Миновал первый день немецкого наступления, в результате которого противник достаточно глубоко вклинился в советскую оборону. К сожалению, многие детали происходившего на Крымском фронте и до сих пор остаются за гранью понимания. С нормальной точки зрения совершенно непонятно, как десант, численностью чуть более роты, без тяжелого вооружения, смог дезорганизовать оборудованный участок обороны целой армии. Возникает множество вопросов. Кое-какие детали удалось понять из немецких документов.
Традиционно принято писать, что 51-я армия, сосредоточив 138-ю стрелковую дивизию, 40 танковую бригаду, 229-й танковый батальон нанесла 9.05. удар в отсекающем направлении с севера на юг. Вроде бы как армия имела все шансы на успех, и только гибель генерала В.Н.Львова при бомбардировке КП нарушила управление войсками, и как следствие привела к поражению фронта. Для начала: перелом произошел уже 9-го числа, а в то же время встречаются документы, подписанные В.Н.Львовым 10 мая. Так, что один факт с другим никак не связан.
В журналах боевых действий фронта и армий записи с 8 мая отсутствуют. Кое-что удается понять из отдельных советских документов. Попробуем рассмотреть ситуацию, используя немецкие документы, дополняя их данные сохранившимися советскими данными.
Из немецких документов:
9.05.42 Погода: «Солнечно, утром легкий туман, в течение дня легкая облачность. Температура 9 градусов к середине дня повышение до 19 градусов. Видимость 10-15 км. Ветер северный скорость ветра 30 км/ч. Рассвет 4.23ч. закат 19.27ч.» [1].
Утреннее донесение 42-го армейского корпуса (3.45 утра): «Оживленный обстрел артиллерией и пехотным огнем. Активность авиации противника в предутренние часы». 30-й немецкий корпус: « В течение ночи противник вел себя тихо. Беспокоящий огонь по передовой и району Дальних Камышей. В 2.30 обстрел Дальних Камышей с моря». Т.е. флот, после обращения через штаб СК направления, все же произвел обстрел южного фланга немецких войск, но приказ был выполнен чисто формально. Противник отмечает всего 25 выстрелов средним калибром.
Несмотря на ситуацию на левом фланге, на фронте 47 и 51 армий активных действий не предпринималось. 51 армия наносила лишь артиллерийские и авиационные удары по местам возможного сосредоточения противника. Промежуточное донесение 42 корпуса (15.30): «Положение противника без изменений, противник ведет оживленный огонь и наносит бомбовые удары по по д. Владиславовка…». Ожидая, что противник будет наступать на широком фронте, командование 51 армии наносило удары туда, где могли сосредотачиваться немецкие войска. Но противник на этом участке наступать не собирался, развивая наступление на юге, охватывая большую советскую группировку .
Наибольший интерес представляют события на юге фронта, где накануне противник вклинился достаточно глубоко в советскую оборону. С точки зрения штаба фронта критического положения еще не было. С формальной точки зрения, 44 армия располагала резервом в виде 396 (азербайджанской) СД полковника Корчикова, 157СД полковника Томилова и 404 СД полковника Куропатенко, которые и должны были блокировать прорыв. 51 армия, выдвинув резервы, должна была отсечь немецкий клин, и выйти к морю.
Из сохранившихся советских документов фронтового уровня понять, что произошло в этот день сложно. Документы более низкого уровня найти не удалось. Попробуем обратиться к немецким документам.
Промежуточное донесение немецкого 30 корпуса (15.30): «Корпус с утра возобновил наступление, и отбросил противника дальше на северо-восток. 132-я ПД сломив слабое сопротивление противника, и, после отражения контрудара с направления Карач и Кошай достигла правым полком Узун-Аяк левым полком высоты 73,2 (г. Кабуш-Убе). Отражается танковый удар противника. 28 легкопехотная дивизия утром захватила высоту 56,6 в 2 кмюжнее Арма Эли , и сломив упорное сопротивление противника отбросила его назад на 2 кмсевернее селения. Дивизия продолжает удар в районе 3 км западнее Минарели Шибань. 50-я ПД после отражения сильного удара противника, поддерживаемого танками, в районе 63,8 юго-восточнее Крым Шибань продвинулась вперед захватив высоту 63,2 (г. Мезарлык Оба). На северных скатах высоты противник продолжает упорное сопротивление» [2].
