Бессмертие должно быть идеальным.
Ох, с каким удовольствием я всегда описываю свою деревню! Но сегодня не буду, чтобы не отнимать ваше время. Люди - чудо. А нет у нас идиллии. И дело в совершенно непонятных явлениях, которые то и дело сваливаются нам на голову. То стрелка компаса начинает крутиться как ей вздумается, то собака бежит от того места, где находится ее будка, и никак не хочет туда возвращаться. А вот кот воспринимает все с явным интересом и там, где бастует компас, помяучит, пошипит, хвост агрессивно поднимет, но не уходит. Тем более не убегает. А потом успокаивается. Значит, исчезает кто-то другой. Или перемещается в пространстве.
А однажды, совсем недавно, мы вышли из дома, и чуть ли не навстречу нам кинулись с десяток небольших огненных шаров. Мы долго стояли напротив них, пока они не отступили. Может, эти неизвестные существа хотели получить полную свободу. А мы не ушли. Они медленно, плавно и очень красиво покружились и уплыли. Несколько шаров раздробились на маленькие шарики, которые разлетелись по всему огороду. Странно, но нам не было страшно. Забавно – да. Мы пытались с ними разговаривать. Кстати, тогда был вечер и уже хорошо стемнело. Утром я встала пораньше, чтобы обследовать местность, но никаких следов не заметила. Бак был так же наполнен водой. Лейки стояли в том же порядке, в каком я их оставила. На грядках ничего не изменилось. Только вот пихточка немного пострадала – ее нижние ветки сильно пожелтели и были похожи на высохшие. И вот сейчас, когда мы приехали всем скопом, оказалось, что это были цветочки.
Надо сказать, что и по правую, и по левую сторону дома у нас были соседи, Справа семья жила постоянно, а вот слева использовала свой дом как дачу, то есть большую часть времени он стоял пустым. Их огород, естественно, граничил с нашим. По причине отсутствия лишних средств они, пенсионеры, чинили свой забор подручным материалом и прямо на границе с нами, чтобы его закрепить, возвели высокий черный столб. Он был довольно толстый, чуть ли не как телеграфные столбы. Когда становилось темно, то, глядя на него, нам делалось жутко. И вот в первый же вечер нашего пребывания в деревне пошедший осматривать окрестности Гарик вбежал в дом с диким криком:
- Там Черный Человек!
Мы все, кроме Нины – она у нас добровольно взялась заниматься хозяйством и готовила ужин – выбежали на улицу, завернули за угол дома, куда нам показал Гарик, и обомлели. На месте того черного соседского столба действительно стоял высоченный Черный Человек. Он как будто вырос из него. Из столба. Прямо на наших глазах голова его становилась все выше и выше и закончила свой рост тогда, когда оторвалась от деревянного основания примерно на метр. Больше трех метров, прикинули мы. Интересно, оторвется это существо от столба или нет? Тихон стоял немного поодаль от нас, он трясся от страха. Может быть поэтому Черный Человек развернулся прямо в его сторону и нам показалось, что усмехнулся. А потом он спокойно, без проблем отделился от столба, прошел к нам несколько шагов и остановился. Его размытые очертания прямо на наших глазах стали приобретать человеческую форму. Казалось, что он стоит перед нами в длинном черном халате, в широких брюках и с огромной вытянутой головой. Глаза… Мы так и не поняли, какие у него глаза. Их форму было не разобрать из-за того мерцания или свечения, которое они испускали.
- Ты – человек? Ты из параллельного мира? – спросила отважная Нюся.
Мы не услышали ответ. Он как-то сам вошел в наш мозг.
- Второе дно. Второе дно.
И каждый из нас, не опасаясь приближения этого страшного существа, посмотрел себе под ноги. То, что нам открылось, мы больше не видели никогда. Правда, жизнь идет – может, еще доведется. Под ногами нашими, естественно, была земля и трава – совсем коротенькие обрезки, потому что накануне мой сын ее добросовестно скосил. Но сквозь эту траву – она была какая-то прозрачная, а потом и вовсе исчезла – мы видели как бы вторую твердь, и находилась она на расстоянии примерно пяти-шести метров. То есть глубина – с двухэтажный дом. И там шла жизнь! Мы, находящиеся на севере России, смотрели на горные селения, быстрые реки, спускающиеся в низины. Перед нами проплывали облака- картины, отпечаток жизней в неизвестных сферах. Нас словно окружили невиданные животные и птицы, огромные, похожие на людей муравьи с большими и ясными глазами, жуки с мудрым выражением лица, иначе и не скажешь, лягушки в таких жемчужных нарядах, будто вот-вот готовы превратиться в царевен. Все вроде бы так, как у нас, и все не так. И со звуком тоже. Там – тишина. Может, просто не доходит звук через толщу земли? И вообще – есть ли он там? Знают ли в том мире, что такое музыка? Именно музыка, потому что никакое другое искусство не сравнится с ее ослепительными, нежными и глубокими красками, с ее умением отразить и возвысить человеческие души. И я убеждена, что музыку, которая остается в веках, создает не человек, а иная сущность, которая при этом присутствует и руководит композитором.
