Оставим несчастных закрепощенных советских крестьян, расширим границы нашего исследования и посмотрим на наших зарубежных соседей. А там нас уже поджидает Внезапный Гитлер с фашистским мечом, выкованным в СССР. По этому поводу даже была написана целая книга. Честно говоря, не понимаю причины популярности этой бредни, поскольку она не выдерживает никакой критики, но все равно регулярно всплывает в интернет-баталиях.
Основная суть в том, что после Первой мировой войны Германия находилась под ограничениями Версальского договора в военной сфере и СССР, тоже находящийся под санкциями, тайно предоставлял немцам на своей территории возможность строить танковые и летные школы и обучать в них военные кадры. Действительно, в Липецке существовала авиашкола, построенная и содержащаяся за счет немцев. За годы существования было подготовлено целых 360 выпускников, из которых 220 были немцы и 140 советские граждане.
Танковая школа в Казани, существовавшая на тех же условиях, успела выпустить аж 30 немцев и 250 советских танкистов. Добавлю, что Германия, а вернее, тогда еще Веймарская республика, была наряду с Британией ведущей промышленной державой мира, хотя экономика ее и была сильно подорвана войной и репарациями. А молодое советское государство с удовольствием впитывало знания и технологии, принесенные немцами. Пока в 1933 году к власти не пришел Гитлер, тут же свернувший сотрудничество. Непонятно, зачем он это сделал, выкованный меч не понравился, что ли?
То были цветочки, сквозь густые кусты подбираемся к ягодкам. Сорвав и прожевав первую, перед глазами возникает озарение о дружбе Гитлера со Сталиным. Здесь толкователи безапелляционно утверждают, что два диктатора испытывали друг к другу симпатии (вероятно потому, что оба очень любили убивать невинных людей).
Из доклада тов. Сталина на XVII партийном съезде в 1934 г.:
В области политической эти годы были годами дальнейшего обострения отношений как между капиталистическими странами, так и внутри этих стран. Война Японии с Китаем и оккупация Манчжурии, обострившие отношения на Дальнем Востоке; победа фашизма в Германии и торжество идеи реванша, обострившие отношения в Европе; выход Японии и Германии из Лиги наций, давший новый толчок росту вооружений и подготовке к империалистической войне; поражение фашизма в Испании, лишний раз указывающее на то, что революционный кризис назревает и фашизм далеко не долговечен, — таковы важнейшие факты отчетного периода. Не удивительно, что буржуазный пацифизм дышит на ладан, а разоружительные тенденции открыто и прямо сменяются тенденциями вооружения и довооружения.
Из книги г-на Гитлера «Майн Кампф»:
Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены.
Сама судьба указует нам перстом. Выдав Россию в руки большевизма, судьба лишила русский народ той интеллигенции, на которой до сих пор держалось ее государственное существование, и которая одна только служила залогом известной прочности государства. Не государственные дарования славянства дали силу и крепость русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам — превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы.
Сложно себе представить, что эти два человека могли испытывать друг к другу хоть какие-то симпатии. А вот среди европейской элиты идеи нацизма и фашизма были популярны, особенно на фоне экономических успехов Германии под руководством фюрера. В отличие от большевизма, который ничего хорошего элитам не сулил.
Поэтому советское руководство очень рисковало оказаться на пороге войны в гордом одиночестве против целой коалиции европейских государств. Сталин искал союзников по всем направлениям, в Испании, Франции, Британии, США и в Германии, потому как кто будет назначен главным наконечником копья, направленного на СССР, вопрос был на тот момент вполне себе открыт. Англо-французский альянс относился к Советам холодно-враждебно, США посматривали на европейские события издалека и скептически и к большевикам особых симпатий также не питали.
В это время Третий Рейх при полном попустительстве и даже содействии главных европейцев стремительно набирал силу. После того, как Гитлеру безропотно скормили Австрию и Чехословакию, стало ясно, что с Германией воевать придется. Сталину и его министрам приходилось совершать чудеса дипломатии, задабривая немцев и используя противоречия между европейскими государствами, чтобы всячески оттянуть начало войны и успеть к ней подготовиться. Это и было использовано мудрейшими, чтобы записать руководителей СССР и Третьего Рейха в друзья. Вот только Алоизыч оказался каким-то плохим «другом».
Наконец мы плавно подобрались ко Второй мировой войне. К сожалению, Владимир Богданович Резун под ником «Виктор Суворов» написал по этому поводу книгу (даже не одну), содержащую тонны бредней. Надо отдать ему должное, его книги очень увлекательны и впечатляющи, но они уже давно разобраны по косточкам специалистами, поэтому трогать Резуна мы не будем, а коснемся только одного относительно небольшого эпизода.
Международная обстановка становится все более напряженной, 1 сентября 1939 г. нацистская Германия нападает на Польшу, а нас уже поджидает следующая бредня, достаточно распространенная и устойчивая. Кровавый совок ни с того ни с сего атаковал маленькую беззащитную Финляндию, но бездарно проиграл.