Суммируя информацию: противник отмечает один удар с танками на участке 50-й ПД в районе Харцыз Шибань-Парпач, два слабых удара из районов Кошай и Карач, и последующий более сильный удар, поддерживаемый танками в районе Узун-Аяк.
Первый удар наносила 51 армия, подразделениями 138-й стрелковой дивизии, при поддержке 40-й танковой бригады в районе Парпач. Два удара, в районе Кошай и Карач нанесли кавалеристы двух полков 72 КД. Третий, более сильный удар нанесла резервная 390-я СД поддерживаемая 55 танковой бригадой.
276-я СД и 63 ГСД, судя по советским сводкам, отошли (причем, достаточно далеко, в район д. Сейджеут), где (по официальным данным), приводили себя в порядок. Правда, эта информация тоже вызывает большое сомнение, т.к. во второй половине дня противник без сопротивления прошел на этом участке.
Итоговое немецкое донесение за 9 мая приводит информацию о событиях, произошедших вечером, и дает подробную расстановку немецких войск к исходу дня. Особо ярких событий не отмечено, но вот что обращает на себя внимание: если фланг советской 51 армии держится, то 44 армия отступает почти без сопротивления.
Несмотря на то, что в распоряжении 44-й советской армии генерал-лейтенанта С.И.Черняка имелись 404, 396, 157 СД (не считая разбитых 63-й и 276-й СД), эта армия сколько-нибудь заметного сопротивления противнику не оказала. Сопротивление этой армии началось только после подхода частей из фронтового резерва. Немецкий 30-й корпус почти не отмечает сопротивления при движении на восток вдоль берега моря. Возникает вопрос: «Почему?» Наверное, вопрос является риторическим.
Правда, В.Абрамов в своей книге утверждает, что дивизии 44-й армии оказывали упорное сопротивление. Он пишет: «Во второй половине дня в бой с прорвавшимся противником вступили 404-я стрелковая дивизия и 39-я танковая бригада. Но они вели встречный бой отдельными своими частями и без должного взаимодействия. У 404-й стрелковой дивизии не было поддержки артиллерии, ибо входивший в ее состав 961-й артполк при выводе дивизии в армейский резерв был оставлен поддерживать дивизии переднего края.
276-я стрелковая дивизия, находившаяся на правом фланге переднего края 44-й армии, весь день держала оборону своего участка, отбив несколько атак пехоты и танков противника, за что получила благодарность от командующего Крымским фронтом. Но в связи с прорывом на соседнем участке враг стал охватывать левый фланг дивизии, заходя ей в тыл. К исходу дня у дивизии были израсходованы все боеприпасы минометов, патроны у стрелков были на исходе. Вечером на ряде участков противник вклинился в боевые порядки дивизии, в результате чего 871-й полк оказался в окружении, но продолжал яростно сопротивляться. В 18.00, установив, что больше держаться невозможно, командир дивизии дал приказ на отход». По немецким документам, сопротивление почти не прослеживается. Во всех донесениях указывается лишь «слабое сопротивление русских войск».
Донесение 11 немецкой армии в штаб группы армий «Юг» (23 часа 9.05): « Противник разбитыми 404, 396, 276 СД отступает на восток. Сильная группировка противника наблюдается только в районе м. Чауда. На всем фронте наступления 30-го корпуса оказывает сопротивление ТОЛЬКО 157-я СД (выделено мной)».
Упорное сопротивление оказывали только части 51-й армии. Из того же документа: « Перед левым флангом 30-го АК, перед 42 АК и румынским 7 АК выявлены 302, 398, 320, 271 СД Состояние армейских резервов противника неизвестно… В связи с ожесточенным сопротивлением противника на дороге Крым Шибань – Парпач - Агибель продвижение остановлено. Контрудар противника по линии Карач-Агибель Кият …».
