Невозможно говорить про эффектный журнализм и не упомянуть Гонзо журналистику, основателем которой был Хантер Эс Томсон и его друг, создавший карикатуру в последствии ставшую символом Гонзо – шестипалый кулак с зажатым в нем цветком кактуса. Кулак переходит в меч, на гарде которого и написано «Gonzo».
Хантер Эс Томпсон был настоящим рокенрольщиком в журналистике, он дружил с бандой байкеров, избирался в шерифы, участвовал в предвыборной компании президента, жил с моделями и коллекционировал оружие. Умер он так же эффектно, как и жил: в 67 лет он застрелился, оставив на листе в своей печатной машинке всего одно слово «Адвокат». Завещал, чтобы его прахом выстрелили из огромной 45-метровой пушки вместе с салютом в его честь.
2.1 Биография
Как и в первом случае, нельзя говорить о творчестве человека, не затронув его биографию. Хантер Стоктон Томсон родился в США штате Кентукки 19 июля 1937 года в городе Луисвилле. В своей жизни не раз сталкивался со стражами закона и началось это еще когда ему было 9, он с парнями из школы перевернул гигантский почтовый ящик и сбросил его под колеса школьного автобуса. В дом Томпсонов пришли блюстители закона и подельники сдали Хантера с потрохами, назвав инициатором преступления. Жизнь с самого детства начинает пинать Томсона и к великому сожалению, в полноценной семье Хантер прожил не долго, в 1952 году скончался его отец, он был ветераном первой мировой войны. Хантеру тогда было 14 лет, мать не выдержала такого стресса и начала искать утешение в стакане. Именно с того момента Хантер был предоставлен сам себе. В школьные годы Томсон увлекся литературой и спортом, был членом журнала «Антенеум», туда в основном попадали богатые люди, в том числе и Портер Бибб, будущий первый редактор «Rolling Stone». Но пробыл там Хантер не долго, и вскоре его выперли оттуда, а поводом послужил арест Томсона и тюремное заключение на 60 суток в 17 лет. Дело в том, что последние четыре года у него даже был личный враг, как пишет Томсон [Узколобый кентуккийский жлоб и по совместительству коп Дотсон.]28 Тот поднимал свои показатели за счет раскрытия подростковых преступлений, и Томпсон был любимым объектом его придирок и настал день, когда придраться было за что. Хантер за пару недель до сдачи последних экзаменов и выпускного вместе с друзьями катался по окрестностям, празднуя грядущее окончание школы. Затем одному из них захотелось стрельнуть сигарет у компании таких же молодых, но он получил отказ, за это его друг нахамил и пообещал [перебить их всех, а их девчонок изнасиловать]29. Хантер затащил друга дебошира обратно в машину, и пьяные товарищи уехали, забыв об этой стычке. Но вскоре, а если быть точнее тем же вечером, Хантера и его друзей загребли в участок из-за этого, его друзей отпустили, потому что они были из состоятельных семей, а дело перешло тому самому «копу Дотсану», тут то он и оторвался на юном Хантере.
В итоге Хантер получает 60 суток тюремного заключения за угрозу изнасилования и расправы. Хоть и жертвы происшествия заявляли, что Хантер не при чем, это не поменяло ход дела.
В итоге Томсон из-за своего заключения так и не получает образования, но зато на отлично проходит начальный класс в школе жизни и понимает, что мир не самый дружелюбный аттракцион. Выходов после освобождения из тюрьмы было не много, поэтому через две недели, Томсон отправился служить в армию. Зачислили его в ВВС США, но не думайте, что он пилотировал самолеты и стал хорошим летчиком. Он нашел себе место, где он действительно нужен, Хантеру удается занять место редактора в армейской спортивной газете The Command Courier. Помимо этого, он еще в тайне от начальства пишет под псевдонимом в другие редакции. В итоге армия для Томсона становится курортом, он ходит в гражданской форме, ездит с командами в другие города на спортивные мероприятия, попутно не забывая спать с молодой дочкой полковника, и в армии же пишет первый некролог. Его однофамильца, фотографа по имени Джордж Томпсон, расплющивает болидом во время гран-при «Формулы-1», и Хантер пишет об этом.
