Наступила долгожданное утро.
Даже не предполагала, что я буду так этому радоваться. Я стала просто ужасно бояться ночи. Дышать с кислородом значительно легче. В голове появилась ощущение, что все беды позади, я кажется пошла на поправку. Болезнь начала отступать. Я решила написать в Вайбере сообщения своим детям.
Они в чате создали специальную группу «Семейство», чтобы все знали, как я чувствую и не названивали мне.
Я никогда не была глазливой и про меня никто и никогда не говорил, что у меня поганый язык. Я в восторженных нотах написала: «Все я выкарабкалась, курс держу на поправку. Чувствую себя намного лучше». Только не зря в народе говорят: «Рано, пташечка, запела, как бы кошечка не съела!»
Правда было одно, но, о котором я не стала писать ни детям в Вайбере, ни говорить врачу при обходе.
В нашей палате лежала Галина. Если у меня начались проблемы с дыханием, то у нее вдруг резко скаканула температура. Ее сильно морозило, трясло как в лихорадке. Медсестры ставили укол, температура немного снижалась, а потом с новой силой набрасывалась на организм.
Мой аппарат с кислородом издавал специфический шум, бульканье и буханье, потому что таймер стоял на максимуме. При его работе слышался шум, на который, кроме Галины никто не реагировал.
Я понимаю, что ей тоже было не сладко, но она периодически просила меня отключить аппарат, который я включала тогда, когда становилась совсем тяжело дышать. Мотивировала она тем, что у нее от этого шума голова лопается и она не может уснуть, что этот шум ей ужасно мешает. И я отключала аппарат, хотя самой не очень хотелось это делать.
Наступил вечер. На душе тревога, т.к. я понимаю, что впереди ночь кошмаров. Сна нет, просыпаешься чуть ли не каждый час.
Мои руки все в синяках. Пришли ставить капельницу, медсестра сделала больше 6 проколов и убежала за другой медсестрой. Та попала с третьей попытки, но через 5 минут вену начало дуть… Теперь около моей кровати двое сестричек. Крутят руки в разные стороны, ищут, куда воткнуть капельницу. Побежали за катетером. Кое-как нашли место для него, но он не подошел, сказали нужно меньше. Опять вертят руки, одна из медсестер включила на телефоне фонарик, чтобы легче было найти нужное место.
Ну слава богу, нашли. Поставили, капельница заработала.
И вдруг я стала ощущать боль за грудиной. Она стала расти и набирать силу. Появилось сильное жжение, которое постепенно стал переходить в огонь. Когда боль стала невыносимой, я попросила позвать медсестру. А у самой глаза по чайнику. Мне очень плохо, сейчас внутри меня этот огонь все сожжет. Я начала испытывать панический страх. А в голове: «Я не хочу умирать». Ко мне подлетела наш живчик Наталья, спросила есть ли у меня с собой лекарства для сердца. А я со страху о них забыла. «Есть, конечно же есть. В тумбочке в пакете». Наталья нашла мой нитроспрей, сбрызнула и буквально через несколько мгновений стало легче. Прибежали врачи, сняли кардиограмму, принесли еще лекарства. Боль в груди потихоньку стихает, сжимается в комочек. Как потом мне сказали, у меня был приступ стенокардии, который слава богу удалось купировать.
Впереди ночь, все больные легли спать. А я боюсь уснуть, прислушиваюсь к работе сердца и к спрятавшейся боли. Да, к сожалению, у меня больное сердце, уже несколько лет. ИБС и стенокардия и я каждое утро пью лекарства. Не думала, что Covid-19 так изощренно и хитро ищет слабые места в организме человека и бьет по ним с такой силой.
Медсестра заходит в палату через каждые два часа, мерит давление, сетурацию, температуру, следит за моим состоянием.
Аппарат потихоньку гудит, и я начинаю засыпать. Кто-то меня трясет за плечо, открываю глаза, надо мной склонилась Галина и чуть не плача просит отключить аппарат и дать ей хоть немного поспать. Я пытаюсь ей объяснить, что мне без него плохо, но она меня как- будто бы не слышит и не понимает. Отключаю.
Не знаю сколько времени прошло, но я начала бредить. Это было настоящая жуть, такую нарочно не придумаешь. Кто- то неведомый посадил меня толи на какой луч света, толи на сверхзвуковую торпеду, и мы полетели вокруг Земли. А вокруг начался конец света. Все рушится, исчезает, Земля начинает превращаться в выжженную пустыню. На Земле не остается ни одного человека, только я и тот, кто мне все это показывает. Меня бросают на кровать, я похожа на вытянутую безжизненную марионетку, пытаюсь придать себе форму, меня снова хватают и опять несут вокруг Земли. Это просто жуть, страх, кругом все покрывается металлическим панцирем, Земля на глазах превращается в какой – то стальной непробиваемый шар, я задыхаюсь. И снова я на кровати и снова пытаюсь принять форму и меня опять хватают и несут.
Выйти из этого кошмара помогла медсестра, она смерили сетурацию и сразу же включила кислород. Дышать стало легче. Я пытаюсь вспомнить свой бред, только обрывки и ощущения того, что было очень жутко, плохо, страшно и я задыхалась.
Утром пришел врач и сказал, что меня переведут в другой корпус в палату Интенсивной терапии. Немного погодя пришла машина и меня увезли в другой корпус.