Продолжая удерживать брешь, противник продолжил движение 30-м корпусом на восток. Для этого, корпусу была передана 170-я ПД в полном составе.
В штабе Крымского фронта реального положения дел на участке 44-й армии никто не знал. Командующий фронтом находился в штабе 51-й армии. Начальник штаба фронта генерал-майор П.П.Вечный не смог дать Ставке четких данных, в связи с чем последовала директива № 154860 ( 18:00 09.05.42г.): «Ставка Верховного Главнокомандования требует от Вас принять все меры к выяснению действительного положения частей генерал-майора Черняка, частей ударной группы и какие силы противника действуют против генерал-майора Черняка, каких рубежей они достигли. Одновременно установить связь с генерал-лейтенантом Козловым и армейским комиссаром 1 ранга Мехлисом и доставить в Ставку немедленно боевое донесение за их личными подписями или от генерал-лейтенанта Львова и генерал-майора Книги». Ответ на эту телеграмму последовал спустя несколько часов, под утро 10.05.42г.:
«1. Докладываю, что в силу сложившейся обстановки командарм 51 ударной группой не смог решить поставленной задачи так как противник упредил в сроках начала наступления, 390СД не выдержав удара, была отброшена и фронт был открыт, выдвигающиеся 236СД и 157 СД вынуждены были вступить в бой до полного сосредоточения,
2. Донести полное положение частей не представляется возможным за отсутствием данных от штабов армий. Соответствующие меры приняты. ВЕЧНЫЙ, КОЩЕЕВ, РАЗУВАЕВ».
Откровенно говоря, если кто-то что-то и делал в этой ситуации, то это был штаб фронта во главе с генерал-майором П.П.Вечным и его замом полковником Разуваевым и штаб 51 армии во главе с генерал-лейтенантом В.Н.Львовым. Работы командующего фронтом, и работы штаба и командования 44 армии во главе с генерал-лейтенантом С.И.Черняком по документам не видно вообще. Безусловно, связь была нарушена отступлением и действиями немецкой авиации, но радиосвязь, и связь посыльными никто не отменял. по данным немецкой авиаразведки, остатки 63 ГСД наблюдались к концу дня в районе мыса Чауда. Судя по документам, ее остатки были сведены в один, 291 ГСП под командованием подполковника Ермакова.
Авиация противника в этот день действительно работала очень активно, совершив 2092 самолетовылета, и потеряв при этом, (по немецким данным) 2 «Хе-111», 6 «Ме 109», 1 «Ю-88», 1 «Ю-87» [1].
Вечером 22-я танковая дивизия вышла на исходные позиции в районе Арма Эли – г. Кийман для прорыва к берегу Азовского моря. 170-я ПД сосредоточилась в балке Черная. «Отряд оберста Мюллера» был сосредоточен в районе Арма Эли. Общий итог боев за день 2,5 тыс. пленных (в основном из дивизий 44-й армии).
В тылу у советских войск была подготовлена еще одна линия обороны: т.н. Татарский (он же Турецкий, он же Узунларский) вал. Его протяженность больше, нежели у Ак-Монайского рубежа, но при необходимости, противника можно было остановить на нем. Важно было вовремя начать отступление частей, и организованно занять его. Недостатком этой позиции являлось то, что она находилась достаточно далеко от Ак-Моная, и частям требовался, как минимум, один дневной переход, для того, чтобы выйти от Ак-Моная к этому рубежу. Моторизованные части же проскакивали этот участок за 3-4 часа.
Днем 9 мая начальник штаба Вечный П. П. обратился в Военный совет и лично к Мехлису с предложением об отводе 47-й армии, а также армейских и войсковых тылов из образовавшегося выступа на правом фланге . Л.З. Мехлис поддержал это предложение, но ему резко воспротивился командующий фронтом Д.Т.Козлов. В свою очередь, находившийся в Краснодаре Главком Северо-Кавказского направления С. М. Буденный, не располагая точными данными о фактическом положении, вечером 9 мая, запретил отход, и снова потребовал от командования Крымского фронта организации контрудара силами 51-й и 44-й армий.