После этого случая у него происходит нервный срыв, запой и понимание того, что он хочет покинуть армию. Уйти по собственному желанию Томпсон не мог, ибо был связан контрактом, поэтому он начинает вести себя пассивно-агрессивно, но соблюдая все правила субординации, он действует вызывающе и высокомерно, так что в 1957 его «увольняют с почетом», да еще и с припиской о его дурном влиянии на других солдат. [Этот служащий, хотя и талантливый, не желает подчиняться правилам. Иногда его мятежная и высокомерная позиция передаётся другим штатным лётчикам]30 Так Хантер Эс Томпсон покачивает с службой в армии и дальше его ждет Нью-Йорк.
Приехав в Нью-Йорк, Хантер благодаря армейской программе проходит курсы в Колумбийском университете и устраивается работать простым посыльным в известное издание «New York Times», вечерами переписывая романы Фицджеральда и Хемингуэе, дабы перенять их стиль письма. Вот только и с работой посыльного у Томпсона не выходит, его увольняют и оттуда за нарушение субординации. Томпсон не сдается, ему везет, и он устраивается репортером в газету "Middletown Daily Record", но ненадолго: [Всё шло хорошо, пока он не разбил в приступе ярости автомат с шоколадками, и не подрался с владельцем соседней забегаловки, который оказался главным рекламодателем газеты. Конечно же, Томпсона уволили.]31 В интервью рассказывают о нем коллеги.
Репутация Хантера Эс Томпсона уже тогда опережала его, поэтому он понял, что в США ему делать нечего и решил отправиться в Южную Америку, где некоторое время работает внештатным автором в разных газетах, но вскоре снова возвращается в США. Хантер решает проехать всю страну автостопом, добирается до океана и остается там работать сторожем на горячих источниках Биг Сура. За 8 месяцев, проработанных там, он пишет свои первые два романа: «Принц Медуза» и «Ромовый Дневник», первый опубликован так и не был, а второй Хантер опубликовал спустя большое количество времени после своей известности. Спокойно поработать охранником у Томпсона тоже не вышло, после того как он описал жизнь местной богемы и отослал в популярный журнал Roge, его уволили.
Хантер Эс Томпсон отправляется в Бразилию, где живет около года с 1962 года по 1963 год, и работает там в англоязычном издании Brazil Herald. Там же Хантер женится, пережидает Карибский кризис и знакомится с Гирлингисом, с которым дружно пьянствует почти целый год, с ним же и приключается одна из самых безумных, как пишет сам Томпсон, ситуаций. Выходя из очередного бара, они увидели, как «Копокабаны» истязали пса, Хантер и его товарищ Гирлингис ввязались в драку, в ходе которой те попытались сбежать, в итоге началась погоня с избиением, а свидетелями были все прохожие на улице. Однако после этого выяснилось, что это были дети влиятельных людей, а так как Гирлингис был в бегах за убийство, а у Хантера незаконный револьвер, история складывалась не очень. Гирлингис сбежал с револьвером Томпсона и в итоге ничего страшного дальше не произошло, но Хантеру уже с семьей все-таки пришлось вернутся в США.
Вернувшись в Америку, Хантер Эс Томпсон начинает писать в подпольной газете «Spyder» остается жить в Сан-Франциско и погружается в культурную жизнь, встречаясь с поэтами и писателями. Хантер даже умудряется взять интервью у вдовы Хемингуэя и украсть из их дома лосиные рога. Как позже пишет сам Хантер [Это трофей, которым я горжусь больше всего]32
Вот мы плавно и подходим к первому прославившему Хантера Эс Томпсона делу – вливанию в банду байкеров «Ангелы Ада».
