Ночь, шум поезда, душно, тесно, а вокруг война. На руках грудной ребёнок, документы, пелёнка. Я прижимаю сына к себе и молюсь. Хочется жить, но так страшно. Что будет дальше?
Поезд ехал в Златоуст. Эвакуировался завод Красный Котельщик города Таганрога. А вместе с оборудованием ехали и люди. В первых эшелонах - матери и дети.
Александра Ивановна Ануфриева держала на руках единственного сына Гену, периодически высушивая пелёнки, обматывая ими своё разгоряченное от духоты тело.
22 июня 1941 г. в 4 ч. утра без объявления войны после артиллерийской и авиационной подготовки главные силы Вермахта и войска германских союзников внезапно начали мощное наступление по всей западной границе СССР от Чёрного до Балтийского моря.
27 июня 1941 года Центральный комитет Коммунистической партии распорядился эвакуировать промышленные предприятия, расположенные вблизи линий фронта.
Вслед за правительственным сообщением был передан Указ Президиума Верховного Совета СССР о мобилизации военнообязанных граждан 1905-1918 гг. рождения.
А 17 октября 1941 года Таганрог уже атаковали танковая дивизия СС «Викинг» и 1-я танковая дивизия «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», разгромив обороняющуюся 31-ю стрелковую дивизию, в которой нёс службу муж Александры - Павел Ильич Ануфриев.
В Златоусте жизнь была тяжелой. Огромный поток эвакуированных людей размещать было негде. Город не был подготовлен к экстренной эвакуации. Людей селили в клубах, заводах и у местных жителей.
Мой дедушка Гена, рождённый 12 ноября 1940 года, провёл первые годы жизни в эвакуации в антисанитарных условиях. Мать спасла его от войны. Он должен был жить, ведь незадолго до начала войны они с Павлом потеряли двух дочерей из-за вспышки скарлатины.
На этом снимке семья Ануфриевых запечатлена уже в Москве в 1943 году. Прошлое их пропитано болью и кровью. Это невозможно было забыть. Но о войне они не рассказывали никогда..
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет и тридцать лет
Живым не верится, что живы.
А к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких,
И время добавляет в списки
Еще кого-то, кого нет…
И ставит, ставит обелиски.
Константин Симонов