Эпизод 43
– Я вот сильно сомневаюсь, что они тут сами ходят, – сказала Шарлин, оглядывая паутину, теряющуюся в белёсой мгле.
– Это гостевой проход, – сказал паук, – для самых долгожданных посетителей. Или для гонцов с плохими новостями.
– Дэн, это ты у нас работаешь пауком, – сказал Эдгар, – кому, как не тебе, разбираться с паутиной?
– Паук – это не работа, – проговорил робот. – Паук – это призвание.
После этих слов он включил несколько датчиков.
– Кстати, это не настоящая паутина, а жалкая китайская подделка.
– Что значит: «китайская»? – спросила Шарлин.
– Это значит, что подделка самого низкого качества. Как раньше у вас в Востоке подделывали электролёты Севера.
– А сразу нельзя понятно изъясняться?
– За объяснениями пропадает острота шутки, – сказал паук.
– Острота шутки пропадает за её непонятностью, – парировала Шарлин.
– Одним словом, то, что вы видите, это не паутина. Это сплетение кевларовых нитей, прикреплённых к чему–то, что они должны привести в движение, в случае если до них дотронутся.
– Снова классическая ловушка, – произнёс Арнольд.
– Верно. Но ловушка, слегка усложнённая тем, что расположение нитей не видно, поэтому желающий пробраться тут с вероятностью в девяносто девять и девять десятых процента заденет нить, и тогда…
– И что тогда? – спросил Эдгар.
– А вот этого я не знаю, и очень хочу надеяться, что и не узнаю, так же, как и вы, мои дорогие спутники.
Робот вытянул одну из лап вверх и коридор, вырубленный в скале и заполненный туманом и кевларовыми нитями, залил красноватый свет. Белёсая мгла вокруг не изменилась, а вот паутина постепенно начала светиться красным. Нити, словно напитывались, исходящим от лапки паука свечением, и сами начинали испускать его. Считанные секунды спустя, вся паутина полыхала красным, и была чётко различима в тумане, окутавшим её.
– Если вы не возражаете, – сказал робот, – я пойду первым.
Никто не возражал.
Паук ловко преодолел первые хитросплетения кевларовых струн и практически сразу растворился в тумане. Ещё несколько мгновений можно было угадывать очертания его силуэта, но затем пропал и он.
Затих и шорох его лап по камню. Некоторое время не происходило вообще ничего.
– Интересно, – сказал Эдгар, – с ним там всё в порядке?
– Со мной всё отлично, – раздался механический голос из-за белёсой завесы, причём, по голосу было не разобрать, где находится робот. Он мог быть совсем рядом, а мог быть и в нескольких сотнях метров впереди. – Но у них тут явная проблема с уборщицами. Такая пылища, как будто лет сто уже не убирались.
– Просто уборщица не может не попробовать утилизировать паутину, – сказала на это Шарлин.
– Твоя правда, – донеслось из коридора. – Так, всё, я прошёл, давайте по одному ко мне и старайтесь не чихать.
Первой за пауком двинулась актриса. Продвижение в тумане меж подсвеченных красным нитей, напоминающих паутину, казалось ей воплощением полузабытого сна, от которого не остаётся подробностей после пробуждения, а лишь ощущение жуткого страха и воскрешения первобытных инстинктов. Липкий пот выступил на лице девушки, а движения стали скованными. Ей самой казалось, что руки и ноги деревенеют и перестают слушаться. Страх навалился с новой силой. Чудилось, что этими неуклюжими отростками, которые не хотят двигаться так, как ей нужно, она сейчас заденет одну из нитей, и тогда… А что тогда, это действительно было неизвестно, но, судя по прочим сюрпризам, точно не праздничный торт.
И в какой–то момент чувство нереальности происходящего взяло верх над Шарлин. Она полностью растворилась в своих страхах. Красная паутина вокруг, всё залито молоком белого мрака, где–то впереди виднеются глаза. Много глаз.
Это ощущалось уже не как сон, и не как игра в фильме ужасов, а как последний путь забившегося в дальний уголок мозга здравого смысла. Впереди появился силуэт. Судя по всему, хозяина этой паутины, который сейчас сделает из неё кокон, а затем выпьет все соки. Это его рубиновые глаза просвечивают сквозь туман. «Как я тут оказалась, – проносилось в воспалённом разуме Шарлин, – что я тут делаю?»
Она открыла рот, чтобы закричать от ужаса, но ни звука не вырвалось из её горла. Его сдавила невидимая рука, которая в довершение ко всему перекрыла доступ кислорода в лёгкие. Актриса начала плавно осаживаться на пол, уже не думая, ни о нитях, ни о хозяине паутины, а лишь о том, чтобы получить доступ хотя бы к одному глотку воздуха. Она даже не осознавала, что своими собственными руками пережала себе горло.
– Соберись, девочка моя, – раздался в её голове механический голос. – Ты сильнее своих страхов. Вокруг тебя твои друзья, и они все переживают за тебя. Мы с тобой.
Шарлин повела мутным взором, чтобы увидеть говорившего, но вокруг был лишь туман и красные нити паутины. Она почти не поняла, о чём пытался сказать ей голос. Единственное, что она понимала отчётливо: ей страшно, и она не может дышать.
Актриса продолжала оседать на пол, рискуя задеть ближайшую к ней нить.
– Соберись, тряпка, – на сей раз голос буквально рявкнул у неё в голове.
