03 сентября 1996 года. 04 часа 10 минут
Иван Михайлович, так и не сомкнул глаз, всю ночь его одолевали мысли о парне, который нежданно - негаданно ворвался в его размеренную жизнь. За то короткое время с их случайной встречи, он несколько раз успел поменять свои решения и убеждения. Внимательно слушая его трагическую историю, там, в вагончике, и глядя на бесконтрольно текущие слезы Максима, изливающего ему душу, почувствовал как этот совершенно чужой ему человек, стал близок, и растревожил в сердце одинокого старика, добрые отеческие чувства. Он ни на секунду не сомневался в правдивости слов Максима, и спонтанное решение помочь ему, во что бы то - ни стало, даже идущее в разрез с его убеждениями, прочно закрепилось в его седой голове.
Михалыч, был потомком, беженцев с Украины, которые в поисках лучшей жизни, покинули свою родину в 1921 году, спасаясь от голодной смерти, вызванной политикой продразверстки, проводимой большевиками, с целью обеспечения своей армии и укрепления большевистской власти. Добравшись практически на край света, и поняв, что ехать дальше нет смысла, Михаил и Татьяна - родители Ивана Михайловича, так и остались жить, в затерянном, таежном уголке, Дальнего востока, в так называемой на тот момент «Маргаритовской» волости. Через шесть лет, на свет появился Иван. Уже в 14 лет он потерял отца, погибшего практически в первые дни войны, и ещё через 3 месяца похоронил мать, сломленную горем и безысходностью. Чтобы как то выжить, Иван устроился на образованное в окрестностях его поселка предприятие, занимающееся разработкой и добычей оловорудных месторождений. Предприятие росло и развивалось, впоследствии став горно-обогатительным комбинатом, где всю жизнь и отработал Иван Михайлович, пройдя путь от горнорабочего до мастера по горным работам. В 1958 году его свела судьба, с молоденькой, красивой хохотушкой Алёной, и спустя год, молодые расписались, создав молодую социалистическую семью. В 73-м прожив почти 15 лет вместе, на нескрываемое удивление и осуждение окружающих, Алёна родила Игоря, долгожданного ребёнка. Счастью Ивана Михайловича и Алёны Владимировны не было предела, они кохали и лелеяли свое счастье, не чая в позднем ребенке души. Опора, уже зрелых к тому времени родителей росла и крепла, радуя отличными показателями в учёбе, добрым и покладистым характером. Окончив в 1990 году, практически на отлично школу, Игорь смотря на то, как единственное, некогда мощное предприятие, добывающее 5 –ю часть олова всей страны, обанкротилось и закрылось, по наставлению отца уехал в Хабаровск, где с лёгкостью поступил в Хабаровский политехнический институт, выбрав будущую профессию, инженер.
Семья Кругловых, глядя на успехи сына в учебе, не верили своему долгожданному счастью, как трагедия, своей костлявой рукой постучалась и в их двери. Празднуя день рождения одного из своих сокурсников, на съёмной квартире, Игорь вышел перекурить на площадку многоквартирного дома. Услышав этажом ниже шум, из любопытства перегнулся через перила, и увидел плачущую возле дверей лифта девушку. Он начал спускаться к девчонке, у которой от слез потекла тушь, оставив темные потеки на милом симпатичном лице. Пройдя к ней, что бы оказать помощь, увидел, что ей преградили путь к отступлению двое молодых парней, стоявшие на лестнице, и с нескрываемой агрессией, смотрящие на неожиданно пришедшую помощь в его лице. Ребята явно были нетрезвы и не расположены к разговору. Попытавшийся встать на защиту девушки Игорь, сразу получил мощный удар кастетом в висок. Спустя некоторое время, его бездыханное тело обнаружили на пустой лестничной клетке.
Услышав о смерти сына, Алёна Владимировна слегла, так и не сумев выдержать груз, навалившегося на её хрупкие плечи горя, и не смотря на заботливые ухаживания супруга, одним недобрым утром, Иван Михайлович застал её мертвую, с обезумевшими от горя, стеклянными глазами, застывши смотрящими в потолок.
На улице начинало светать, Михалыч, вышел из дверей баньки, и присев на корточки обнял подбежавшего, верного Дюка. Потрепав улегшуюся у ног хозяина собаку по серому животу, от чего та зажмурив глаза начала блаженно поскуливать, поднялся и стараясь не скрипеть открыл двери вагончика. Максим вымотавшись, храпел, завернувшись в тулуп, и Михалыч, тихонечко взяв ключи от мотоцикла с прибитой к стене деревянной полочки, так же на цыпочках вышел во двор. Ударив ногой по стартеру мотоцикла, от чего двигатель послушно взревел, окутав все вокруг сизым дымом выхлопных газов, старик еще раз глянул на закрытую дверь вагончика, одел танковый шлем, используемый вместо каски, и крутанув ручку газа, тронул своего железного коня с места.