2.2 Байкер под прикрытием и первый крупный журналистский успех
1965 год статья Хантера «Мотоциклетные банды: Проигравшие и Аутсайдеры», напечатанная 17 мая 1965-го в The Nation, немедленно спровоцировала шесть предложений от издателей написать книгу об Ангелах Ада. [Не знаю, насколько Томпсон был изначально заинтересован в Ангелах Ада, – заметил как-то один американский критик. – Но его подход в корне отличался от всего, что предлагала тогдашняя журналистика. Вместо того, чтобы погрязнуть в изложении популярных фактов из истории Ангелов Ада, он предложил новый скорректированный издевательский репортаж-препарацию домыслов истеблишмент-медиа, он писал о том, что они означали лично для него и как они затронули его жизнь. Презрев так называемую журналистскую объективность, он написал эту книгу через призму своего «я» и умудрился остаться по-своему объективным.]33
Хантер впервые попал в поле зрения редактора газеты The Nation Кейри Макуильямсома в августе 1962-го, когда редактор прочитал замечательные латиноамериканские репортажи журналиста для National Observer, написанные в алкогольном ступоре, и позднее были опубликованы в сборнике «Великая Акула Хант». Макуильямс был потрясен способностью Томпсона «исключительно нагло погружаться в репортаж», строя его на своих собственных приключениях, как он это сделал в «Вольном Американце в Логовище Контрабандистов». Томпсон отправлялся в «логовище контрабандистов» в Арубе, в публичные дома в Бразилии, пьянствовал и разъезжал с мотоциклетными бандами в Калифорнии, невзирая на риск оказаться в тюрьме или быть жестоко избитым. Хантер по большей части следовал традиции и восхищался, как Эрнест Хемингуэй, Стивен Крейн и Марк Твен комбинировали технику художественной прозы и репортажа, подчеркивая степень авторского участия при описании новостных событий.
Так вот, вернемся в начало, предложение Макуильямса написать статью об «Ангелах Ада» для The Nation стало важнейшим поворотным пунктом карьеры Томпсона. 18 марта 1965-го Хантер пишет, что эта идея стала для него приятным сюрпризом. [Я удивлен, что кто-то в редакционной обойме действительно заинтересован в подробном освещении этого явления.]34 Хантер не отложил дела в долгий ящик и отправился в офис главного прокурора Калифорнии, где получил от них безжизненный высмеянный доклад: [С такой журналистикой, типа «247 шефов полиции обвиняют мотоциклетные банды» никакого толка у меня не выйдет. Ну и что с того? Шефы полиции обвиняют все, что только связано с шумом… Я не представляю, как можно обойтись в статье об этих мотоциклетных ребятах без их собственной точки зрения… Для меня Ангелы Ада – вполне естественный продукт нашего общества… И я хочу выяснить следующее: кто они? Какие люди становятся Ангелами Ада? И почему? И как? Механизм.]35 Знакомство с Ангелами произошло через неделю. [Безумный день закончился, – пишет Томпсон в письме приятелю 26 марта. – В половине седьмого выпроводил последнего Ангела Ада из своей гостиной… Делаю статью о мотоциклетных бандах для The Nation – денег кот наплакал, но приколов куча. Мы обеднели на галлон вина и ящик пива, я все-таки полагаю, что в итоге мне удалось набрать основу для минимум пяти отменных статей.]36 Спустя 2 месяца в The Nation выходит, теперь уже легендарная, статья Хантера Эс Томпсона, принесшая автору моментальную славу и контракт на книгу: [Как только вышел этот репортаж, по отделениям Ангелов была пущена малява, что со мной можно иметь дело. Немногие из них ее читали, а те, кто читал, сказали, что все в порядке. Это была моя верительная грамота, чтобы вернуться и написать книгу. Они сказали, что это единственная честная вещь, когда-либо написанная о них. Им было плевать на брутальность или на всякие мерзости. Главное, что они смогли идентифицировать себя в реальности того, о чем они читали. Они понимали, что это был «правильный», честный отчет обо всем, что с ними связано. Вот почему он и стал моей визитной карточкой. Они уже больше не беспокоились о том, что я напишу в своей книге.]37
Хантер год живет их жизнью, сотни раз рискует на трассах, участвует в стычках, пьет и принимает все наркотики, какие были способны достать «Ангелы», и если сначала жизнь с байкерами приходилась ему по вкусу, то вскоре в их отношениях начался серьезный разлад. Многие из них начали считать, что Хантер получает неслыханные деньги и не делится, подлило масло в огонь выступление «Ангелов Ада» на стороне полиции. Они устроили показательное избиение студентов – демонстрантов. Хантер рассказывает об этом в своей книге «Ангелы Ада»: [Идиллия закончилась резким разрывом 16 октября, когда Ангелы Ада атаковали демонстрацию под лозунгом «Вон из Вьетнама!» на границе Окленда с Беркли. Экзистенциальные герои, передававшие по кругу косяки вместе с радикалами из Беркли на вечеринках Кизи, неожиданно превратились в злобных, ядовитых тварей, набросившись на тех же самых либералов, размахивая кулаками и крича: «Предатели, коммунисты, битники!»… Ангелы Ада твердо сомкнули ряды с копами, Пентагоном и Обществом Джона Берча.]38 После этого из-за словесной перепалки, байкеры жестко избили Хантера, на этом и закончилась история «Ангелов Ада», а вот записи и книга Хантера все больше и больше приносила ему популярность, его стали звать на шоу как специалиста по банде, а Хантер не упускал возможности на этом подзаработать.
