Год назад, 15 марта, Польша закрыла границу. Сначала пограничное движение на белорусско-польском участке границы было приостановлено полностью. Потом граница все так же оставалась закрытой — но был перечень людей, которые в соседнюю страну могли въехать. Ну, а потом и белорусская сторона ограничила наземное передвижение через границу. И приграничный Гродно застыл в недоумении: почти три столетия поездки через кордон кормили местных жителей, а тут все неожиданно «захлопнулось».
Контрабандисты, которые стали таксистами и дальнобойщиками
В докоронавирусное время самой прибыльной границей была белорусско-польская: на пункте пропуска «Брузги» выстраивались километровые очереди из легковых автомобилей. Гродненцы в Польшу возили сигареты и топливо. Некоторые просто заполняли полные баки бензином или соляркой и часть сливали, некоторые переделывали баки, увеличивая их объем, сигареты могли прятать в багажниках, колесах и тайниках. Или просто везти «на удачу» чуть больше нормы.
— Как бы контрабанда — и как бы нет. Или вот ездили в шоп-туры: раздавали спиртное и сигареты тем, кто ничего особо не вез, потом на базаре в Белостоке собирали обратно. А уже к бусам бабушки подходили: «Папиросы, папиросы!» Немного, но копейку какую можно было «поднять», — говорит один из гродненцев.
В какое-то время было выгодно возить и спиртное, но табачные изделия и солярка стали приносить чуть больше прибыли, поэтому чаще всего перевозчики сосредотачивались именно на них.
По словам гродненцев, которые до закрытия границ занимались такой перевозкой, на одном топливе примерно с 2014 года ездить «стало неинтересно»: обратно везли кофе, бытовую технику, одежду — в общем, все то, что можно было дешевле купить в Польше и дороже продать у нас. Затраты на поездку отбивали на «ватах» (оформляли на таможне возврат НДС в размере 7−23% — в Польше VAT — и получали обратно на руки некоторую сумму, она зависела от стоимости товара. — Прим. TUT.BY).
— Каких-то баснословных денег такие поездки не приносили. Если, например, ездить туда-обратно раза три в неделю, можно было получить долларов 500 чистыми в месяц — и то надо было постараться. Конечно, уже легендами стали разговоры о том, что, мол, сигаретчики коттеджи себе понастроили. Ну, кто-то построил дома или квартиры, кто-то — нет. Может быть, когда-то в 1990-е годы кто-то смог какие-то огромные партии сигарет или спирта провезти туда — и обратно что-то привезти, все продать и получить деньги. Но, во-первых, это скорее были разовые удачи, а во-вторых, чаще всего те люди, которые тогда «челночили» или возили контрабанду, потом стали заниматься легальным бизнесом, вкладывая заработанные деньги в него. Часть же так и осталась мелкими предпринимателями. Да и мотания эти туда-сюда за границу здоровья никак не приносили: и дождь, и снег, и мороз, и жара — ты стоишь в «колейке». Два часа в Польше и обратно — снова очередь, — рассказывает один из гродненцев.
Местные вспоминают, что для «сигаретчиков» и «солярочников» всегда была опасность «быть принятыми» польскими таможенниками.
— Здесь такой был принцип: либо «приняли» (нашли контрабанду и оформили. — Прим. TUT.BY), либо проехал. Если «приняли» — это штраф и возможная депортация с запретом въезда.
Другой гродненец рассказывает, что после «нулевых» масштабы «перевалки» разных товаров через границу с каждым годом становились все меньше. А с закрытием границ и вовсе сошли на нет.
— Я не говорю про тех людей, которые и сейчас пытаются перебросить — в буквальном смысле — коробки с сигаретами через границу или провезти, судя по новостям, их большими партиями в грузовиках и поездах — это совсем другая история, и я о ней ничего не знаю. Но через КПП с мелкой контрабандой раньше многие ездили достаточно успешно, если так можно сказать. Но и деньги это совсем другие. Сейчас — уже нет.
