Впервые официально государство озаботилось судьбой «безродных сирот» при царе Фёдоре Алексеевиче, который указал открывать специальные дома, где им давали бы профессию, но речь шла только о Москве.
Пётр І повелел и в других городах открывать «гошпитали для зазорных младенцев, которые не от законных жен рождены, дабы вящего греха не делали, сиречь убийства». Именно в этих «сиропитательницах» существовала специальная люлька перед входом, куда согрешившая могла уложить ребёнка, оставаясь неизвестной – скрыла грех.
А грешили не только соблазнённые девицы. В многодетных семьях городских ремесленников, у прислуги в барских городских усадьбах очередной ребёнок был нежеланным, поэтому младенцев выставляли на мороз, «нечаянно» придавливали в общих постелях – это было настолько обычным явлением, что наказывалось без суда и следствия церковным покаянием.
Была ещё одна беда: в огромном приюте, основанном Екатериной ІІ, свирепствовала младенческая смертность – кормилиц не хватало, а младенцев несли. В результате в 1767 году дело дошло до того, что из 1089 принесенных детей умерло 1075. Детей попытались спасти, раздавая по ближним деревням за определённую плату, но это мало помогало.
С этой проблемой столкнулся ярославский губернатор Алексей Петрович Мельгунов, редкий умница, прекрасно образованный человек, решивший изменить богатый, но такой беспорядочно застроенный, грязный и скучный город.
Именно при Мельгунове начинается новое, лучевое планирование города, сохранившееся в центре Ярославля до наших дней, открывается библиотека, издаётся первый в России провинциальный журнал, а главное – Алексей Петрович организовал купцов и дворянство на создание Дома призрения ближнего, где лечили, учили, кормили нищих и сирот, устраивали концерты и вечера, а главное, «все оставшиеся без всякого имения и пропитания вдовы с малолетними детьми, также и одни или вдовы или малолетние, и увечные и престарелые, могут во всякое время в Дом Призрения или сами являться, или о себе чрез кого дать знать, где оные принимаемы будут немедленно». Купцы были щедрыми – сохранилось имя Ивана Яковлевича Кучумова, пожертвовавшего 20322 рубля.
И именно Мельгунов победил детскую смертность: нет, ни он, ни купцы-жертвователи не знали, что молоко бывает альбуминовое, как у женщин, ослиц и кобылиц, и казеиновое, как у коров и коз, но кто-то из ярославцев (может быть, местные татары, занимающиеся торговлей скотом – Ярославль славился выделкой кож, поэтому в город пригоняли огромные табуны – подсказали, что коровье и козье молоко новорожденным смертельно опасно, а кобылье спасительно).
Так в Ярославле ХVІІІ в. благодаря мудрому губернатору, щедрым купцам и кобыльему молоку были спасены жизни сотен младенцев.