Традиционно принято писать, что противник упредил развертывание частей Крымского фронта на Узунларском рубеже. Это не совсем так. Единственный резерв, который еще оставался у Крымского фронта – 156-я СД, вечером 9.05 был выведен на этот рубеж[2]. В ночь с 9 на 10 число был издан еще один приказ «Командирам 1, 136, 217 запасных стрелковых полков, 75 артполка, начальнику курсов младших лейтенантов, командирам химических батальонов. С утра 10.5 выступить в распоряжение командира 156 СД и действовать согласно его указаний». Командующим на этом рубеже был назначен заместитель командующего фронтом генерал-полковник Черевиченко.
Приказ о занятии рубежа был направлен в 156-ю СД в 14:15 9.05.42г. К этому моменту, противник еще не пересек эту линию обороны. Но одна дивизия (даже усиленная запасными полками и школой младших лейтенантов) не могла занять столь протяженный рубеж.
К ночи с 9.05 на 10.5 пошел дождь, несколько осложнивший движение техники по грунтовым дорогам. Обычно принято считать, что дождь дал передышку советским частям, осложнив передвижение немецкой техники, но на деле, он осложнил переброску советской техники, т.к. к моменту начала дождя немецкая техника уже была сосредоточена для удара.
10 мая в 2 часа 55 минут состоялись переговоры командования Крымским фронтом с Верховным Главнокомандующим. Докладывая обстановку Ставке, Д.Т.Козлов указал : «В ночь на десятое отводятся за Акмонайские позиции 77 гсд, 55-я танковая бригада, 19-й гв. минометный полк, 25 кап. Эти части поступают в распоряжение командарма 51 Львова. Мы предполагали с утра нанести силами ударной группировки Львова удар в направлении развилки дорог у совхоза Арма-Эли, но ночью прошел и еще продолжается проливной дождь, сделавший дороги совершенно непроходимыми для автотранспорта».
Л.З. Мехлис, Д.Т. Козлов и Я.С. Колесов доложили, что 47 и 51-я армия отводятся за Ак-Монайские позиции. Задержать продвижение противника на левом фланге они надеются силами 12-й и 143-й стрелковых бригад и 72-й кавалерийской дивизии, 156-я стрелковая дивизия ставится в оборону на Турецкий вал. Они просили присылки с Тамани 103-й стрелковой бригады, а также разрешения перенести КП фронта в связи с непрерывной бомбежкой в каменоломни на северную окраину Керчи.
И.В.Сталин, находясь за 1,5 тыс. км. более трезво оценил обстановку, нежели командующий фронтом Д.Т.Козлов, находившийся на месте, и обладавший всей полнотой информации. Ставка потребовала немедленного отхода всех сил на линию Турецкого (Узунларского) вала. По приказу ставки Мехлис и Козлов должны немедленно заняться организацией обороны на этой линии. К сожалению, медлительность и нераспорядительность штаба фронта привели к тому, что противник вновь опередил советское командование. Вовремя этот приказ в части не поступил, что и привело к катастрофе 51-й армии.
10.05.42 Погода: «Над полуостровом облачность высота облаков между 200 и 400м на западе от 300 до 600м. Легкий моросящий дождь. Видимость от 4 до 10 км. Температура +12 После обеда видимость улучшилась от 10 до 20 км. Температура +18. Ветер сев.-восточный» [3].
Этот день стал днем разгрома основных сил Крымского фронта. Советское командование еще накануне, 9.05 «пропустило гол в свои ворота» в виде «бригады Гроддека». Отступление 404 СД полковника Мотовилова 63 ГСД полковника Виноградова, позволило этому формированию выйти на оперативный простор в тылу советских войск.
Донесение командующего 30 АК (генерала М.Фретер-Пико) в штаб 11 армии (в 10.30, 10.05.42) : «Расположение 170-й ПД севернее Сейджеута. Бригада Гроддека достигла горной местности в районе юго-восточнее Марфовки…»[4]. Все, вот теперь противник, действительно вышел к Узунларскому валу.
А еще эти слова означают, что противник захватил полевые аэродромы 44 армии Марфовка и Харджи Бие со всей материальной частью, пленив военнослужащих из батальонов аэродромного обслуживания.