Например, несколько лет назад в Кузнице существовало так называемое поле чудес — там желающим предлагали «взять на себя» вещи для перевозки за границу. Логика была проста: новые 20 пар обуви, например, пришлось бы растаможивать, а если их «раскинуть» на 20 или 10 человек и везти под видом вещей для личного пользования — то и таможенные сборы платить не надо, и еще «ваты» можно было вернуть. Таким образом, например, перевозили еще одежду, посуду, технику.
— За перевозку мелочевки можно было получить 2−3 доллара, за крупную технику — до 50 долларов, — вспоминают гродненцы.
А еще на «поле чудес» белорусы продавали сигареты и топливо.
Но в какой-то момент все в Кузнице закончилось: таможенники двух стран стали более строго оценивать «личные вещи» и более тщательно проверять машины.
— Что с ними сейчас? Кто пошел работать таксистом, кто ушел в «дальнобои». У кого была какая-то профессия — устроились по ней, например строителями.
Золото в детских игрушках и целлофановые пакеты за три рубля
Возили сигареты белорусы и в Литву. В 2018 году портал euroby.info даже составил топ самых необычных способов контрабанды на том направлении: сигареты закатывали в консервы, упаковывали в пачки с соком и маскировали под сухое детское питание, прятали в торте и коробках с конфетами, шили специальные жилеты с потайными карманами.
А еще раньше, в первой половине 1990-х годов, в Литву возили продуктовую контрабанду.
— Тогда в Литву ездили на поезде, который ходил через Поречье, или на автобусе. Возили колбасу, творог, сыр, масло. Утром стоишь в очереди за каким-нибудь «Клинковым», потом едешь на рынок в Друскининкай. Надо было успеть туда в первой половине дня — чтобы все это на базаре продать. Интересная ситуация была со шпротами и зеленым горошком: в одно время эти продукты выгодно везти в Литву — все тащат туда, потом выгодно к нам — все везут обратно. Закончилась эта продуктовая контрабанда примерно в 1994-м, когда литовцы начали пускать к себе только по приглашению и заграничному паспорту, — вспоминает гродненец Юрий. — Но и тогда наши пограничники смотрели в поезде только паспорт и не требовали приглашения. И вот в первой половине 1995 года на этом направлении остался лишь костяк людей — контрабандистов в чистом виде. Белорусскую границу они пересекали легально, а литовскую — уже нет. Сбрасывались по бутылке или две водки, передачу несли машинисту — и он притормаживал на окраине Друскининкая. Все сначала выбрасывали свои сумки, потом выпрыгивали сами. Не успел выпрыгнуть, всё — твой сброшенный багаж могли «увести». Назад же до территории Беларуси шли пешком через леса группами по 10−12 человек. Там везде чаща, в которой было легко заблудиться, поэтому в таком «отряде» должен был быть человек, ориентирующийся на местности. Но иногда все равно случались истории. Однажды идем по лесу, чуть забрали в сторону — а контрабандисты старались идти вдоль железной дороги, чтобы не заблудиться, — остановились отдохнуть на полянке, потом пошли дальше — и снова вышли на ту же самую опушку. Только с третьего раза попали туда, куда нам нужно было.
Потом, вспоминает Юрий, литовские пограничники стали на этих маршрутах ставить засады.
— Вылавливали ходоков периодически. Контрабандисты иногда пытались возле Друскининкая вскочить в поезд на Поречье. Однажды в вагонах их поджидали пограничники — и ту компанию забрали. Я в то время решил идти пешком, но тоже нарвался на литовских пограничников — получил прикладом по спине. Но они, проверив мой рюкзак, где ничего не было, кроме 10 немецких марок, меня отпустили. Долго удивлялись такому мелкому навару и даже посоветовали, куда идти, чтобы не попасть на отряд белорусских пограничников. Ну, а тех, кто ехал в поезде, отпустили только на следующий день. Потом все рухнуло в одночасье: железную дорогу разобрали, а пеших контрабандистов стали чаще задерживать и уже выписывали достаточно ощутимые штрафы, были и аресты.