2.3 «ТО, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ – АБСУРДНО, ЧУДОВИЩНО, НО ДО ГЕНИАЛЬНОСТИ КРУТО. ПОЛНОЕ GONZO!»
В далеком 70-м, когда в журнале Scanlan’s Monthly, вышла заметка молодого Хантера «Дерби в Кентукки упадочно и порочно». Предполагалось, что эта статья расскажет о скачках, проходящих в Луисвилле, однако, в ней не было ни слова о лошадях, Томпсон заострил свое внимание на зрителях, которые наблюдали за скачками. Сотканная из обрывочных записей, написанных в угарном опьянении, она содержала острые, хлесткие, провокационные выражения: [Пурпурные физиономии с типичной южной одутловатостью, старый Айви стиль, полосатые пиджаки и консервативные воротники на пуговицах. «Цветущее старческое слабоумие»… рано угасшие, а может просто еще не перегоревшие.]39 По итогу Хантер забывает даже указать победителей скачек, статья становится сенсацией, а Хантера нарекают основателем Гонзо журналистики.
Эта статья считается первым текстом, написанным в стиле Гонзо. Редактор «Boston Globe» Билл Кардосо на статью Томпсона с скачек ответил: [То, что ты делаешь – абсурдно, чудовищно, но до гениальности круто. Полное gonzo!]40
Гонзо, в переводе с английского значит «чокнутый» «сумасшедший» «рехнувшийся», а в переводе с ирландского сленга Гонзо, означало последнего устоявшего человека на ногах, после пьянки.
Для Гозо журналистики, характерен субъективизм, повествование от первого лица. Поскольку репортер является не зрителем, а участником событий. Допускается сарказм, использование цитат, гипербол, ненормативной лексики. Почти все произведения Хантера Томпсона написаны в стиле Гонзо.
[Гонзо-работа: Если я напишу всю правду, которую узнал за последние 10 лет, порядка 600 людей, включая меня, будут гнить в тюремных камерах по всему миру, от Рио до Сиэтла. Абсолютная правда – это редкая и опасная штука в мире профессиональной журналистики.]41
Томпсон был не только дерзким гозо-журналистом, а еще и художественным гонзо-автором: [Художественная литература – мост к правде, которую не может затронуть журналистика, – напишет Хантер своему редактору Ангусу Кэмерону.]42 К его опыту в роле писателя мы вернёмся чуть позже, а пока снова вернемся к журналистике.
2.4«Власть фриков в горах» и пост шерифа округа Питкин в Колорадо
«Власть фриков в горах» – первая статья Хантера в журнале Rolling Stone, с которой и началась сложная и затяжная работа с этим изданием. В 1970 он баллотировался на пост шерифа округа Питкин в Колорадо и едва не выиграл гонку. «Власть фриков» – так назвалась партия Хантера, обещающего молодежи легализовать марихуану.
Хантер сам тогда жил в городе Аспен. Тот как раз стал местом притяжения всевозможных «фриков»: хиппи, байкеров, фанатов психоделики и битников. Томпсон решил, что сделав ставку на них можно здорово подняться. Расчет был следующий: [Такие элементы почти никогда не голосуют, но если начнут, то могут стать решающей силой.]43
У соперника писателя была стрижка ёжиком, поэтому сам Хантер подстригся налысо и обращался к действующему шерифу не иначе как "мой длинноволосый оппонент"
Хантер же журналист, поэтому не мог не перенести свою историю на полосы газет и описать происходящее. Благодаря публикации забавная провинциальная история превратилась едва ли не в дело национальной важности. Она привлекла слишком много внимания, в том числе и взгляд крупных политиков. Если сначала власти округа вообще не воспринимали Томпсона и его партию фриков всерьез, то после публикаций забили тревогу и подключили административные ресурсы. К тому же, в Rolling Stone написали о том, что кандидат от фриков сам даже не надеется на победу. Из-за этого он, к сожалению, потерял множество избирателей.
