Внимание!
Особо впечатлительных людей прошу не читать и закрыть публикацию ради вашего эмоционального спокойствия. Если же невзирая на предупреждение вы продолжаете читать, то берёте на себя всю ответственность за ваше душевное равновесие.
Пошутить мы в шахте друг над другом любили. Не обижались, до колик в животе смеялись вместе со всеми. Схема тут проста: сегодня над тобой пошутили, завтра ты пошутил. Кто на шутки обижался, обычно в коллективе не задерживался. Но это так, к слову.
Перекусить с собой в шахту мы брали забутовки (тормозки) – либо дома заворачивали в газету хлеб-сало-колбасу, либо то же самое покупали в буфете (вместо газеты – обёрточная крафт-бумага). И был ещё третий вариант – в термосе получали горячее питание. В принципе, очень удобно было: скинул талончик, идёшь на смену и получаешь питание. После смены термос сдаёшь.
Проходили мы штрек комбайном. Соответственно, в нашем звене был комбайнёр. В начале смены не стали расправляться с забутовками, а практически сразу же включились в работу – отрубили метры, закрепили; ещё проехали, снова закрепили. После выполненного наряда сели под бортом забутовки наконец-то схомячить, после чего можно с чувством выполненного долга идти на-гора. Я и звеньевой развернули газеты, а у комбайнёра – термос с горячим супчиком и кусочек ветчины в котомке (холщёвая сумка – выдавали в горячем питании для термоса). Пока комбайнёр ложкой суп черпал из термоса, одна смелая-пресмелая (или голодная-преголодная) крыса залезла в котомку за ветчиной, лишь хвост наружу торчит. Доел шахтёр суп, поворачивается к котомке за ветчиной, а тут хвост крысячий. Ах, ты, зараза! Схватил животинку за хвост и в термос опустил. Ветчина изрядно покусана зубами грызуна. Ну не доедать же объедки за крысой?! Выбросил остатки за мет.арку, мясо-колбасное добро (бывшее) не пропадёт – сородичи пленённого воришки доедят. Тут уже и конец смены, можно ноги делать ближе к дому.
В ламповую зашли в числе первых, народу ещё практически нет никого, но минут через десять здесь будет столпотворение. Пока основной поток смены в «пассажире» и клети, можно спокойно помыться в мойке (в других регионах называют «баня»).
После ламповой у нас пункт выдачи горячего питания. С звеньевым прошли мимо – нам не надо, а комбайнёр достал из котомки термос и сдал приёмщице и бегом нас догонять. Та открутила крышку и как заорёт. Думали, матюки сейчас вслед комбайнёру посыпятся. Нет, вскрикнула и замолчала. Даже как-то подозрительно, что всё тихо-мирно обошлось. Однако зря так думали...
На следующий день идём на смену. У меня и звеньевого в карманах забутовки, а комбайнёр подошёл к окну за термосом с горячим питанием. Та самая вчерашняя приёмщица выдаёт ему термос со словами:
– Тебе сегодня персональный борщ. С крысой.
Комбайнёр опешил:
– С какой крысой?
Девчонка уточняет:
– Которую ты вчера из шахты принёс. Вот тебе её сегодня и сварили.
Комбайнёр ухмыльнулся:
– Да ну тебя, шутишь.
Девчонка на полном серьёзе:
– Нет, не шучу. Вот, смотри.
Она открутила крышку термоса, пошарилась внутри ложкой и вытягивает наружу... крысиный хвост! Комбайнёр глаза округлил:
– Ты чё, дура?! Сама ешь крысу!
Девчонка закатилась смехом:
– Сам ты дурачок! И вправду поверил? Не дрейфь, не крыса это, а шнурок. Новый, чистый, проглаженный.
Она подняла выше ложку и выудила из термоса обувной шнурок. Закрутила назад крышку, термос отодвинула в сторону и поставила другой. С усмешкой заверила:
– В этом термосе нет ни крысы, ни хвоста и шнурок не купался. Можешь смело есть. Приятного тебе аппетита.
Комбайнёр сунул в котомку термос и свёрток с ветчиной, хлебом и ложкой и пошёл заряжаться. Верно говорят: против лома нет приёма, если нет другого лома. У девчонки «лом в ответку» нашёлся. А как она попала к нам в начале смены, если девчонки и в ламповой, и в горячем питании менялись пока мы в шахте? Видимо, пришла не в свою смену и ради шутки на несколько минут подменила свою подругу.