Советское руководство, вопреки мнению бреднепочитателей, было не совсем бестолково. На его глазах чуть ли не при аплодисментах ведущих демократических государств бодро милитаризовался и уже оттяпал пол-Европы крайне недружественный к советскому строю Третий рейх.
Руководствуясь логикой бреднеписателей, Сталин, насмотревшись на успехи своего друга Гитлера, решил показать тому, что и сам не лыком шит. Как же все у вас просто, как у гопников в подворотне.
После отделения Финляндии при развале Российской империи эта страна представляла собой крайне недружественное к советскому строю образование и неоднократно предпринимала попытки разными способами оттяпать у СССР Карелию. В 30-е годы вместе с подъемом нацистской Германии у финнов крепли националистические и шовинистические настроения. К тому же с точки зрения расовой теории, на которую опирался немецкий нацизм, финны были в числе «достойных». Не первый сорт, конечно, но сойдет. Впрочем, в нужный момент Адольф мог направить идейное обоснование в любую выгодную сторону, например, братушки-болгары у него тоже оказались почти «своими».
В общем, отношения с гитлеровской Германией у финнов складывались самые теплые, что должно было сподвигнуть адептов сталинско-гитлеровской дружбы к аналогичному советско-финскому лобызанию. Но получилось опять все наоборот, несостоявшиеся друзья поссорились до драки. И советское правительство по этому поводу иллюзий не питало. Из обращения к финскому послу наркома иностранных дел М. М. Литвинова в 1935 г.:
Ни в одной стране пресса не ведет так систематически враждебной нам кампании, как в Финляндии. Ни в одной стране не ведется такая открытая пропаганда за нападение на СССР и отторжение его территории, как в Финляндии.
Большевики терпели до тех пор, пока война уже не встала на порог. А недружелюбная финская граница от Ленинграда очень близка. В связи с этим советы вежливо попросили сдать им в аренду четыре острова в Финском заливе для наблюдения за подходом с моря к Ленинграду. Но получила отказ. Пять раз большевики предлагали все более выгодные для финнов условия, в том числе с территориальными уступками, но финны ушли в упертый категорический отказ. Даже сам Маннергейм рекомендовал финскому руководству в первый же раз согласиться с предложением Советов, потому как для Финляндии эти острова не представляли ни ценность, ни угрозу.
Что же говорит по этому поводу товарищ Сталин? А говорит он следующее:
Германия готова ринуться на своих соседей в любую сторону, в том числе на Польшу и СССР. Финляндия легко может стать плацдармом антисоветских действий для каждой из двух главных буржуазно-империалистических группировок – немецкой и англо-франко- американской. Не исключено, что они вообще начнут сговариваться о совместном выступлении против СССР, а Финляндия может оказаться здесь разменной монетой в чужой игре, превратившись в науськиваемого на нас застрельщика большой войны.
Ну что ж, если Финляндия пока на нас не нападает, надо помочь ей в этом. Скорее всего, Советы организовали провокацию, заявив, что финские пограничники обстреляли позиции красноармейцев, что позволило им предъявить ультиматум, в котором было уже потребовано отодвинуть границу на 25 км. Финны, естественно, ультиматум не приняли, а советское руководство нерешительностью не страдало.
Первая попытка прорвать оборону финнов оказалась неудачной. Преодолеть укрепленную оборонительную «линию Маннергейма» из-за недостатка опыта и выделенных для этого сил Красная армия не смогла, понеся тяжелые потери. Именно этот период дает повод говорить бреднепоклонникам, что СССР проиграл.
Однако через два месяца командиры РККА учли свои ошибки, была подтянута артиллерия и операция готовилась более тщательно, и при второй попытке линия Маннергейма была прорвана за месяц. Путь на Хельсинки был открыт, и финны попросили мир. По результатам которого им пришлось лишиться гораздо больших территорий, чем им было предложено с самого начала.
Конечно, у этой войны оказалось много минусов.
Это и большие потери (данные по ним разнятся, и с каждым разом становятся все меньше у финнов и все больше у Советов, но в целом РККА понесла гораздо большие потери из-за неудачной первой кампании). Эта неудача также породила модное представление о прогрессивной советской тактике «зерграш» или «закидывание трупами» (тупее этой бредни придумать сложно, что свидетельствует о небольшом и гладком кусочке серого вещества в головах ее поклонников).
Также был нанесен репутационный ущерб боеготовности Красной армии в глазах как будущих врагов, так и будущих союзников, что могло отразиться на принятии некоторых решений.
Однако СССР достиг целей, поставленных на эту войну, был приобретен очень ценный боевой опыт по преодолению укрепленной полосы (что в Первую мировую считалось просто невозможным). И в ходе Великой Отечественной войны Ленинград все-таки устоял. И кто знает, что бы с ним стало, если бы не советско-финская война.