Юрий помнит еще о 1970-х годах, когда через белорусско-польскую границу начали перевозить золотые украшения.
— Конечно, по сравнению с более поздними временами, это был небольшой ручеек. Поехать в Польшу тогда можно было лишь по приглашению от родственников. Поэтому белорусы находили в соседней стране знакомых, которые и делали все необходимые бумаги, представляясь двоюродными и троюродными братьями и сестрами, тетями и дядями. Легально через границу можно было провезти только два золотых изделия. Все, что было на себе, надо было декларировать. При этом в декларации было достаточно подробное описание, например, цепочки — с кулоном или без, тонкая или толстая и так далее. Но белорусы прятали золотые изделия, например, в детские игрушки, заматывая фольгой, в маленькие радиоприемники. В какой-то момент на территории Западной Беларуси и Западной Украины золото в магазинах просто пропало. Из Гродно за украшениями ездили в Смоленскую область. Был даже такой случай, что в областной центр приехало какое-то московское начальство и, увидев, что в ювелирных секциях нет золотых украшений, кто-то из них сказал: «Ничего себе, как благосостояние людей выросло — все золото раскупили». Наверное, потом местная власть все же объяснила начальникам, в чем дело. В брежневскую пору золото дорожало два раза. И в начале 1970-х годов одной из причин было то, что здесь оно было в дефиците, — вспоминает Юрий.
Он рассказывает, что и у поляков в те годы были популярны «золотые шоп-туры»: люди приезжали в Беларусь в первую очередь за обручальными кольцами, которые в Польше стоили раза в три дороже, чем в нашей стране.
— В 1970-х годах оттуда везли всякий ширпотреб — японские зонтики, одежду и даже яркие целлофановые пакеты с разными принтами. Здесь один такой пакет мог стоить до трех рублей. Из Польши уже в 1980-е годы начали возить еще и кожаные изделия, духи Być Może, тайваньскую косметику. А туда таскали советскую технику и утварь — утюги, гладильные доски, миксеры, телевизоры. Все это надо было продать на местных рынках. Возили и сигареты. Алкоголь сначала стоил дешевле в Польше — везли оттуда, потом стал там дороже — потащили туда.
А вообще контрабандный промысел около Гродно начал расцветать в конце XVIII века, когда белорусские земли включили в состав Российской империи. О том периоде TUT.BY рассказывает гродненский историк Александр Радюк.
Граница с Пруссией проходила по реке Лососянка, что недалеко от Гродно. Гродненцы быстро сообразили, что к чему, заметив разницу в цене на некоторые товары — и начали возить алкоголь. Да и просто ходили в заграничные корчмы, чтобы дешевле весело провести время.
В Пруссию перегоняли скот и лошадей, везли медные монеты, потому что там их можно было сдать на лом дороже их номинала.
Потом уже на нашу территорию начали завозить запрещенную литературу — Адама Мицкевича, переписанного от руки, а также «патриотические произведения». Например, в одной из бричек однажды нашли целую библиотеку, спрятанную внизу транспорта.
— Кантрабандны алкаголь рэалізоўвалі ў яўрэйскіх карчмах і крамах Гродна. Час ад часу праводзіліся аблавы, аднак гаспадары лавак ведалі пра іх загадзя, і кантралюючыя мала што знаходзілі, — рассказывает историк.
В общем, контрабанда в то время отличалась лишь транспортом. Вместо машин — повозки да брички. Как и сейчас, тогда купцы просили горожан и крестьян провезти на себе одежду, украшения, мыло, ткань. Таможенники пытались бороться с контрабандой, но получалось не очень. Хоть наказания за контрабанду были достаточно суровыми: могли конфисковать все имущество или выписать розги.
До начала ХХ века гродненцы контрабандой заниматься не переставали. Потом на время все потоки сместились в сторону Столбцов на тогдашнюю границу с СССР — но это совсем другая история.