А тем временем мозг мой принимал сигналы с каких-то неведомых антенн. Он словно спрашивал – ты, мол, хочешь туда? Я посмотрела на Андрея, Нюсю, на Тихона с Гариком. В глазах моих явно читался этот вопрос. А, может, он тоже был послан им Черным Человеком. И мы, не сговариваясь, дружно ответили – да! Мы туда хотим. Мы за этим приехали. Мы не можем жить по земным законам. Нам этого мало!
Представьте себе эскалатор, тихо двигающийся вниз. А теперь мысленно увеличьте скорость. Мы и оказались словно на таком эскалаторе. Я точно знала, кто меня там встретит. Конечно же, паук. За всю жизнь я не убила ни одного паука. И почему-то именно сейчас я вспомнила про глазного врача из Ярославля Людмилу Калашникову, которая всю свою зарплату и пенсию тратит, чтобы каждый день кормить бездомных кошек и собак. Да еще и птиц, когда на улице холодно и им негде взять пропитание. Ну, и при чем здесь пауки, которых я всегда люблю и спасаю? А при том, что это тоже живое, мыслящее существо. И очень даже разумное. Как и все вокруг.
Мы словно опустились вниз, в волнующую неизвестность. Я стояла с замечательным пауком, который более был похож на меня. Его красивые, крепкие, словно опушенные светло-серым мехом ноги были накачены, как у спортсмена. Глубоко посаженные глаза казались мудрыми и любопытными.
- Рад сопроводить, - «сказал» он и протянул мне свою руку, тоже пушистую.
Слово «сказал» я взяла в кавычки потому, что не слышала ни звука. Но как-то поняла, что он выразил неизвестно откуда взявшимися словами. Я долго не могла отвести от него глаз, а когда все-таки это произошло, то увидела Андрея, сидящего на уже внеземной траве, но так похожей на нашу, в обнимку с рыбой, которую он тепло прижимал к себе, как ребенка. Тихон тихо рассказывал про себя коту, который держал его за руку своими лапами. Да не лапами, даже и говорить так не хочется – руками! И вместо котовского мур-мур явственно слышалось – я понимаю, понимаю… Гарик обнимался с собакой, он, кажется, плакал от счастья и произносил без конца одну и ту же фразу – «я думал, что больше никогда тебя не увижу». А что Нюся? Я покрутила головой и не увидела ее.
- Где Нюся? – спросила я у своего спутника.
- А на нее наше войско обрушилось. Проучить хотят.
- Какое войско?
- Тараны. Которых вы называете тараканами. Ненависть простить не могут.
О, я поняла – чистюля Анисья не один год занималась их истреблением.
- С ними всегда можно было договориться, - добавил он. А потом произнес фразу, которую я с удовольствием возьму эпиграфом ко всей этой повести. Вот она.
«Бессмертие должна быть идеальным».
Вот это да! Значит, любое наше дело, слово, любая мысль распространяется по всей земле! Да какое – земле. По всему видимому и невидимому нашим глазом пространству! По всему космосу, в конце концов. А мы-то считаем, что мысль материальна. Скромненько так считаем. Что только мысль. Да и то не все в это верят. А оказывается, вон оно все как. От каждой травинки вздрагивает Вселенная. Вот она, правда-то. От каждого нашего слова, чувства, движения она радуется или страдает. Но что с Нюсей?
Паук погладил меня по спине – не волнуйся, мол. Мне стало горячо и я вскинула голову, чтобы взглянуть на небо. По привычке. Но вместо этого увидела что-то черное, услышала громкий щелчок. Хлопок. «Небо» замкнулось. То есть мы оказались в замкнутом пространстве.
- Нас закрыл Черный Человек! Он нас замуровал! – закричала я.
Ко мне подошли другие пауки. Каждый старался показать, что они не дадут меня в обиду. К ноге прижался малыш – господи, да ведь это его я вытаскивала из ванны, а он пугался и вырывался из моих рук, продолжая скользить по стенкам. Но я победила и вынесла его на улицу.
- А мы зачем здесь? – прошептала я.
- Но вы же рветесь за мыслимые и немыслимые пределы. А все мы – единое целое. Вы не можете этого понять.