На аэродроме Харджи Бие советские части потеряли «ночные бомбардировщики» «У-2» 763 и 764 ЛБП, на аэродроме Марфовка противником были захвачены несколько самолетов И-153, И-15 и И-5 из 653 ИАП. Части самолетов при приближении противника удалось взлететь, но большая часть самолетов на аэродроме Харджи Бие стала добычей противника. По данным донесения бригады Гроддека, штурмовые орудия бригады вырвались на летное поле и таранили самолеты, не позволяя им взлететь.
После обеда противник пересек Узуларский вал. Из промежуточного донесения 30-го АК (в 15.45): «Бригада Гроддека овладела господствующей высотой Биегр (144,2) в 6 км южнее Марфовки и зачищает гребень высоты от противника, нанося удар в направлении д.Дженкишель. Южнее Марфовки до обеда захвачено летное поле с выстроенными на нем самолетами». По данным бригады над полем сбит 1 самолет, захвачено неповрежденными 2 самолета, повреждены на старте 23 самолета. Но, может, противник сильно преувеличил свои успехи? Из документов Крымского фронта (за 11 число): « Противник наносил бомбовые удары по Керчи, используя самолеты, захваченные на аэродромах в районе Марфовки». Насколько достоверна информация об использовании трофейных «У-2» немцами, сказать сложно, но факт их захвата подтвержден и немецкими и советскими документами.
По состоянию на 15 часов бригада была уж в районе д. Бикеч, захватив большой участок Узунларского вала.
Не левом фланге немецкого 30-го корпуса продолжались упорные бои. В статье Ю.В.Рубцова «Мы опозорили страну, и должны быть прокляты» указано: « Неразворотливость, растерянность командования фронтом и представителя Ставки служили врагу дополнительной подмогой. Приказ на отвод армий генералы К.С. Колганов и В.Н. Львов получили из штаба фронта лишь к концу 10 мая, а начали его выполнять еще сутки спустя». К сожалению это так.
Из журнала боевых действий 30 немецкого корпуса: «Корпус отразил вражеский танковый удар против левого фланга, и несмотря на состояние дорог отбросил противника назад». Упредив отход 51 и 47 армии на Ак-Монайские позиции начала свой удар в отсекающем направлении к берегу моря 22 танковая дивизия.
Из промежуточного донесения 30-го АК: «Удар 22 ТД 10.05 утром, в двухчасовом бою разгромил танковые части противника наносившие контрудар, и отбросил вражеские танки на аэродром Огуз-Тобе. Возобновив удар, дивизия пехотной бригадой при поддержке отдельных танков, захватила высоту 66,2 (г. Кийман) и продвигается на север» [5].
Подробнее ход боевых действий за этот день описан в журнале боевых действий немецкой 22-й танковой дивизии[6]. Как выяснилось из документов, у немцев с танками были те же проблемы, что и у советского командования.
«10.05.42
С 5 до 6 и с 8 до 9 утра отражены два контрудара противника, поддерживаемые танками. Время удара дивизии было вынуждено перенесено. В 10 часов 140-й и 129 мотопехотные полки начали атаку во взаимодействии с «соединением оберста Родта» (танковый полк), который начал наступление лишь после пополнения боезапасом. Задержка была вызвана плохим состоянием дорог, из-за чего грузовики с боезапасом задержались.
11.15 Артиллерия доложила о том, что русские танки отступают к станции Ак-Монай. …
12.40 Оберст Родт доложил, что он совместно со 140 мотопехотным полком атакует высоту 66,2
15.30 В бой введена 170 ПД на участке между 28 ЛПД и 132-й ПД. Одному батальону 140 МПП приказано вновь атаковать высоту 66,2, 129 МПП тремя батальонами атаковать высоту 42,7(курган Кара-Оба). Командир 140 МПП оберст Михайлик доложил, что высота 66,2 будет захвачена через полтора часа.
15.37 Танковый полк доложил, что он вышел к аэродрому Ак-Монай, подступы к которому, возможно минированы. Аэродром обойден с востока.
