Из основного блога про работу с родовыми проклятиями и сценариями.
Яндекс второй день не очень охотно заливает фотографии, так что про моду будет немного позднее.
Но мне кажется, кусочек моей работы нужен кому-то и тут.
Так что копия текста.
Сногсшибательная часть плана (уровень "Майон Тхиа с планом") - продолжить среднемирное движение оставляя родовое проклятие понемногу позади.
Не тащить его дальше.
С женщинами, которых запугали до смерти, мы дошли до стадии договорённости, что с их стороны это была ... страховка.
От того самого, чтобы их дочерей не убили за попытку "высунуться".
Снилось страшное, как женщина из деревни умоляет отпустить её на приработки в деревню покрупнее, а мужчина из её семьи с утробными ненавистью и удовольствием бьёт её кулаком в живот.
О, я не могла такое "спроецировать" или "выдумать".
Не могла "считать" из русской классики, которую я ненавижу-уважаю-избегаю.
Это кусочек памяти.
Ну, я же не зря изучаю реальную историю женских прав с 1860х годов, медленно, отплёвываясь, делясь осмысленным в открытый доступ, в том числе с отличными слайдами и иллюстрациями.
Пройти пласты "нечисти" и "безумия" и разговаривать с теми, от кого остались только тени, страх, попытка защитить дочерей.
Страх такой силы, что он пробил через несколько веков.
От них почти ничего не оставалось уже при их жизнях.
Это как приехать в деревню, где оставшиеся в живых находятся за шаг до умирания от голода и болезни и всё-таки посидеть с ними рядом, выслушать.
А так же ... признать осмысленность их действий.
Превращение проклятия в попытку благословения.
Ну, ща я им объясню про свои права в здесь и сейчас.
И среднемирные как белой женщины в 2020х годах и шаманские.
Порадую бабушек напоследок.
Сильно порадую.
Пусть идут дальше весёлые.
Даже через уровни боли-и-безумия я не могла не признавать - они выжили.
Раз я их так помню - они выжили.
Смогла родиться я, оглядеться, хм, "хозяйским взглядом".
Кроме сострадания я слишком хорошо знаю "налог на неблагодарность".
Если не суметь ощутить или хотя бы на воле сказать "спасибо" за то, что они выжили, можно немножечко повредиться в здесь и сейчас.
Опять же, кроме личного нежелания повредиться, это как с последствиями ВОВ - не для того люди там умирали, чтобы я лично присоединилась к флешмобу идиотов "просрём всё, а потом разорёмся".
Работаем, что.
Мы там перестали враждовать и смотреть друг на друга как на классовых врагов.
Я им больше не потенциально опасная "фифа какая-то", то есть - фифа и ой, какая, но им я не враг, я на их стороне, на женской.
И у меня очень широкий спектр чувства юмора.
Если я ещё при жизни бабушки по материнской линии умела с ней неподдельно шутить - "Билет сколько-сколько стоит на концерт? нет! лучше мороженым!" - то и к тем женщинам я смогу найти ключик.
Уже понемногу могу.
А так же фирменный нижнемирный нижепоясной юмор, который я с успехом скрываю почти от всех - стрёмный очень, там буду шутить, им ок.
...
"- Вы поэт?
- Да.
- А это вы сможете описать?
- Да.
И тогда что-то похожее на тень улыбки осветило то, что когда-то было её лицом."
Из эпиграфа Анны Ахматовой к циклу стихов о 1930х годах.
Спасибо за понимание.