- А там дальше, внизу, есть еще жизнь?
- Она есть везде. И ты это знаешь. Просто вы по-разному это представляете.
- Мы представляем неправильно?
- Вы представляете как можете.
- Слушай, Паук…
- Друг.
- Слушай, друг. А вот фильмы разные про инопланетян, фантастических чудовищ, ужасы несусветные, которые нам показывают – это все правда?
- Это ваша правда. Вы придумываете этих чудовищ. А раз придумываете, значит, они существуют. Начинают существовать.
- Значит, по вашей логике, если придумать, что они исчезли, то они исчезнут?
- Конечно. Для тебя. Но для того, кто так не будет думать, они останутся.
- Так значит, мы все и вообще всё вокруг – это то, что рождает наш мозг?
- Не только мозг. Что вы зациклились на этом мозге. Есть вы. Ваше Я.
- Душа?
- Называйте как хотите. И душа. И вообще вы целиком. Сущность ваша. Вот сейчас над тобой захлопнулось… ну, скажем так – небо. А ты представь, что оно открыто. Либо сама его открой. И протяни руку Черному Человеку. Он вытянет тебя наверх. Как пушинку.
Я сразу хотела так и сделать, но решила сначала разведать хоть что-нибудь по нашей главной теме.
- Друг, тут, в этом доме, рядом с моим, родился Поэт. И он был наделен какими-то сверхспособностями. И кое-кто считает его проводником в… бесконечность. В вечность. В бессмертие. Мы приехали найти его корни. И обрести…
- Да ясно, что вы хотите обрести. А корни его действительно тут есть. Старые, прогнившие.
- Но я говорю образно. На них не могла действовать земля. Это же не дерево.
- Это дерево. Или нет. Неважно. Корни кормятся, держатся светлым разумом. А он помутнел у него.
- Из-за пьянства?
- У нас нет такого понятия. Шло разложение духа.
- Но послушай, друг. Поэт вроде бы успел перед смертью передать свою силу сыну. Был знак судьбы. Сын родился с этим знаком. Только не знаем, о чем все это говорит. И что нам делать дальше. Нашелся стих провидца одного из Магадана – пройти по стрелке часовой как по спирали, дальше – в омут головой. Что-то так. А знак судьбы – он и есть спираль. В общем, приехали сюда искать решение.
- Толочь воду в ступе. У вас есть такое выражение.
Я оторвала взгляд от Паука-друга и увидела, что все мои спутники давно слушают наш «разговор» и понимают его. Это меня поразило. Как и то, что за всей философской подоплекой суждений куда-то ушел страх, исчезла сама возможность навсегда остаться здесь, погибнуть.
- Друг, мы у вас в гостях? – все же спросила я для собственного успокоения.
- Конечно. И позволь мне тебя обнять.
От его объятия мне стало тепло и радостно. Я погладила его по руке.
- Здесь должны открыться ваши души, - тихо и как-то очень проникновенно сказал он.
- Друг, но я и так – открытая душа.
- Это другое. Душа должна открыться миру.
- А Поэт? Что было с его душой?
- Он был особенный. Знал путь к силам небесным. Но пройти по нему у него не получилось. Знаешь, почему. Отдал свое знание сыну.
Паук отошел от меня и не дал мне возможности спросить, за какие такие заслуги Поэт знал этот особенный путь. Что в нем было такого, чтобы заслужить этот подарок судьбы.
А между тем над нами склонился Черный Человек. На этот раз я рассмотрела его лицо. Правильнее назвать его ликом. Худые, впалые щеки, острый нос, глаза, словно пронзающие тебя насквозь. Несмотря на этот суровый вид, шла от него некая уверенность и защищенность. Я немедленно разыскала паука и спросила его про Черного Человека.
- Он – сила, - ответил друг. – Думаю, ты поймешь. Он всегда там, наверху. Он помогает людям, достойным нашего внимания, ориентироваться в этой жизни.
- Но я никогда его раньше не видела.
- Возможно, он был в другом обличье.
Были минуты, мгновения, когда мне показалось, что Черный Человек не очень хорошо относится к Анисье. Моя мысль передалась другу.
- Подруга твоя залезла за отведенные ей пределы. Мы не любим колдунов, черных магов и прочую нечисть земную.
- Но она не колдунья. Я знаю ее много лет. Она – талантливый писатель. Многое знает об устройстве мира.
- Лучше бы – о людях. Знания не дают бессмертия. Его надо заслужить.
- И она, и мать Поэта, выходит, не заслужили.
- Но она пошла по следам колдуньи! Она дотронулась до нечистой силы, пытаясь овладеть знаниями Поэта.