Девушка дёрнулась и оторвала пальцы от горла. В следующий момент сзади она почувствовала сильные руки, которые уберегли её от падения, а затем позволили удержаться на ногах.
Она обернулась и увидела обеспокоенное лицо Арнольда. И тут же реальность вернулась и закрепилась в её сознании. Шарлин заняла устойчивое положение и влепила рыцарю пощёчину.
– Не смей меня лапать, – сказала она.
– Я и не собирался, – Арнольд привык к странностям спутницы, поэтому даже не обиделся.
– Давайте свои любовные отношения вы будете выяснять потом, – раздался механический голос совсем рядом.
Актриса оглянулась и поняла, что до конца переплетений нитей осталось всего пару метров, а дальше – свободное пространство, где и ожидал их робот.
– Ох, простите, – сказала Шарлин, – мне немного приплохело.
Затем она с лёгкостью преодолела последние метры и очутилась рядом с пауком. Электрострелок следовал за ней.
– А у тебя и верно арахнофобия, – заметил паук, когда девушка встала рядом с ним. – Я уж думал, мы тебя потеряем.
– Не дождётесь, – сказала Шарлин и вздёрнула подбородок. – Я истинная девушка, и у меня должны быть свои слабости.
Но робот уже не обращал на неё внимания.
– Эдгар, ты идёшь? – спросил он за её спину.
– Да, иду, – донеслось откуда–то издалека, – Миша замыкающий.
Писатель не отличался особой грациозностью, но в этот раз он достаточно ловко преодолевал препятствия, возникающие на его пути. Мишка следовал прямо за ним, и это сильно успокаивало. За то время, пока они путешествовали все вместе, Эдгар настолько уверовал в силы зверя и паука, что считал их чуть ли не безграничными. А потому уже практически не сомневался, что их операция обречена на успех. Он снова углубился в собственные мысли, поэтому едва успел среагировать, когда запнулся и потерял равновесие. Но не упал.
Литератор глянул вниз и увидел, что у одной из его туфель развязались шнурки. Что, впрочем, и не мудрено, завязывать шнурки одной рукой – дело сложное. Он решил, что завяжет их, когда окажется рядом с друзьями. Это решение было ошибкой.
Одна из последних нитей проходила параллельно полу на уровне колена писателя. Он поднял одну ногу и без проблем переступил её. Затем поднял вторую на ту же высоту, забыв, что концы шнурка свисают на несколько сантиметров ниже туфли. Одним из эглетов он слегка задел кевларовую нить и сразу же где–то наверху заработал механизм.
– Бежим, – бросил паук, и первым метнулся вперёд по коридору.
Друзья ринулись за ним.
Эдгар чувствовал, как болтается не зашнурованная туфля, но не мог остановиться и исправить это положение.
Сверху, позади команды, на потолке открылся люк, из которого хлынул поток дымящейся жидкости.
– Опять кислота, – сказал на бегу робот, – ничего нового придумать не могут.
А коридор тем временем шёл под уклон, и уже через несколько секунд стало совершенно очевидно, что бегством от стремительного потока кислоты не спастись.
– Нужно найти какой-нибудь уступ, – выдохнул Арнольд.
Но никаких уступов не было и в помине, а дымящаяся жидкость стремительно приближалась к друзьям. И вот тогда, когда стало ясно, что спастись на этот раз им не удастся, все, как один, они взмыли к потолку и зависли там. Прямо под ними бурно текла кислота, пенясь и шипя. Сперва она наполнила коридор почти до половины, затем постепенно уровень начал спадать, пока не иссяк полностью.
В миг, когда его оторвало от каменного пола, Эдгар всё же потерял не зашнурованную туфлю, и теперь витал под потолком, светя незаштопанным носком.
– Может быть, так дальше и полетим? – спросил он. – А то босой ногой да на каменный пол. А если учитывать, что там остатки кислоты, то вообще…
– Нет, – сказал паук, – наш полёт дорого обходится Мише, поэтому долетим мы лишь до следующего поворота, а затем своими ножками.
– Но у меня тут такая ситуация…
– Мне очень жаль, но прямо сейчас мы ничем тебе не сможем помочь, – сказал робот.
– Тогда сшей мне…
– Некогда.
Конечно, утерянной туфли простыл и след. Скорее всего, её растворило в кислоте, а остатки унесло вместе с потоком.
Друзья продвигались под потолком до нужного им поворота. Там они плавно опустились на землю. Писатель попрыгал на одной ноге, боясь прикоснуться другой, на которой остался лишь носок, к холодному камню, но затем не удержал равновесие, и ему пришлось наступить и на вторую ногу. На удивление пол был не очень холодным. Он не леденил и не терзал плоть Эдгара.
Литератор сделал несколько шагов и понял, что так идти всё–таки не сможет. Тогда он снял вторую туфлю и пошёл дальше в одних носках, сжимая обувь в здоровой руке.
– Я думала, тебе перчатку надо покупать одну, а не туфлю, – усмехнулась Шарлин.
– Это не смешно, – сказал Эдгар, – я теперь пораниться могу, а тебе лишь бы похохотать.
– Я бы могла отдать свои кроссовки, но они тебе вряд ли подойдут.
– Найдём мы тебе обувь, не переживай, – сказал паук, – тут немного осталось.
***
Понравилось - лайк, сильно понравилось - подпишись :)
Сайт автора - etnarch.ru