Максим проснулся от солнца, бьющего через грязное оконце вагончика. Смотря на выкрашенный белой краской, фанерный потолок внутри помещения, вспомнив произошедшее накануне, резко вскочил с топчана. Пройдя босиком по холодному полу, отворил пронзительно скрипнувшую дверь, и зажмурился от полуденного солнца. Разноцветный лес, объятый солнцем, словно сияя желтыми красками, радовал глаз своей красотой. Он с удовольствием, полной грудью, вдыхал сладкий запах окружающих деревьев. Сразу снизу лестницы, на него не отрываясь, смотрел Дюк, приветственно виляя пушистым хвостом. Максим улыбнувшись собаке, поспешил к кустам, опустошая переполненный мочевой пузырь. Ступая босыми ногами по прогретой солнцем земле, он начал озираться по сторонам, ища старика, давшего ему еду и кров. – Странно, куда же дед пропал?- подумал он, увидев отсутствие мотоцикла. Поднявшись снова в помещение вагончика с аппетитом начал уплетать, лежавшее в белом остывшем сале мясо, доставая его прямо пальцами из холодной сковороды. – Хорошо я поспал, даже не услышал рев мотоцикла - работая челюстями, размышлял он. Всё доев, и собрав остатки сала, хлебом, запихнул его в рот, снова вышел на улицу, вытирая жирные пальцы, поднятой с земли листвой. Услышав звук приближающегося мотоцикла, глянув в сторону бесполезно стоявшего в углу автомата, быстрыми прыжками пересёк полянку и завалился с хрустом в кусты, наблюдая за происходящим.
Вскоре из-за деревьев, разрывая окружающую тишину ревом двигателя, показался старик на мотоцикле. Остановившись и заглушив двигатель он спрыгнул с седла, взял в люльке какой то мешок, и поднялся в вагончик. Через секунду, выйдя из дверей, он стал растерянно смотреть по сторонам. Максим вышел из своего укрытия, стряхивая с робы, прилипшие сухие листья, улыбаясь, пошёл на встречу, ставшему ему родным, человеку. – Что выспался боец? – с облечением спросил старик, увидев приближающегося Максима. – Я тут тебе одёжку привез, одевайся, а форму твою нужно сжечь – категорично сказал Михалыч. - Да и оружие рекомендую спрятать, он кивнул головой на лопату, лежавшую под вагончиком.
- Вот, от сына осталось – Иван Михайлович, начал выкладывать из белого полипропиленового мешка, привезенные им вещи. Максим увидел слезы, накатившие на глаза деда, от чего сердце его сжалось, ему стало неудобно от увиденной картины, он подошёл и обнял деда, - спасибо вам огромное, спасибо - повторял Макс, чувствуя, как у самого запершило в горле от подступивших слез, вызванных переизбытком накативших чувств. Михалыч, взяв себя в руки, похлопал Максима по спине, - Давай, одевайся сынок, думаю, тебе будет в пору. Он выложил на топчан, черные джинсы с лейбой «Мотор», новые синие кальсоны, черные высокие кроссовки, с белой надписью «Пума», толстую рубаху в темно синюю клетку, с мехом внутри, серый пуховик с вышитым треугольником, под которыми белыми буквами было написано «Адидас», шерстяные носки, и лыжную черную шапочку. - Я знаю ту часть, откуда ты пришёл, вдруг заговорил дед,- это где то километров 120 будет. В ближайшее время они придут сюда. Как бы мне не хотелось, что бы ты остался, тебе нужно уходить, и чем быстрее, тем лучше для тебя, – грустно сказал Михалыч, снимая со стены, зеленого цвета рюкзак. – Я приготовлю тебе в дорогу еды на первое время, и вот еще, - он повозился во внутреннем кармане своей куртки и достал свернутые и перетянутые резинкой денежные банкноты. – Тут 520 тысяч, мало конечно, но что есть. - Максим, попытался отказаться, но старик и слушать не стал. – Бери, не обижай меня, - и насильно вложил их ему в руку. – Давай, у тебя час времени, ховай автомат, я тебя вывезу за поселок и покажу путь. – Ааа, блин, старый дурак,- он выскочил с вагончика и вернулся, держа в руках сложенную карту, положил её на стол, и накрыл сверху стареньким компасом. – Я и так не потеряюсь, а тебе, это будет необходимо. – Давай не теряй времени, одевайся, готовься, через час выезжаем – И Михалыч, по отечески посмотрев на Максима, собрал его грязную форму в охапку, захватив свободной рукой кирзачи с портянками, вышел на улицу.
Макс переодевшись в вещи привезенные дедом, вышел на улицу, держа в одной руке обмотанный целлофановой пленкой автомат, а во второй руке другой сверток с магазинами и штык ножом. Иван Михайлович, спешно сжигал в металлической бочке его вещи, повернувшись, спросил, - Ремень где? –Максим кивнул на вагончик, взял лопату собираясь идти в лес, но дед остановил его, быстро забежал в теплушку, снял бляху, и засунул в карман Максиму,- Закопаешь с автоматом, - а ремень бросил в бочку, на съедение огня. - Давай, давай, иди - поторапливал его дед, и Макс быстрым шагом направился в сторону леса. Закопав оружие, и запомнив ориентир, Максим вышел с леса. Огонь в бочке догорел, и Михалыч, большой палкой шевелил внутри пепел, глядя, чтоб не осталось следа от сожженных им вещей.
Михалыч, повернулся на шаги вышедшего с леса Макса, - Всё, готово? – и увидев утвердительный жест парня, закинул в люльку приготовленный рюкзак. Пройдя по территории, еще раз все внимательно осмотрев, не осталось ли чего, указывающего на присутствие Максима, посмотрел на преобразившегося в гражданке парня, так ставшего похожим на сына Игоря, тяжело вздохнул, и скомандовал, - Сидай, помчались, и резко ударив по ножке стартера, завел мотоцикл.