При слове "кондуктор" вы, дорогие мои читатели, наверняка представили себе тётеньку в автобусе или трамвае с сумкой на животе. А в прежние времена это было воинское звание сверхсрочнослужащих в дореволюционной армии, а потом его присваивали художникам и чертёжникам в инженерных управлениях.
В 1892 году Вячеслав Шишков поступил в Вышневолоцкое училище кондукторов путей сообщения. Это заведение было основано на пять лет раньше с целью подготовки высококлассных специалистов — техников и прорабов. Так Россия пыталась справиться с извечной бедой — бездорожьем. Три года теории и два года практики в условиях жесточайшей дисциплины, а в итоге — редкая и интересная профессия, связанная с путешествиями.
Но Вячеславу Шишкову, которому суждено было в будущем написать знаменитую "Угрюм-реку", выбирать особо и не приходилось. Стипендия, казенное обмундирование и общежитие — вот причины, по которым родня выбрала для него училище кондукторов.
В восемнадцать лет Шишков успешно окончил теоретический курс, получил похвальный лист и в мечтах уже видел себя на практике в Сибири, где как раз начинались изыскания Сибирского пути. Но в Сибирь он на этот раз не попал, поскольку перспективных и способных практикантов руководство училища направляло по губерниям европейской части страны. Так и Вячеслава направили поначалу гидротехником в Новгородскую губернию.
Шишков очень любил свою профессию и позже успешно сдал непростой экзамен на право самостоятельного производства инженерных работ. Теперь Вячеслав мог возглавлять экспедиционные партии, набирая себе геодезистов, гидрогеологов и рабочих разных специальностей. Вскоре состоялась его первая самостоятельная поездка по Сибири.
Река Нижняя Тунгуска при первой встрече его совсем не впечатлила. "Не верится, что это знаменитая буйством Нижняя Тунгуска", — разочарованно сказал Шишков проводнику. Но тот в ответ усмехнулся: "Да силы пока не набрала, ещё взыграет! Одно слово — Угрюм-река. Про неё и песня старинная есть, да вы ещё её услышите".
В одной из деревень Вячеслав действительно услышал, как крестьянка поёт песню:
Уж ты матушка, Угрюм-река,
Государыня, мать свирепая,
Что про тебя-то идёт слава добрая,
Слава добрая, речь хорошая:
У тебя бережки посеребрены,
Крыты берега скатным жемчугом,
У тебя донышко позолочено...
Так вошёл в душу Шишкова образ непокорной реки с поэтическим народным названием — Угрюм-река.
А Нижняя Тунгуска и правда себя показала. Намучились в экспедиции с порогами, а бывало и так: плывут весь день от сопки, а к ночи опять к этой же сопке только с другого бока подходят. Кстати, проводника в той экспедиции звали Константин Фарков, так и назвал потом проводника Прохора в своём романе Вячеслав Шишков. (И всё путешествие Прохора по реке почти один в один написано будет впоследствии по впечатлениям самого автора).
И именно Фарков реальный, сам того не зная, высказал однажды ту мысль, которая и задала направление будущему литературному произведению Шишкова. Когда участники экспедиции в очередной раз возмущались, насколько непредсказуема Нижняя Тунгуска, он их оборвал: "Река свирепая, уж бог её такой создал. Она всё равно как жизнь: поди её пойми. Потому и называется: Угрюм-река. Точь-в-точь как жизнь людская. Так вот".
Так и сложился ключевой образ будущего романа: река-жизнь, Угрюм-река. Такая извилистая, такая непредсказуемая, то спокойная, а то порожистая и бурная. Поди её пойми!
А вот ещё интересный факт. Писатель Алексей Югов вспоминал, как однажды Шишков спросил его с хитрой улыбкой:
—Ну и как вам нравится моя Анфиса?
На что Югов честно ответил:
—Что и говорить! Если бы я вашу Анфису встретил в двадцать шесть лет, когда работал врачом в тех местах, то семейное моё счастье , боюсь, пострадало бы!
Шишков на это рассмеялся и уверенно закивал головой:
—Да, непременно! Уж это будьте спокойны!
Тогда Югов решился спросить:
—Признайтесь, Вячеслав Яковлевич, образ-то собирательный Анфисы или на самом деле была такая?
—Ну что вы, какой там "собирательный"! На самом деле была такая. Так что с натуры, с натуры!
Остаётся только догадываться, какой же на самом деле была та самая загадочная женщина, образ которой увековечил Шишков в своём великом романе...