Мама служила зенитчицей с мая 1942 года по август 1945 года. Военный путь: Сталинград - Одесса - Западная Украина - Венгрия.
В классе третьем, по-моему, школа готовилась ко Дню Победы. Учительница попросила: " У кого есть фронтовики в семье, узнайте какую-нибудь историю и на классном уроке расскажите. Попросите придти в школу на линейку".
В предвкушении героических рассказов, стала расспрашивать маму. А она мне говорит: " Не помню ничего". И как только я не донимала её, она так и "не вспомнила".
Года через 2-3 я спросила: "Мам, как ты на войну пошла?" Ожидала услышать что то наподобие: враг топтал нашу землю, убивал наших людей и т.д. и т.п.. А услышала: " Я работала в райкоме, неудобно было не пойти." И всё...
Это сейчас понимаю всю глубину этих слов. В них - честь и достоинство мамы! Вот так вот просто пойти на смерть, потому что тебе было неудобно отсидеться, пока другие воюют! На таких людях держится земля. А тогда было разочарование.
Я мало знаю о военной жизни мамы. А ЧТО знаю - большей частью из её разговоров с однополчанами.
Эти истории услышала в разговорах на встрече ветеранов в Москве. За столом в ресторане сидело около сорока крепких и ещё молодых мужчин и женщин от пятидесяти до шестидесяти лет. Глаза горят, раскраснелись. Рядом со мной сидела не 53-летняя мама, а озорная, юморная девчонка. Было в этой кампании что то такое настоящее, не от мира сего, чего никогда не будет в моей жизни.
1. В мае 1942 года мамочка из тихой, спокойной, татарской деревни вместе с другими девушками из Башкирии попала в пекло Сталинграда. Первая же бомбёжка могла закончится трагически для девчонок. Какой там самолёты сбивать! От страха и ужаса все они попрятались в щелях. Старшина Буров их вытаскивал и гнал к зениткам. Пока тащил очередную, первая опять ныряла в щель. Так ни одного выстрела и не сделали. Только гул от самолётов стих, к ним уже приехал трибунал или СМЕРШ( я не разбираюсь). Всех расстрелять. За них заступился командир. Не помню звания и кем он был, но запомнила фамилию - Тюменцев. И ведь отвоевал девчонок. Нас с сестрой и других детей могло и не быть...
2. Здесь же, на встрече, я узнала, что маму первое время называли - Сель поймана. Кличка появилась потому, что, когда мама ловила в прицел самолёт, кричала: "Сель поймана". То есть - цель поймана. Татарский акцент. После войны на русском языке мама говорила чисто. И лишь после инсульта опять появился лёгкий акцент.
3. Следующая история. Остановились они в селе на Западной Украине. Продукты и еду не подвозили несколько дней. Всё что было съестного съели. Хотели купить что-нибудь у сельчан, но не тут то было. Им никто ничего НЕ ПРОДАВАЛ! Пробовали уговорить на обмен - на спирт, табак и что-нибудь другое. Те ни в какую. А село крепкое. Сады, скот, домашняя птица... Всего вдоволь. Дома целые. Как будто война не прошлась по селу. И ремни не сваришь, поскольку не кожаные. Одна из девчонок нашла в конце сада яму с грецкими орехами. Кое как дождались ночи и пошли за добычей. Ушли подальше от села. Орехи чистили от мякоти, кололи и ели.
А утром пришла расплата. У всех руки и лица были коричневые от сока. И ничем не смогли отмыть пятна. Хозяева не только пожаловались командиру, но и написали куда надо. Опять трибунал. Статья серьёзная - мародёрство. Но наказали не девочек, а того, по чьей вине они остались без пропитания.
4. Недели две шли сильные дожди. Самолёты не летали. Девочки отвыкли от спокойной тихой жизни. Маялись. У одной девушки был роман с лейтенантом. Она придумала разыграть любимого - притвориться умершей. Сообщили лейтенанту. Тот примчался белый как простыня. Подошёл к "умершей". Та не выдержала и рассмеялась. Парень стал ещё белее от такого кощунства. И всех шутниц заставил ползти по грязи под дождём до какой то точки и обратно. Три километра вышло.
Лет с тринадцати я знала некоторые вещи о войне о чём не принято было говорить. Интернационализм. Все люди братья.
а). "Бандеровцы хуже фашистов", - сказала мама, когда я стала расспрашивать её о бандеровцах. А расспрашивала, потому что прочитала книгу о присоединении Западной Украины и недовольстве её жителей. В книге описывалось, как убили присланную учительницу, бандитах в лесу и т.д.
б). Что в Одессе были не немцы, а румыны и сотворили страшные вещи. Какие не говорили. И часть одесситов это очень даже устраивало.
в). Как выдали американские ботинки, в которых только в Сахаре воевать, а не в российских холодах. Все брали ботинки на 2-3 размера больше, чтобы напихать туда газет для тепла. Девочки только и высматривали - где бы разжиться газетой. Тогда то мама и застудила свои ножки. До самой смерти болели. Когда боль была сильной, утюгом через полотенце грела.
г). В Венгрии венгерки приглашали в гости наших солдат. Кормили-поили, якобы в благодарность за освобождение, а потом ребят находили зарезанными.
д). Мама только в августе демобилизовалась по беременности ( моей сестрой). А так, отправилась бы на Дальний Восток. Мама с таким юмором описала эшелон, в котором возвращалась домой, что я до сих пор улыбаюсь. Почти полностью в эшелоне ехали женщины. Беременные. Я прямо воочию вижу, как на станции распахиваются двери вагонов и из них высыпают будущие мамочки в форме без ремней. Представлю какой стоял хохот.
Здесь маме 22 года. А за плечами смерть полуторагодовалого сына, похоронка на мужа.
Так мы празднуем 9 Мая. Уже без мамочки.
Здесь можно посмотреть фотографии мамы и воевавших братьев мамы: