Очень часто так бывает, что одно незначительное событие ведёт за собой каскад всё новых и новых проблем. Подобно маленькому камешку, который катится вниз с горы и сталкивает другие камни, которые, в свою очередь, делают то же самое, и в конечном итоге вниз на огромной скорости мчится всесокрушающая лавина.
А именно в жизни Лёхи этим камешком стала падающая звезда. Лёхе этот мир казался слишком скучным, и желание его было таким: "Чтобы было в мире поболее странностей". Вот, собственно, с этого и началась вся чертовщина. Каждый божий день был теперь для Лёхи испытанием. Для примера можно привести один относительно спокойной день его жизни.
Лёха проснулся рано утром в хорошем расположении духа. День обещал быть замечательным, и Лёхе очень хотелось с самого утра начать действовать. Выйдя на кухню, он открыл холодильник и увидел там то, что можно было спокойно выпить прямо в холодильнике – три яйца и открытую упаковку вчерашнего йогурта. Но даже не это заставило его грохнуть на пол одну из досок, поддерживавших холодильник. Доска упала сама. Лёха был каменно спокоен, и не заметил её в тот момент, когда она с громким треском переломилась пополам. Поколебавшись пару секунд, Лёха всё-таки взял в руки йогурт, положил его в рот и тут же закашлялся. Сплюнув на пол йогурт, Лёха перевёл взгляд на сломанную доску. Затем на холодильник, больше ничем не удерживаемый. В следующий миг Лёха потерял равновесие, сорвался с места и со всего размаху врезался в стену. Из его груди вырвался сдавленный хрип. А холодильник в это время упал на пол и с грохотом раскололся. Лёха уткнулся лицом в осколки, и захрипел ещё громче. Сердце в его груди судорожно колотилось. Ему на глаза навернулись слёзы. А затем всё вдруг прекратилось, и стало очень тихо. Холодильник лежал грудой белых осколков, а Лёха потихоньку вставал на ноги. Подошёл к окну и поглядел вниз – во дворе у подъезда стояли какие-то люди. На заднем плане виднелось многоэтажное здание городского театра. Ещё дальше в небо упиралась алюминиевая труба большого гастронома. Лёха повернул голову и посмотрел на йогурт. Обильно политый кетчупом и сметаной йогурт был размазан по столу. Лёха выудил из его месива живую коричневую рыбку, кинул в рот и захрустел ею, как сухарём. Затем сел на корточки, взял тапок, вышел на балкон и выкинул его через перила. А зачем? Как зачем – чтобы все видели…
Посидел, подумал ещё несколько секунд и ушёл в комнату, где на полу валялись его спортивный костюм и свитер. Лёха взял вещи и отправился на кухню. Включил телевизор, подсел к столу и налил из пол-литровой бутылки водки в пластмассовый стакан. Стакан стоял на краешке серванта, и спиртное пролилось на пол. Лёха выругался и швырнул стакан на пол. Загудела электрическая плита. Она не должна гудеть, Лёха понимал. Значит, что-то с ней случилось. Но что? Лёха встал со стула, подошел к плите и повернул переключатель на электроплите. В следующий миг из-под стола вылез чёрт и протянул Лёхе пакет. Лёха разорвал его и достал таблетки. Даже не взглянув на упаковку, он сунул в рот сразу три штуки. Это были нейролептики. Лёхе стало очень хорошо. Он уснул. Проснулся Лёха только вечером. Это было часов в семь. У него болела голова, и была страшная слабость. Открыв глаза, он увидел стоявшего рядом чёртика.
- Нельзя эти таблетки так помногу глотать, - сказал он. – Голова будет болеть. А потом ты вообще забудешь, как тебя зовут. И не надо на меня так смотреть.
Лёха сел на кровати. Чертик отошёл в сторону. Лёха огляделся. Он был в одной майке, босой, в джинсах. Возле стола стояли какие-то вещи. Лёха повертел головой – никаких вещей на столе не было. Наверное, чёрт всё съел. Лёха встал, подошёл к окну и выглянул наружу. Внизу, под окном, валялся его тапок. Рядом валялся пакет с тремя десятками таблеток. Лёха повертел головой – чертика тоже не было.
