– Здравствуйте, можно мне присесть рядом? – молодой человек потупился в ожидании ответа, женщина оторвала взгляд от грязного окошка и одобрительно кивнула. – Я журналист и хотел бы взять у Вас интервью, можно? – молодой человек сел напротив неё.
Тем временем электричка остановилась на станции. Вагон лениво заполнился усталыми лицами, быть может, эти люди держат дорогу домой, а может кто-то сбегает от проблем…
– Я не даю интервью, извините, – взгляд еще молодой и, казалось жизнерадостной, женщины немного погрустнел.
– Прошу Вас, я просто веду колонку в журнале и собираю истории из жизни обычных людей.
– Хорошо, я расскажу вам свою обычную историю. С чего начать?
– Ну, можете начать со своего детства, – парень достал диктофон, вставил плёнку...
Женщина выдержала небольшую паузу и погрузилась в воспоминания...
– Детство отпечаталось в моём сознание в чёрно-белом цвете. Нет, оно не было безрадостным, – время было тяжёлое. Мы с моей мамой и сестрой жили в коммуналке. Я была любознательной, но при этом очень спокойной. Сидя на старом ковре, я могла часами изучать мир, который был для меня всем: много неизвестных белых пятен, – интересно…
А потом наступило время, которое стало чёрной полосой в моей жизни. Мне исполнилось 7 лет в 1941 году. Началась война, страшный голод. Меня с сестрой отправили на работу в поля. Мама, моя любимая мама, как же ей тяжело было! Она работала в цехе на производстве, а мы – в поле…
Тем временем журналист уже сменил плёнку. Женщина тяжело вздохнула, отвела взгляд к окну.
– Как сейчас помню этот день. Было солнечно. Я и моя сестра работали до изнеможения. Ползая на коленях под июльским солнцем, мы собирали каждое зернышко, каждый колосок. Хотелось есть, противно сосало под ложечкой.
– Зо, я хочу кушать!
– Потерпи, Нинка, потерпи, все будет хорошо, – успокаивала меня сестра.
Она старшая. Я любила называть её Зо – мне не нравилось имя Зоя. Организм не слушался меня. Я решила пойти на преступление: украла колосок.., зажав его в руке, я ждала ночи, чтобы съесть его. Мои мысли были только об этом. Мои сладкие зёрнышки…
И… Конечно, я пожалела об этом потом.
Работа окончена. Те люди, которые за нами следили, стали осматривать нас. Сердце забилось в бешеном ритме, внутри всё сжалось. Я не из робкого десятка, но в тот момент я чётко осознала, что поступила неправильно… Но я так хотела есть!!! А дальше… Пустота…
...Так светло и тепло. Зо тащит меня в поле играть в догонялки. Солнце ласкает своими тёплыми руками. А теперь слышен стук по коже, как будто поезд на перегоне. Я чувствую дорогу. Открываю глаза. Почему так много незнакомых людей? Они все такие грустные, куда мы едем? Ожидание было утомительно. Когда мои глаза привыкли к полумраку, скользя взором по каждому человеку, что были рядом, я пыталась найти свою сестру, но ничего не получалось. Эти люди, кто они? В глазах каждого читался страх и какая-то потерянность. Одежда этих людей походила больше на грязные обвисшие тряпки. Интересно, кто и куда нас везет, и почему все такие грустные?
Нам выдали непонятную полосатую пижаму. Это игра? Здесь все так ходят? Чувствуется лёгкое покалывание у сгиба руки. О, Боже, что это за цифры «5143»? Нас, тех, кто был в вагоне, построили в линию… Зачем? Живот безумно начало крутить от голода. Я уже забыла, что такое наполненный тёплый живот. Голова кружится. Меня отвели в комнату, где были дети. Они плакали. Я – нет. За спиной захлопнулась дверь. Стало страшно. И вновь глазам потребовалось время, чтобы привыкнуть к тёмному помещению. Тихо, на цыпочках, я старалась пройти внутрь, чтобы не тревожить этот отчаянный крик. Я забиваюсь в угол.
В сутки заключенным давали по куску хлеба, но иногда совсем забывали кормить. Я не плакала, но мне было страшно. В один из дней моей пытки ко мне подошла девочка. Она была старше меня, но говорила хуже. Так я нашла подругу. Мы стали одним целым. С остальными детьми мы не общались – боязно было…
В вагоне электрички наступила оглушающая тишина которую не могли нарушить ни стук колес, ни удивлённый шёпот подходивших ближе людей. И все же, женщина остановила свой рассказ.
– Продолжайте, пожалуйста! – попросил журналист. Она тяжело вздохнула, её глаза заблестели от слёз. – Как долго вы дружили с этой девочкой? – журналист пытался вывести её из транса, но видел, как груз переживаний давил на нее.
–Иногда мы играли в игру: представляли, что полосатая одежда не форма заключённого, а полосатая пижама, а все эти люди скоро лягут спать в свои мелкие кровати, им будет сниться что-то радостное. Мы «играли», мы были «дети»...
Утром я проснулась, но её нигде не было. Её… Кстати, у нас не было имен, только цифры на руке, но по секрету она сказала мне,что ее зовут Ангела. Чувство пустоты поселилось в моём сердце. Больше я никогда её не видела, только соломенная подстилка оставила тепло моей подруги…
К тому времени мне было уже 13 лет. Война уже давно закончилась, но мы продолжали работать на полях. Тогда я уже свыклась со своим настоящим, но грёзы о той, прошлой, жизни не оставляли меня.
– Вы скучали по своей сестре и матери? – журналист, задав этот вопрос, быстро переставил плёнку.
– Да, но когда появилась моя подруга, мне казалось, что я самый счастливый человек на земле. Ушла она – ушла и вера в то, что мне удастся вернуться домой. В один момент всё переменилось. Мне виделся сон, как я еду домой вместе с Ангелой. Тогда я стала готовить план побега. Сбежать было несложно, но раздумывала об этом я по меньшей мере 2 года. Страха, что меня поймают, не было. Очень хотелось увидеть Зо, маму и Ангелу. Во мне загорелась жизнь…
...Случайные свидетели этой жизни молчали… Больше не было перешёптываний. Они были поражены или даже испуганы: разве можно было выжить тогда и остаться такой спокойной теперь? Журналист поблагодарил женщину. Кажется, случайная встреча глубоко затронула струны его души, и у него получится грустная песня о том дальнем, страшном военном времени, когда тоже жили, хотя очень голодные, но по-своему счастливые, дети войны…
Автор рассказа - Татьяна Сырейкина, Новый Уренгой, я просто записала его с ее слов. Я не сомневаюсь в его правдивости, но не могу принять, так как ранее не встречала, того, что так могли поступить с семилетним голодным ребенком?
А как думаете вы?
Спасибо за то, что вы со мной и, конечно же, за поддержку канала: Подписка, Лайк, Комментарий