Друг явно ходил по кругу. Он, видимо, не хотел мне говорить, откуда Поэт-то получил это свое знание. И почему он? А не я, например, давно интересующаяся всеми видимыми и невидимыми формами жизни и не раз пытавшаяся заглянуть за горизонт.
- Не надумывай лишнего. Просто его мать была ведьмой. Правда, потом она постаралась кое-что изменить в этом мире. Чем и заслужила прощение. И даже любовь.
И тут я вмиг оказалась наверху, в своем огороде, рядом с Черным Человеком. Он как будто опустил туда, вниз свою руку и поднял меня словно на лифте.
- А ведь Поэт тебе об этом говорил, - поведал он мне. – Помнишь, ты брала у него интервью и он рассказывал, как она умирала. Как страшно металась ее душа и не могла покинуть тело, бьющееся в конвульсиях. Печной трубы ей не хватало, масса темной силы была слишком велика. И только когда затрещала крыша и в ней образовался большой проем, все было кончено. А ты не придала этому рассказу никакого значения. Посчитала за сказку. Но все было жестоко. Не было весов, которые измерили бы ее благие и колдовские деяния. Такие сущности используют для своих целей и черные силы…
- Но, может, была в этом необходимость? Чтобы кого-то немедленно спасти?
- Прикосновение к черным силам только увеличит число людей, которых надо будет спасать. И она это поняла. Сама. И взрастила в себе зерно сеятеля. Сеятеля жизни. Она искупила свой грех. Создала свой мир – для спасения достойных.
- И моя подруга шла по ее следам…
- Твоей подруге плевать на любые следы. Как и на чужие жизни. Ее нет среди достойных.
Я все вспомнила. А еще я увидела словно сейчас, наяву, ту комнату Поэта, мой красный магнитофон, на который я записывала это интервью, и сидящую в уголке Нюсю – она напросилась тогда со мной, пообещав, что не будет мешать, а только послушает, как он, ее кумир, говорит, читает свои стихи, а потом попросит у него автограф. Так вот откуда ее особый интерес к этой теме! Она узнала про ведьму. Она ничего не забыла, в отличие от меня. Но его мать жила здесь, где он родился, вот в этом самом доме, стоящем метрах в сорока от моего. Думаю, что здесь должны сохраниться ее следы. Ох, как запутанно все в этом мире, сколько неожиданностей поджидает нас на каждом шагу.
Мне очень хотелось спросить – а есть ли я среди тех достойных, заслуживающих особого к себе отношения высших сил. Но тут рядом со мной оказалась вся наша команда. Стало темнеть. Это сколько же мы пробыли там, на втором дне? Я-то думала – несколько минут. Оказалось – часов. Мне не надо было ничего пересказывать, все знали обо всем, что случилось с нами Там. Мы стояли под яблонями и думали что делать – идти трапезничать, потому что Нина уже не один раз выходила на крыльцо и кричала, что курица запеклась и пицца готова, или же сразу направиться в ведьмин дом – он пустовал, а его хозяева давно снабдили меня ключами. Разрешения особого не требовалось – мои посещения были запрограммированы, так как я часто поливала там хозяйские цветы. И, кстати, не чувствовала никакой ведьминой ауры. Ну, разве мы могли есть, зная, понимая, что ведьмин дом уже насторожился и ждет нашего прихода. Готовится к нему. Интересно, что он придумает? Сломаются ступеньки? Обвалится крыльцо? Неожиданно начнется ураган, который сбросит на нас листы шифера с крыши?
А ничего этого не было. Мы тихо, осторожно подошли к дому. Вокруг было много цветов. Пылали огнем очень высокие, какого-то особого сорта бархатцы. Важно качались от небольшого ветерка, приветливо нам кивая, георгины, изумительным ароматом окружили нас пионы, скромно стояли белые и синевато-сиреневые флоксы, словно приглашая зайти, а над головами нашими приветливо качались золотые шары, удивительно похожие на неизвестно откуда взявшиеся и так поразившие нас когда-то инопланетные огни. И дом выглядел очень даже приветливо. Не верилось, что тут может быть какой-то подвох. И потом, извините, когда я ходила поливать цветы…
На нас обрушился такой страшный ливень, какого я не видела за всю свою жизнь. Мы побежали к моему дому, а поскольку прохода между нашими участками не было, то не стали и думать про окружной путь, а просто отодвинули полусгнившие доски и пролезли в дырку. Дома я всем нашла сухую одежду. Кстати, ливень кончился так же быстро, как и начался. Мы сидели за столом, ели приготовленный Ниной ужин и каждый пытался найти ответ на один и тот же вопрос – что ведьма придумает в следующий раз?