Тогда он тихо спустился по лестнице и вышел на улицу. Уже смеркалось, и зажглись фонари. Лёха пошёл куда глаза глядят. А глаза глядели на продуктовый магазин, вокруг которого была натянута колючая проволока. За проволокой кто-то стоял. Лёха подошел к проволоке. За ней был он сам. Лёха испугался. Он сел на землю и задумался. Вдруг что-то мокрое и холодное ткнулось ему в ногу. Лёха поднял голову. Это была рыба. Он кинул ей кусок хлеба, и она жадно сожрала его, забрызгав Лёхин ботинок. Лёхе сделалось весело. Он вскочил на ноги, подпрыгнул и сделал сальто через проволоку. Рыба, визжа от счастья, бросилась к нему. Лёха дико испугался - ведь рыбы не кричат. Спрыгнув на землю, он побежал по дороге в сторону синего дома. Но потом, когда он уже почти скрылся за углом, вдали показалось что-то похожее на человека. Лёха закричал. Человек медленно поднял руки, зажмурился, открыл рот и пронзительно закричал. Лёха в панике помчался назад. В магазине у дверей стоял всё тот же чёрт. Он сорвал с себя рубаху и штаны, быстро размотал цепь и обмотал ею Лёху. Лёха отбивался и кричал. Тут с неба ударил зелёный луч, и Лёха сразу замолчал. Глаза его закрылись.
Если с неба ударил зелёный луч - это значит, что кто-то вернулся с того света. Лёха это знал точно, потому что раньше он несколько раз слышал по телевизору про таких людей.
Из зелёного света вышел сам Иосиф Виссарионович. Он был в военной форме, в руках у него был длинный меч с красным камнем на рукояти. Иосиф Виссарионович некоторое время молча глядел на Лёху, а потом подошёл к нему, ласково потрепал по щеке и спросил:
- А отдашь государству добровольно свою квартиру?
Лёха перепугался и закивал головой. Он стоял на коленях и боялся поднять глаза на Иосифа Виссарионовича. Тот ещё раз потрепал его по щеке, поднёс меч к Лёшиной шее и молча перерезал ему горло.
— Вот так, - сказал Иосиф Виссарионович, - живым тебе теперь будет нельзя. Не обижайся, брат.
Лёха открыл глаза и увидел, что он лежит на кровати в пустой и холодной комнате. Он потрогал свою шею - на месте разреза от клинка был шрам. Через несколько минут он пошёл в туалет и увидел, что там на полу лежит отрезанная кисть руки. Леху стошнило. Он позвонил в милицию, и его отвезли в следственный изолятор.
— Сейчас придут, - сказал дежурный.
В комнату зашли два майора и один подполковник, старший оперуполномоченный. Лёха испуганно глядел на них, пока они тщательно обыскивали его и даже залезали на стол.
— В камеру его, - приказал подполковник.
— А что случилось? — спросил майор.
— Руки кому-то отрубил, - ответил подполковник, - топором. Вот только не ясно за что. На лбу написано, что это он. Такой поступок является особо опасным для государства... И откуда только взялся, паразит? - спросил подполковник, обращаясь к Лёхе. - Вечно ты тут у нас оказываешься... По самым нелепым делам.
— Это кто? — спросил майор, поднимая отрубленную кисть и внимательно глядя на неё.
— Да вот, говорят, этот самый... Алексей. Напоил ночью человека и рубанул.
Натурально, топором. Видели на стене над кроватью.
Майор с подполковником повернулись и быстро вышли. Они не стали допрашивать Лёху - они словно забыли о нём.
Немного посидев, Лёха встал и пошёл домой. На крыльце он столкнулся с Марком и Верой. У Марка в руках был старый добрый винчестер двенадцатого калибра. Марк был мрачен и шёл прямо на Лёху. Это обычно не предвещало ничего хорошего.
— Привет, - буркнул он. — Ты всё ещё хочешь уехать?
— Не то что хочу, а надо, - ответил Лёха. - Мне Сталин сказал, надо ехать. Завтра на рассвете.
— Сталин сказал? — переспросил Марк.
— Сталин. Поедешь со мной?
— Если дашь патронов, - сказал Марк.
— Завтра тогда, - сказал Лёха. — Зайдёшь ко мне.
— Давай, - сказал Марк.
Лёха поднялся на свой шестой этаж и зашёл в квартиру. Она была пуста. На столе лежала записка: «В квартире кукушка». Эту записку Лёха оставил грабителям, если они вдруг заявятся к нему. Лёха думал, что это их отпугнёт... В холодильнике он нашёл две банки чёрной икры и два куска хлеба. Покушав, Лёха лёг спать.
Так закончился обычный день в жизни Лёхи.