Программа Томпсона включала легализацию наркотиков, снос всех зданий, которые загораживали горы, а также переименование Аспена в «Жирдяево» чтобы отпугнуть от города инвесторов и сохранить очарование глухомани. И Хантер почти выиграл ему не хватило около 500 голосов, чтобы переименовать Аспен в «Город Жирдяев».
В какой-то момент дело приняло серьезный оборот. Хантеру и его семье начали поступать угрозы, источники в полиции сообщали о возможной вооруженной засаде на кандидата от фриков, и его сторонники начали повсюду таскаться за ним с оружием, чем только накаляли обстановку. Сам Томпсон вспоминает, что в последнюю ночь перед выборами он и его товарищи забаррикадировались в доме с заряженным оружием — трезвые и ждущие вооруженного нападения или коктейля Молотова в окно.
Кроме прочего, местная администрация отправляла в штаб Хантера стукачей и провокаторов. Один из них, Бромли, вообще оказался агентом ФБР. Этот неудачливый и узколобый байкер ходил повсюду с обрезом, угрожал Томпсону взорвать его дом, а потом агрессивно лез в телохранители Хантера. Затем, когда Бромли несколько раз погорел, то на оружии, то на наркотиках, но ФБР каждый раз вытаскивали его на свободу, Хантеру стало понятно, на кого и как он работает и поэтому Томсон пишет историю о неудачливом агенте Броули в Rolling Stone, да так что тот прославляется на всю страну.
Начавшись с эпатажной затеи, гонка по-настоящему вовлекла его в мир политики и дальше его ждет предвыборная компания у кандидата в предиденты, но это дальше, а пока давайте вернемся к тому, от чего ушли ранее – Хантер Эс Томсон как художественный гонзо-писатель.
2.5 Авторский опыт, погоня за американской мечтой и роман «Страх и отвращение в Лас-Вегасе»
Какими бы ни были достижения Хантера в журналистике или политике, больше всего он все же известен как автор книги «Страх и отвращение в Лас-Вегасе». Дикая погоня за «Американской мечтой». Она и есть синоним его творчества и гонзо-журналистики вообще. Даже если это звучит банально, «Страх и отвращение» — действительно самая глубокая по содержанию из крупных работ Хантера. В 1972 году, когда произведение вышло, писатель был на максимальном подъеме — самый злой, самый растерянный, но при этом жадный до правды и впечатлений Томпсон.
Все началось в 1968, когда издательство Random House, видевшее в Томпсоне золотую жилу, дало ему 6000 долларов авансом и абстрактное задание написать об американской мечте. Хантер начал метаться по стране и оказался в Чикаго во время садистского и бессмысленного подавления демонстраций. Увидев, как полиция забивает протестующих, словно скот, он понимает, что американская мечта издохла как раз на излете 60-х.
В 1970 случилось событие, которое снова заставило броситься на поиски американской мечты. Во время антивоенных демонстраций полицией был застрелен журналист и хороший знакомый Хантера Рубен Салазар. Нити расследования вели из Лос-Анджелеса в Лас-Вегас. К тому же, Томпсону дали задание описать два события, которые как раз должны были случиться в Вегасе: мотогонка «Минт 400» и антинаркотический съезд полиции.
Расследование смерти друга, мотоциклы и наркотики смешались с американской мечтой, которая, казалось, осталась только в Лас-Вегасе. Поэтому Хантер и Акоста набили под завязку багажник целым арсеналом психоактивных веществ и отправились в город.
Хантер утверждает, что описанное в романе это не просто история, а развернутое и точное описание его поездки в Лас-Вегас.
В книге мы видим двух героев — Рауля Дюка и Доктора Гонзо, за которыми скрываются сам Томпсон и его друг Оскар Зета Акоста — мексиканский правозащитник, адвокат, бешеный тип и как пишет Томпсон: [Слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы сдохнуть.]44
Вместо американской мечты в Лас-Вегасе они нашли то самое место, в котором она умерла.
