Здравствуй, солдат! Сейчас ты на войне, но я верю, ты обязательно вернешься. Тебе еще так долго жить, так много видеть, ты еще совсем молодой, тебе всего 25!
Ты бы знал, какая у тебя растет дочь. Я еще никогда не видел, ребенка чудеснее. Ее улыбка ярче выстрелов в небе. Ее глаза очень похожи на твои, такие же добрые, всегда полные надежды и будто не замечающие ада вокруг. А ее непослушные, цвета сверкающего янтаря, кудряшки, напоминают всем игривые теплые лучи солнца, они дают нам надежду, что мы когда-то его еще увидим и сможем понежиться в его объятьях, под пение птиц, а не звуки выстрелов. Ее смех звонче и громче любой пулеметной очереди. Она еще ни разу не плакала, с тех пор как ты ушел на фронт. Девочка единственное спасение своей матери. Иной раз обнимет ее крепко-крепко и скажет «Мамочка, не плачь, мы не должны бояться, папа нас всех спасет, а пока мы должны оставаться сильными! Папочка не любит, когда мы плачем!».
Каждый раз, когда она это говорит, я боюсь, что, ты, солдат, где то там под завалом или где-то в самой горячей точке и твоя жизнь висит на волоске, а тебе еще нужно спасти свое маленькое чудо.
Тебе страшно? Знаю, страшно. Мне тоже. Каждое утро и всю ночь слышны взрывы. Иногда они приближаются, потом снова отдаляются. Иногда они настолько часто, что даже когда наступают минуты покоя, я все равно их слышу, в своей голове. Каждый пролетающий самолет, каждая проезжающая машина, заставляет задерживать дыхание, как бы это не оказался враг.
Все чаще соседям стали приходить свидетельства о смерти. На это по-настоящему трудно смотреть. Взяв в руки эту маленькую бумажку, женщина падает на колени, прижимает ее к груди, не издает ни звука, но глаза ее, сразу видно, уже потускнели, а слезы бегут сами собой. И вот так просидит весь день на земле, пока кто-нибудь не поможет встать и не доведет до крыльца.
Тебе ведь еще сложнее, верно? Как часто ты видишь, как твой сослуживец, который стоял с тобой плечом к плечу три минуты назад, уже лежит на земле? Уверен, довольно часто. Звуки автомата и взрывы снарядов, наверняка, и вовсе не утихают, и близко настолько, что каждая минуты твоей жизни кажется подарком судьбы.
Не могу представить, как ты справляешься, солдат. А может, ты и не справляешься во все? Лежишь сейчас где-то парализованный от страха, готовый сдаться. Нет, конечно, нет. Думаю твое желание жить настолько велико, что ты забыл, что такое страх, ты не слышишь уже этих выстрелов, каждый, погибший рядом с тобой, товарищ больше не пугает тебя, а придает тебе сил. Определенно, ты сражаешься не только за свою жизнь, но и за жизни тех совсем молодых парней, чьи тела, уже холодные, падали прямо перед твоими глазами, брызги, чьей крови, на твоем лице. Ты сражаешься за возможность вновь обнять свою жену, так крепко, будто она воздух, которым ты дышишь. За возможность увидеть ту самую сияющую улыбку твоей дочурки. За возможность подкинуть ее над головой в чистое-чистое синее небо и услышать ее задорный смех. И ты больше не боишься. Ты каждый день перешагиваешь через свой страх, чтобы больше никто и никогда не боялся.
Ты плачешь? От боли или от желания, чтобы все поскорее закончилось? Тебе больно? Ты пытался заслонить, кого-то из тех мальчишек от пули или все же осколок от гранаты впился тебе в плечо? Не волнуйся, скоро боль уйдет. И война скоро закончится. Ты главное верь, солдат. Ты главное не сдавайся. Раны заживут, останется лишь шрам. Который будет тебе вечной памятью о том, каким же ты был сильным тогда.
Я плачу. Иногда. Когда никто не видит. Плачу, когда очень сильно болит голова от постоянных бомбежек и дыма. Очень сложно терпеть. Но я тоже верю. Верю, что все скоро закончится. И головная боль уйдет навсегда.
Знаю, когда ты вернешься, твои волосы больше не будут смолисто черные, твои волосы будут цвета пепла. Но я надеюсь, что я все же снова увижу тот огонек в твоих глазах, который горел всегда, несмотря ни на что. Я надеюсь, что ты еще будешь улыбаться. Может твоя улыбка будет слегка усталой, но пусть она будет счастливой. Я надеюсь, ты будешь идти на своих ногах. Я надеюсь, ты будешь нести в одной руке букет полевых ромашек, а другой махать издалека своей семье. Я надеюсь, солнце будет слепить тебе глаза, в ушах звенеть прекрасное пение птиц, а в нос забьется запах свежеиспеченных блинчиков. Я надеюсь, что ты прочтешь это письмо. Я надеюсь, что потом буду падать тебе в ноги и говорить миллионы раз спасибо за то, что я жив. И я надеюсь, что буду жив до встречи с тобой.