Рассказ о том, как самые добрые намерения терпят фиаско перед лицом неумолимой безжалостности Вселенной.
Встреча
Это был обычный выезд на рыбалку. Лодка уже стояла у береговой кромки, загруженная под завязку. Сильный северо-восточный ветер пробовал на прочность якорную веревку, раскачивал корму на волнах, тогда как нос лодки, придавленный вещами, скрипел на мокрой гальке берега. Погрузка закончилась, оставалось отвязать от дерева собаку и всем сесть в лодку.
Неожиданно Шуня рванулась на поводке в сторону лодки, увидев или учуяв нечто живое. Жена позвала меня в сильном волнении. Я подбежал и увидел что под угрожающе шевелящимся носом лодки притаились четыре птенца, им явно грозило быть раздавленными очередным ударом волны.
И вот они уже у меня в руках утята - пушистые и шевелящиеся комочки невесомой плоти.
Утята вовсе не стали вырываться из ладоней, напротив уютно устроились в них как в гнезде, и даже стали пощипывать клювиками кожу рук словно пух своей мамки - этакие пищащие пушистые шарики.
Какое-то время мы наслаждались этим мимишным зоопарком, но надо было отчаливать, так как солнце уже садилось, а еще надо было разбивать лагерь, до которого предстояло еще и доплыть . Я решил отнести птенцов подальше от людей и собак, зашагал по берегу в сторону кустов. Там осторожно положил утят в тень нависших веток. Но когда стал уходить, был ошарашен тем, что четверка найденышей бросилась вдогонку за мной!
Я несколько раз относил утят к кустам и пробовал уходить в разные стороны - всякий раз кучка пушистиков семенила крохотными лапками в сторону моих ступней. Так я стал утиной мамкой. Я отнес утят в пригоршне к лодке, они были посажены в ведро - ехать до места было недалеко. Ночевать птичкам было определено в этом же ведре, куда для тепла поместили много бумаги, соорудив что-то вроде гнезда.
На утро
Утро принесло плохую весть - один птенец бездыханно лежал лапками вверх. Остальная троица выглядела бодро.
Начались танцы с бубном: утят грели в ладонях, помещали бегать на солнце, причем они безошибочно находили направление к реке, купали их в неглубокой баночке - на Волге штормило, и отпустить птенцов в родную стихию не представлялось возможным.
Наша собака все время крутилась рядом, на нее шикали и принуждали к культурному поведению. И все же она выбрала момент и хватанула одного из птенцов зубами - выглядело очень страшно, но Шуня у нас очень умная и осторожная, и в итоге утенок отделался испугом.
Ведро оказалось отличной кормушкой, в нем птенцы купались и клевали покрошенный хлеб, были защищены от ветра. Их бодрость вселяла надежду, что мы сможем утят укрепить кормёжкой и защитой от шторма.
В полдень, когда солнце прогрело воздух, я поместил питомцев в лодку поближе к родной стихии: кругом шумела вода, лодку качало, птички были в единении с волнами, но без угрозы переохлаждения. Они грелись на солнце, иногда забирались в банку поплескаться.
Единственное что меня смущало, что их пушок свалялся и быстро намокал - вид утят сильно отличался от вчерашнего, они стали выглядеть жалкими.
К концу дня в лодке осталось только двое утят, самый сильный смог как-то выпрыгнуть наружу. Я долго искал его на берегу, но того и след простыл. Мы отгоняли дурные мысли, питая надежду, что инстинкт помог утенку сохранить свою жизнь.
Вечером жена забила тревогу, один из оставшейся пары перестал подавать признаки жизни. Я настоял, чтобы она его хорошо согрела в ладонях. Анна долго ходила с птенцов в ладонях и даже грела у костра. Утенок ожил и стал активным. На ночь я из пуховичка соорудил гнездо в сумке, поместил туда утят, рядом поставил горячий чайник, надеясь на то, что это решит проблему с холодом.
Развязка
До утра дожил только один утенок. Его сородич был найден лапками к небу. Очень грустно. Пришло понимание, что шансов выжить у оставшегося по сути нет.
Конечно, оставшемуся птенцу было оказано максимум внимания. Он был согрет, накормлен. Но было видно, что сил бороться у него почти не осталось. Я положил его на теплые камни у самой воды - на Волге воцарился штиль - утенок в спокойной воде мог и поплавать, но он безвольно долгое время просто лежал на камнях...
Когда последний питомец перестал шевелиться, я взял его в руки, чтобы быть с ним рядом в его последние минуты. В голове постоянно крутилась мысль, что лучше бы мы не трогали утят совсем, а просто оставили там, где они нам повстречались. Потом стало думаться о бренности бытия, и прочие токсичные мысли стали одолевать.
В душе моей поднялась волна протеста: Нет, я не сдамся! Я стал растирать невесомое тельце пальцами, почесывать утенка, как если бы действительно был уткой. Терять все равно было уже нечего.
Минут через пять моих усилий утенок стал подавать признаки жизни, стал держать головку и попискивать. Тогда я положил его в воду и он поплыл! И не только поплыл, но стал жадно пить, а потом даже клевать что-то в воде. Я кинулся за телефоном, чтобы запечатлеть его победу над смертью.
Склонившись, я ловил птенца в объектив, и думал о том, что эта кроха совсем не знает, какая огромная и чудовищно холодная Вселенная недружелюбно смотрит на него, абсолютно равнодушная к его судьбе. Тельце утенка колыхало бесконечное для птенца море водохранилища, отражающего летнее небо, за голубизной которого скрывалось ледяная бездушная бесконечность с мириадами звезд и галактик...
Чуда не произошло, и напрасно я праздновал победу над смертью. Я не раз читал, что перед кончиной живые существа испытывают кратковременный подъем сил - так случилось и в этот раз. Утёнок вдруг на глазах стал слабеть, вот уже он и головку не может держать, и мне пришлось извлечь его из воды и положить на камни. Жизнь покидала крохотное тельце, тихо угасая в отвратительной уступчивости смерти на фоне последней вспышки радости бытия.
Последнее, что чувствовал птенец, было тепло моей руки. Я оставил коченеющее тельце на камнях и ушёл собирать вещи в обратный путь. Перед тем, как отчалить, я пошел к тому месту бросить последний взгляд на птичку - меня не покидало смутное настроение. Птенца на месте не оказалось. Пышущие здоровьем и силой то ли птица, то ли змея стерли с лица Земли след пребывания утенка в нашем суровом Мире...
Мы так и не решили с женой, правильно ли мы сделали, что взяли на себя заботу об этих птенцах. С одной стороны они вряд ли пережили бы уже первую холодную ночь в штормовых волнах прибоя. С другой стороны нас не покидает сомнение, что вдруг мы как-то неправильно с ними обращались, что привело к фатальному исходу. Какие у вас мнения на этот счет?