Вегас, полный проституток, мошенников и копов, приехавших на конференцию, заставляет Томпсона задуматься о протестном движении. Именно тогда оно было на самом пике: [Хиппи заполнили каждую щель в Америке, рок-н-ролл звучал повсюду, а сексуальная революция была в разгаре. Казалось, еще пара лет, и ход истории поменяется раз и навсегда.]45 Но Хантер говорит нечто совершенно неожиданное: [Весь этот балаган с Миром и Любовью подходит к концу, революция хиппи провалилась, дети цветов превратятся в торчков или остепенятся и найдут работу.]46
Вскоре так и случилось. [Праздник 60-х кончился, и началось похмелье 70-х. Пришло время огребать от копов с дубинками или идти в клерки и смириться с приходом Никсона.]47
Сам Томпсон относился к наркотикам с легкостью: [Некоторые наркотики обостряют восприятие и усиливают реакции - как в хорошем, так и в плохом смысле. Наркотики подарили мне способность к регенерации, научили отличать правду от кривды, позволили мне не обращать внимания на незначительную ерунду - несправедливые обвинения, клевету, ложь. Без наркотиков жестокая реальность современной политики, должно быть, оказалась бы полностью невыносимой. Это наркотики дали мне силу противостоять шокирующей мерзости реальности, сохранить надежду на лучшее, веру в идеалы. Любому, кто вкалывает двадцать лет кряду так же, как я - а все эти годы я бессменно служу летописцем Смерти Американской Мечты]48 Так же Томпсон говорит, что источником его вдохновения является еще музыка она для него как топливо для автомобиля: [Музыка всегда давала мне заряд энергии, служила своего рода Топливом для моего двигателя Внутреннего Сгорания. Сентиментальные люди называют это вдохновением, но, на самом деле, в виду имеется Топливо.]49
2.6 Хантер Эс Томпсон и предвыборная гонка президентов
В 1972 году в качестве корреспондента журнала Rolling Stone Хантер Томпсон освещает гонку кандидатов в президенты и в ходе их предвыборных кампаний, наблюдая за накалом страстей политической борьбы, ведет «репортаж из самого сердца урагана».
В итоге родилась книга, ставшая классикой гонзо-журналистики. С одной стороны, это рассказ о механизмах политической борьбы, а с другой — впечатляющая история самого драматичного периода в современной истории США, в течение которого произошло сразу несколько громких политических убийств: президента Джона Кеннеди, его брата Роберта Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. После убийства Кеннеди-младшего, кандидата от Демократической партии на выборах 1968 года, президентом США стал республиканец Ричард Никсон, про которого Хантер сказал: [Он был свиньей, а не человеком, и простофилей, а не президентом]50 а в последствие вообще подкинул ему в номер лосинное сердце.
Следующие выборы должны были показать, победит ли на этот раз кандидат от прогрессивной части американского общества, выступавшей против войны во Вьетнаме и расовой сегрегации.
Присоединившийся к избирательному штабу кандидата в президенты Макговерна, Хантер заглянул за кулисы большой политики и вытряхнул оттуда наружу всю грязь.
Результатом политической авантюры Хантера стала книга «Страх и отвращение предвыборной гонки 72», которую вскоре признали классикой политической документалистики и гонзо-журналистики. Многие неожиданно для себя открыли, что Томпсон — это не только тот псих, который пишет про психов, но и автор, который действительно разбирается в современной политике и готов обсуждать ее с сумасшедшим упоением азартного игрока.
Потом Томпсон будет много и часто писать о выборах и войнах, но такого большого и мощного материала так и не создаст.
2.7 Творческий кризис, потеря вкуса к жизни и военная корреспонденция.
В 1974 году Томпсон испытывает творческий кризис, возможно в этом роль сыграли наркотики или всеобщее признание или уход Никсона, потеря злейшего в своей жизни, как считал Томпсон, врага. Хантер начал чахнуть и вести разгульный образ жизни, тревожным звонком для его творчества стал «Грохот в Джунглях» — великий боксерский поединок между Мохаммедом Али и Джорджем Форманом, который прошел в африканском Заире. Хантер прибыл в Киншасу вместе со своим другом Ральфом Стедманом с заданием от Rolling Stone освещать бой. Но вместо этого он проводит все время поединка в омерзительном состоянии в бассейне, даже не взглянув на битву по телевизору. Задание было провалено, Томпсон впал в писательский ступор и, кажется, больше никогда не смог работать с таким же рвением, как раньше, и следующие 10 лет Томпсон посвятил себя секс-бизенсу и военной корреспонденции.
