ЗАПИСЬ ШЕСТАЯ
Все идиалогии мира построены по одному шаблону — они определяют за что мы имеем право себя любить, а за что мы обязаны себя ненавидеть. Живое не способно вписаться в чью-либо трактовку мира, но без единой трактовке мы одиноки, а значит беззащитны перед пугающе-безразличной вселенной.
Если запретить человеку любить себя таким какой он есть, он либо скончается, либо построит свой мир, в котором его качества будут считаться идеальными. Наш цифровой мир стал местом абсолютной вседозволенности, в противовес научнообоснованному кастовому строю реальности.
Долгое время в моем институте, изучая феномен каскадные цифровых миров, мы полагали, что наконец, нащупали нечто стоящее в наших обреченных поисках идеологии бессмертного общества. Мы предположили, что идеологией бессмертных могло бы стать отсутствие идеологии.
Я написал не одну сотню статей на эту тему. Я уверовал в то, что абсолютная #свобода — и есть та самая искомая переменная в нашем хитроумном уравнении.
Я воспевал то, с помощью чего мы смогли, наконец, принять себя такими как есть. По началу, это и в прям казалось прекраснейшей технологией.
Мы увидели не только глубину наших низменных потребностей, но и возвышенные картины нашего подсознания. Вместо обычных селфи, мы публиковали музыку собственного сочинения, транслируемую напрямую из головы. Мы отсылали друг-другу симуляции с любимыми воспоминаниями, редактировали чувственные эффекты.
Разумеется, цифровая свобода оказалась фальшивкой. Проведя семь лет в игре, я осознал, что начал повторяться, что меняются лишь текстуры, дизайн персонажа и архитектура, а #алгоритмы взаимодействия остаются неизменными. Какая же это свобода? Это то же самое колесо для хомячка, только чуть больше, того, что мы построили в реальности.
Этот этап был частью нашего пути. Мы все его прошли. Абсолютно все. Сначала многие морщили нос, крутили у виска, но в конце концов туда засосало абсолютно всех, как когда-то в #Фейсбук. Мы жили в игре. Мы жили ради игры. Мы изучали друг-друга посредством игры. Мы творили в друг с другом такое, о чем раньше даже и не фантазировали. В реальности же, мы наоборот продолжали увеличивать дистанцию. Мы даже здороваться перестали.
Тем не менее, #мир, реальный мир, продолжал свой скорбный путь к конечной-бесконечной. Политики гордились своими изящным решением проблемы контроля численности населения посредством политики угнетения граждан с плохим геномом. Такая политика позиционировалась как гарант стабильности и благополучия, увеличение продолжительности жизни населения и справедливом распределении ресурсов. Демократические принципы обьявили неверным толкованием принципов фашистских. Джин вырвался из бутылки, а как его затолкать обратно, никто не знал.
Как только генетическая биржа закончили своё формирование, а новая картина мира обрела четкие понятные формы, руки дошли и до юриспруденции. Люди, а точнее карпократы, отстояли право гражданина распоряжаться своим геномом на своё усмотрение. Появилась возможность заключать сделки напрямую без посредников, оставив банки и государства в недоумении.
Ситуация стала развиваться быстрее, чем мы успевали осмыслить происходящие. Люди паниковали, теряли остатки доверия друг к другу. На рынок хлынуло генетическое оборудование для минилаболаторий. В аптеках стали продавать наборы для самооплодотворения. Звёзды начали заключать контракты с генетическими корпорациями, распродавая свои глаза, груди и ягодицы в комбо-наборах. #Эмбрионы рекламировали, словно качественную бутовую технику. По-началу это выглядело шуткой, чем-то, что происходит не по-настоящему. Но через несколько лет генно-модифицированные @дети стали рождаться чаще обычных.
Красивы, умные и знаменитые европейцы и американцы, захлебнувшись своей абсолютной самодостаточностью, тем не менее размножались не охотно, мода на кукольных детей в среде серебрите быстро прошла. Развлекать и воспитывать толпы красивых чужих детёнышей на деле оказалось не таким уж веселым и благодарным делом.
Китайцы, же напротив — поражали всех своей традиционной плодовитостью. Плюс ко всему китайская #элита перестала умирать. Елизавета сканчалась на 105 году жизни, а в Китае появились долгожители старше 115, продолжающие вести активный образ жизни. Все это очень настораживало нас, европейцев.
К концу сороковых Китай перевалил за два миллиарда, исправно забирая на мировых спортивных чемпионатах все золото, серебро и бронзу.
Под натиском сверх рассы, надвигающейся как это водится с востока, нам пришлось пожертвовать нашей европейской этикой и религией. Беспринципные молодые умы, которым было тесно в университетах, хлынули в политику. Все сново забурлило. Мы оказались в руках сумасшедших учёных на кануне назревающей войны с Китаем.
Мы боялись Китая, потому что мы понятия не имели, что там у них происходит. Их стало так много, что казалось им даже не нужно с нами воевать — они могли нас просто растворить в себе.
Этот мудрый не избалованный глупостями народ, шифровался своими мудрёными иероглифами, отказываясь публиковать генетические исследования на английском. По оценкам экспертов Китай делился лишь 25% всех генетических исследований с мировым научным сообществом.
Вконец концов наша #наука прогнулась под политику, а молодые генетики ученые стали открывать центры репродукции.
Третья мировая могла бы стать решением проблемы. Но мы вырастили странных людей. Обезьяна с телефоном это не обезьяна с гранатой. Никто больше не хотел ни убивать ни умирать. Все вдруг захотели прожить долгую и здоровую жизнь.
Фейсбук разрабатывал #ИИ генерирующий агрессию, разжигающий #ненависть на генетической почве, но люди научились противостоять ботам и хейтерам. Каждый военный программист в душе был Сноуденом. Пару раз в таблоидах мелькали заголовки о Машеньке — ИИ разработанном в России, который пытался поссорить Китай с Америкой. За обнаружение подобных начинаний стало модно присуждать премии и награды.
Война просто не случилась в этот раз. Все деньги оказались у генетиков, капитал перестал инвестировать в традиционное #оружие.
План «Б» заключался в запуске государственных программ нацеленных на улучшение генома европейского человека. Пондемии одна за другой косили старых и никудышных, в то время как угодные супер-детишки исправно поступали на полки в супер-маркеты. Какая разница, кто вынашивает породистого скакуна, на это нехитрое дело спосообна любая женщина, даже та что на троечку.
Конечно прыщавых и убогих никто не предупреждал о возможных болезнях и уродствах. Женщины не знали, что именно им подсаживают в качестве эмбрионов, но таких детей спонсировало государство и корпорации, а с материнским инстинктом цветущим в жопе мира после 35 особо не поторгуешься.