Жил-был мужчина. Встретил он женщину. Ехал на машине, подвозил, и так познакомился. Амур, любовь и все такое, ну вы понимаете. В общем, родилась девочка. Вроде бы все хорошо и должны бы все отлично закончиться, да возникла одна небольшая проблема: он был женат. И разводиться не собирался.
Долго ли они встречались так, не долго, уже не очень важно, а только уехала та женщина с ребенком в другой город. Уехала надолго, можно сказать, навсегда.
И так они жили отдельно, да добра наживали. А может и не наживали, да только у того мужчины в конечном итоге осталось две квартиры. Выходит, все-таки наживали. По крайней мере, он.
Ну вот, но пришел момент, как говорится, моменто море. Все мы смертны и тот мужчина оказался не исключением.
И встал вопрос, который, как известно, всех испортил. А именно, квартирный вопрос.
Девочка та, уже ставшая вполне взрослой, узнала о смерти отца и соответственно стала решать этот вопрос. Конечно, не сама, конечно, помогала ей мама.
Они подали иск в суд и суд в порядке особого производства признал ее дочерью своего отца. Что неудивительно. Но вдруг возмутилась администрация. Администрация сказала: ребята, тут спор о праве. Ты не просто же так хочешь стать его дочерью, чтобы, так сказать, безутешно оплакивать потерю. Ты можешь его оплакивать совершенно даже и без решения суда, между прочим. Нет, ты споришь о праве на квартиру. А может быть даже, и на две. А это спор о праве, и он не может быть рассмотрен в порядке особого производства. И суд апелляционной инстанции внял доводам администрации и отменил решение суда первой инстанции.
И вот с этой проблемой эти люди обратились к нам.
Мы им посочувствовали. Мы даже прониклись проблемой. Шутка ли, после смерти установить отцовство. И мы подали иск в суд, уже не заявление в порядке особого производства, а именно иск. Мы сказали: хорошо, уважаемые судьи, вы правы и это спор о праве, ну так вот вам именно иск, рассмотрите это как спор о праве. И судьи вняли и рассмотрели и даже приняли решение: установить, что она-таки дочка, а не хоть бы кто.
Следующее дело было о восстановлении срока, ну тут понятно, что раз она не дочка была официально, то и срок она пропустила, можно сказать, уважительно даже очень.
По ходу дела вмешивается брат умершего отца, который считает, что, так как все умерли, то он как брат, принимает наследство. Притязания брата нами отбиваются практически слету.
Но тут выяснилось, что одна из двух квартир принадлежит жене. А жена его тоже умерла. Так как, ставши безутешной вдовой, решила вскорости после смерти мужа отправиться вслед ему, так сказать, по доброй воле. А наследников у нее нет.
И вот тогда мы «делаем ход конем», а именно, смотрим очередность наследования в ГК РФ и делаем для себя вывод, постойте, а ведь это дочка – ее падчерица, наследник седьмой очереди. Неважно, что они друг друга знать не знали и в глаза не видели, неважно, что мачеха не заставляла падчерицу натирать кастрюли , шить платья, подметать полы или перебирать крупу, Верховный суд России в данном случае нам в своих разъяснениях говорит: это совершенно неважно. Дочка мужа еси падчерица.
Падчерица (изображение из открытых источников)
И вот мы подаем иск в суд, что падчерица есть падчерица и квартира, стало быть, и вторая наша.
И суд удовлетворяет иск и восстанавливает сроки принятия наследства, говорит, что да, действительно, не знала девочка, что она падчерица и что все умерли, а как тот суд принял решение, тут-то сразу она и узнала об этом. И пропустила срок, в общем-то, уважительно.
И тут выясняется, что ушлая администрация уже провела судебное решение о том, что так как после умершей наследников нет, то имущество выморочное, ничье, а стало быть, их.
И решение давно вступило в силу. Мы это решение обжалуем, сроки восстанавливают…