15.55 28-я ЛПД и батальон 140 МПП доложили о захвате высоты 66,2 (г. Кийман) перехвачена дорога вдоль линии англо-индийского телеграфа. По дороге отступают советские танки. …».
Из журнала боевых действий 22 танковой дивизии: «16.50 Танки вступили в бой с русскими танками в районе Огуз-Тобе. С танковым соединением потеряна связь. 16.55 Приказ по дивизии : «Боевой технике подразделения Кютта (противотанковый дивизион 22 ТД) прорываться к железной дороге». Поступила информация, что танки ведут бой с 10-12 русскими танками на дороге к Семисотке. 17.00 Авиация нанесла удар по Семисотке и Огуз Тобе».
В 17.10 из района Минарели Шибань последовал сильный удар советских войск. 51 армия пыталась любой ценой выполнить поставленную задачу, не обращая внимания на то, что ее левый фланг обходит противник.
Части отошедшие по дороге вдоль телеграфа нанесли удар во фланг наступающим силам 22 ТД. В завязавшемся танковом бою 22-й ТД удалось удержаться. Противник отмечает высокую эффективность 12 самоходных орудий, оснащенных 76,2 мм трофейной советской пушкой.
Поступил приказ корпуса – перехватить дорогу, идущую вдоль Азовского моря. В 18.50 новый авианалет на Огуз-Тобе.
Авиация противника совершила 1743 вылета. Потери два «Ю-88», один «Хш-129», один «Ме-109». Вечером, в установленное время, от 22-й ТД донесений не поступало. Остальные части дали свое расположение. Оно изменилось незначительно.
В 22.15 22 танковая дивизия доложила о захвате высоты Огуз Тобе. Что это означает? С высоты Огуз Тобе, на север, простреливается местность вплоть до Азовского моря. Это означает, что значительная часть 51-й и 47-й армии оказались отсечены от основных сил. Образовался большой «котел», который удерживали румынские части 7-го корпуса (командующий – генерал Ф.Митранеску), 42-го корпуса, и частично, 22-й ТД. Но, оказалось, что донесение было запоздавшим, и немцы поспешили с победными реляциями.
Немецкая 22—я танковая дивизия выйдя к берегу Азовского моря израсходовала почти все топливо и боезапас, и в этот момент начался ночной контрудар 77-й дивизии полковника Волкова. Из сообщения 51 армии в штаб фронта:
«КОМАНДУЮЩЕМУ КРЫМФРОНТОМ
1) с 16г. 00 пр-к порешал в наступление силою до 100 танков с пехотой из района г. Сюрук-Оба в направлениях: кург. Кара-Оба, Огуз-Тобе и в направлении Семисотка.
2) 302, 138 СД удерживают ранее занимаемый рубеж 236 СД без артиллерии обороняет район 42.7,кург:. Кара-Оба. 390 сд, по непроверенный данным, занимает оборону района Агибель и частью сил гора Кийман. Связь с 302, 138 - потеряна в 16,30 и 390 сд, связи нет. 40 и 56 тнбр действуют с 138 сд 77 СД без артиллерии, сосредотачивается в районе Огуз-Тобе, там же 55 тнбр.
3) в связи с напряженным боем и плохим состоянием дорог, положение со снарядами тяжелое;. 18 ГМП имеет по одному-два залпа.
Решил: 77 СД с 55 тнбр контратаковать противника из района Огуз-Тобе в направлении курган Кара-Оба . Второй эшелон 138 СД с 56, 40 тнбр, а также второй эшелон 302 сд контратаковать в направлении Семисотка ЛЬВОВ, ГОРБАТЕНКО, КОТОВ».
Стоит обратить внимание, что даже по состоянию на вечер 10.05 приказ об отходе в армию еще не поступал. Некоторым советским частям в результате этого удара удалось вырваться, однако основные силы 47-й армии генерал-майора Колганова и 51-й армии генерал-майора Львова оказались окружены. По состоянию на вечер 10.05.42г. генерал В.Н.Львов был еще жив, что подтверждает его подпись под сообщением в штаб армии.