Хантер отправляется посмотреть на последние этапы Вьетнамской войны в Сайгон прямо перед его сдачей войскам коммунистического Северного Вьетнама. Там он застает мрачную и дьявольскую картину массового отступления, и войны, которая идет на каждом квадратном метре страны:
[Пока зловещий хор «Бай-бай, мисс Американ Пай» выл у нас над головой в ресторане, где мы ели крабов, я с ненавистью разглядывал противоположный замусоренный берег реки Сайгон. Там, за горизонтом, земля дрожала от взрывов вьетконговских бомб, и рисовые делянки разлетались на длинные чистые лоскутья, словно на рукаве рубашки разошелся шов. Ковровые бомбардировки, артобстрелы, последнее обреченное рычание империи белого человека в Азии]50. — «Царство Страха».
Затем Томпсона отсылают на Гранаду во время вторжения туда американских войск. [На маленьком клочке суши, с зачисткой которой справился бы пьяный отряд «Ангелов Ада», высаживаются тысячи десантников. Вертолеты, бронетехника и авианосцы превращают остров в одну гигантскую траншею.]51 пишет об этом Томпсон. После увиденного безумия Хантер забрасывает военную журналистику, знакомится с секс-магнатами братьями Митчеллами. и ударяется в секс-бизнес, где выступает в роли менеджера стрип-клуба и зарабатывает хорошие деньги, но в 1991 году, когда один из братьев застрелил другого во время ссоры, история с секс-бизнесом у Хантера заканчивается.
2.8 Слава и Смерть
Хоть и Хантер Томпсон находился в творческом упадке, слава его росла все сильнее. У него появлялось все больше и больше подражателей, как образа жизни, так и стиля. Он продолжал вести безумный образ жизни, выпивал по бутылке бурбона в день, стрелял из своей коллекции оружия по кабанам, взрывал самодельную взрывчатку, тащил в дом толпы порнозвезд и согласных на все актрис. И хоть в мировой известности Томпсон растет невероятными темпами, в личной же жизни он таким же темпом скатывается вниз. В том же 80-м его жена Сандра Конклин, уставшая от измен, уходит вместе с сыном. Хантер продолжает работать, но пишет нерегулярно и лишь для того, чтобы побороть отчаяние. Ситуацию спасает второй брак, выход экранизации его романа «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» 1998 года с Джонни Деппом и Бенисио Дель Торо. Но этот подъем автор испытывает не долго и вскоре снова начинает чудить, в итоге Хантера участвует в массовой драке вместе с Биллом Мюрей, а позже и вовсе на него сваливаются вечные судебные разбирательства за его выходки.
В 2005 году Хантер Томпсон оставляет жене записку маркером на бумаге: [Никаких больше игр. Никаких бомб. Никаких прогулок. Никакого веселья. Никакого плавания. 67. Это на 17 лет больше, чем 50. На 17 больше того, в чем я нуждался или чего хотел. Скучно. Я всегда злобный. Никакого веселья ни для кого. 67. Ты становишься жадным. Веди себя на свой возраст. Расслабься — будет не больно]52
20 Февраля 2005 года Хантер Эс Томпосн пишет последнее свое слово на печатной машинке «Адвокат», а после застреливается из своего же револьвера. Исполнить последнюю волю писателя решил Джонни Депп. По его распоряжению была сооружена 50-метровая пушка как хотел Хантер, и заряженная его прахом, Пушка была в форме символа гонзо, шестипалого кулака, сжимающего цветок пейота. Выстрелил из нее был 20 августа 2005 года.
Попрощаться с Хантером Томпсоном пришли Джек Николсон, Джон Кьюсак, Билл Мюррей, Бенисио дель Торо, Шон Пенн, сенаторы США Джон Керри и Джордж МакГоверн, музыканты Лайл Ловетт и Дэвид Амрам. Похороны обошлись Джонни Деппу в $3 млн.
«Гонзо – это поиск, и движение должно быть непрерывным: обрывки мыслей, люди, потоки информации – все служит материалом для конструирования нового дизайна мышления. Нужно только держать диктофон наготове, или черкать салфетки, чеки, гостиничные обои, мятые двадцатидолларовые купюры, только не останавливаться. Поймал волну – пиши:»
