробуем разобраться с современным положением. Как я успела заметить, здесь, а особенно на фейсбуке, некоторые уже оседлали любимого конька. Мимо их проницательного внимания не прошло то обстоятельство, что портретные мои зарисовки выше – всё по лицам одной национальности. Еврейский вопрос в подобной трактовке – это ровно то, что покойный Крылов называл «поилкой для тараканов». (Подразумеваются, как мы понимаем, тараканы головного мозга). Все обстоит несколько сложнее, чем представляется этим проницательным умам.
Как всякая машина энтропии, революция тянет щупальца, изыскивая этническую группу либо страту, которую можно здесь и сейчас противопоставить большинству. В которой можно раскрутить тему недовольства именно большинством. (Всегда, всегда можно сыскать даже и вполне справедливые поводы). Евреев, как мы помним, в революции было весьма много. Но кроме них – латыши, поляки, «чудесные грузины», словом – интернационал. Я не случайно упоминаю кроме этнических групп страты. Помнится, в пору моей юности, когда только-только началось перестроечное открыванье сундуков, знакомый архивист дивился, рассказывая: в Чрезвычайке среди русских преобладали такие профессии, как низовая прислуга – не официанты из ресторанов, но трактирные половые, не лакеи, но гостиничная челядь и далее. «Чего изволите», но из тех, кто кланялся даже не господам.
В сегодняшнем дне интернационал сохранился. Страдалец гениальный Ефремов, за которого вписывалась демократическая общественность, не еврей ни в одном глазу. Но – минуту внимания – мордва я, мордва! Как говорится, чем богаты, только русским не назовите. Гламурный телеведущий Парфенов тоже производил нужные обмолвки: я де вепс. Почему им не годится быть именно русскими? Потому, что энтропия не может не противопоставлять себя большинству. Вспомним еще примечательного «философа» Мамардавшвили, и целый шлейф таких же.
А уж если в антисистеме – русский, который ничего не может изыскать в прабабушках, то это уж такой русофоб, что все мамардашвили рыдают от зависти. Эти ассоциируются у меня с теми самыми трактирными половыми столетней давности.
Но и этим поиски энтропии не завершаются. Внутри «обиженной» этнической группы либо страты она ищет самую заваль. И – находит, всегда находит, выгребает с донца.
Революционеры - не этническая группа, но подонки этнической группы. Не страта, но подонки страты.
В интернационал годится всё. Важно лишь, чтобы его члены противопоставляли себя большинству – русским, и при любом столкновении, любом конфликте принимали антироссийскую сторону. На нее у них инстинкт. Поэтому, когда мне было не вполне понятно, что представляет из себя белорусская оппозиция, я наблюдала на реакцию бонаконов. Так смотрят на измерительный прибор.
Интернационал живет, лишь паразитируя. Почему ни Быков, ни Улицкая не переедут в Израиль? Ну плохо тебе тут, ну тут Мордор. Так ведь не советское же время. А Быков и Боссарт израильтянам даже сумели активно не прийтись по душе. Самая сильная сторона израильтян – они изжили самую плохую еврейскую черту – диаспоральное мышление. Эта черта – хорошей не бывает ни у кого. Очень оно надо нашим прекрасным – попасть в общество, где тебя будут оценивать по реальным делам. Ты настрадался от страшных антисемитов? Ну прекрасно, здесь все евреи, антисемитов нет. А польза-то от тебя какая?
Ни в Израиль, ни в Армению, ни в Грузию – бонаконы ехать не хотят. Там им невозможно паразитировать. Не на ком.
Итак, все бонаконы без изъятья – революционеры. (Иначе они и не бонаконы).
Но могут ли они взять власть?
Нет, не могут.
И, собственно, даже не собираются, невзирая на всю свою кровожадность.
Чем же, в таком случае, они опасны?
К сожалению, в нашем нынешнем путинском застое (я второй раз в жизни попадаю в застой) много утучнился и окреп чудовищный монстр, вылупившийся при Ельцине. Присмотримся – все бонаконы подвизаются в культурной сфере или хотя бы в гуманитарных науках. Причина ясна – в физике либо математике не так просто скрыть присущие бонаконам бездарность и глупость. Это пространство сделалось питательным бульоном, который предоставило в распоряжение их аппетитов наше правительство.
Зачем оно вообще оно их питает, тех, кто в знак признательности за высылаемый за ним, перепившим, борт с медиками, обвиняет в «отравлении» и ходит в майке с надписью «крысу тошнит»? Не очень логично? Как сказать. Логично, только эта логика неправильная.
Как мне видится, это своего рода страховка для наших правительственных структур. Как бы ни вязли чиновники в коррупции, сколь бы ни оказывались провальны важнейшие темы, но если держать и хорошо кормить бонакона – так кормить, чтобы его было заметно отовсюду – то вроде как это должно работать. Если не мы, так ведь придут эти. Поразят в правах 80% населения, отменят пенсии как таковые, заставят каяться перед всеми и за всё. А с вами чуть что будет, как с плюшевым мишкой – не верите? Не поверить трудно. Так отцы родные единороссийские, стерпим всё, только уж лучше пусть вы. Так должен, по гениальной мысли властей, чувствовать народ.
Но что-то пошло не так.
Огромная вина правительства, раскормившего бонакона, в том, что в начале 90-х невозможно было даже в кошмарном сне вообразить нынешнего «красного ренессанса». Партия всем осточертела. Ее провожали свистом, как актрису, которая в семьдесят лет всё изображает, что и она «такая молодая», «и Ленин такой молодой».
Вместо того, чтобы думать – лучше Путин, чем полный альбац, люди невольно обращаются мыслями к иному: а вот в советское время такого непотребства как (далее огромный список бонаконских непотребств) и в помине не было!
Схема «если не Путин, то бонаконы», провалилась. «Лучше назад в СССР» заработало вместо этого.
От Альбац-Драгунского-Быкова-Шендеровича-Новой газеты-Лариной-Латыниной-Улицкой-Ахеджаковой – люди кидаются к Проханову-Хазину-Шаргуненку-Прилепину-Кедми.
От бонаконов к гоблинам. От революционеров к революционерам. От разрушителей к разрушителям.
А гоблины – они уже конкретнее. Они пока с бонаконами в дружбе, но придет срок – заседлают и поскачут.
Я говорила много раз. Повторюсь: у нас майдан возможен лишь в алых тонах.
А из этого может выйти лишь расчленение страны, ужас и смерть.
Бонаконы страшны не только тем, что вытаптывают культурное пространство. Они служат смерти. За ними идут гоблины.
Изображения взяты из открытого доступа