В штаб 11 армии в 19.36 поступило донесение от «группы Родта» о том, что она ведет бой в районе южнее Огуз Тобе. Далее записей в журнале боевых действий нет, есть только запись о задачах на следующий день, но в донесениях Группы Родта нашлись сообщения о том, что советские войска отброшены с высоты (в 20.00).
Но противнику не удалось удержать высоту. В вечернем донесении 11 армии содержится фраза: «Попытка удержать г. Огуз-Тобе, оказалась неудачной. Высота частично занята противником». Атака 77 ГСД позволила на одну ночь приоткрыть дорогу вдоль берега Азовского моря. Немцам не удалось в этот день замкнуть кольцо.
Задачи 22 ТД на 11.05 были поставлены следующие : «группа Родта» прорывается к берегу моря, пересекая дорогу вдоль берега. 129 МПП атакует Алибай, 140 МПП прикрывает восточный фланг. Танково-артиллерийский полк (самоходные орудия) одним дивизионом передается «группе Родта» другим 129 МПП.
Несмотря на то, что дорога вдоль берега моря оставалась условно открытой (дорога простреливалась и подвергалась авианалетам) угроза окружения нависла над основными силами 51-й армии. Армия продолжала удерживать позиции, обеспечивая выход частей 47-й армии. Фронт держали 302 СД полковника Зубкова, 398 СД полковника Мухамедьярова, 138-я СД полковника Пименова, 400 СД полковника Вербова, 83 МСБр полковника Леонтьева, прибывшая из фронтового резерва. В районе Огуз Тобе продолжали бой с противником 55 танковая бригада и 77 ГСД полковника Волкова.
В образовавшуюся брешь, по дороге начался вывод армейской артиллерии, 271-й СД, часть 224 СД 47-й армии. Танковым частям Крымского фронта частично удалось вырваться из котла. По состоянию на вечер 11.05 состояние было следующим: «39 ТБр собирается в 3 км. северо-западнее совхоза в составе бригады .МАРИЕНТАЛЬ – «Т-34» -1, «Т-26»-6, «Т-60» -6шт., 40 ТБР «Т-60» -3 шт. выходит в район д. Ивановка. 229 ОТБ –связь отсутствует, данных нет. По 44 армии 126 ОТБ «Т-26» - 5 шт., «ХТ-133» 7шт., бронеавтомобилей «Ба-20» 8 шт. 124 ОТБ совх. МАРИЕНТАЛЬ – «Т-26»-5 шт., «Т-60»-1. Установлена связь с командиром 55 ТБр, сведений о танках бригады у него нет. Вместе с командирским танком следует еще одна машина. Связи с 56-й ТБр нет. В резерве фронта в 79 Уч.ОТБ- САРАЙМИН - Т-26-9. Бронеэскадрон 72 КД - БА-20-3 БА-10-6».
К сожалению, Крымский фронт оперативной информацией не обладал. В связи с тем, что связь с 51 армией была нарушена, связь осуществлялась через делегатов. При этом, информация поступившая от частей не всегда доходила до штаба. К примеру, информация о состоянии 51 армии за 10.05.42 поступила только вечером 11 числа, и в разговоре с Василевским Д.Т.Козлов не смог сообщить ничего нового о ее состоянии.
В связи с тем, что начальник штаба фронта генерал-майор П.П.Вечный пытался навести хоть какой-то порядок в управлении, он обладал более свежей информацией, которая не совпадала с информацией командующего фронтом, что и было отмечено в разговоре Василевским.
Части вели бой сами по себе. Подобие управления боем было только у 51 армии, но она находилась в очень сложном положении. К утру 11.05 ситуация получила дальнейшее развитие.
[1] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0108
[2] Ресурс «Память народа» Документы оперативного управления Крымского фронта. Директива № 1010 от 9.05.42г.
[3] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0086
[4] NARA T-314 R827 (30 АК)
[5] NARA T-314 R827 (30 АК)
[6] NARA T-315 784 (22 PzD) fr 0098-102
[1] NARA T-312 R1362 (11 AOK) fr 0125
[2] NARA T-314 R827 (30 АК)
