Заброшенные места, стоящие далеко от берега и на значительном расстоянии от портов, служили прибежищем разнообразным пиратам и контрабандистам. Подняться вверх по Марне считалось важной уликой, и в действительности многие из тех, кто по долгу службы должен был вести допросы, сами оказывались под подозрением.
В этой стране было много прекрасных лошадей. Они являлись частью образа жизни, не очень-то соответствовавшего порядку и дисциплине, принятым в Европе. Когда моя мать путешествовала в 1877 году, она посетила один из великолепных скакунов, привезенных из Индии. По ее словам, этот скакун был самым дорогим из всех, что когда-либо были у нас дома.
Забавно было видеть напудренные седые волосы молодых людей, копающихся в навозе на Конкорде, главной деревенской улице. Однажды я дошел до предела терпения, пока няня, не выучившая одну фразу, повторяла ее за мной, отыскивая место, где что-то спрятано, и говоря каждому встречному:
— Что же вам здесь надо?
Но в целом, джентльмены, это было приятное путешествие.
Атлантическая сельдь составляла основу рациона французов, хотя, как я выяснил, беднякам было нелегко найти в рыбной отрасли хоть какие-то доходы.
Я не знаю, сколько было в Нидерландах лошадей, но наблюдал красивую крупную породу, представителей которой, как правило, привозили из Англии — гладкую, блестяще-белую и очень сдержанную. Лошадь этой породы иногда называют датской, хотя шотландцы немного в другой весовой категории. Пожалуй, это был самый диковинный образчик нордической красоты, какие я когда-то встречал. Она была на редкость дружелюбна к путешественнику и очень покладиста.
И с ней мне тоже крупно повезло.
Зимой на всю Англию упала сильная жара, и я уехал из Фландрии в середине апреля. Вместе со своей няней и попугаем я поехал в Дувр, чтобы пересечь Ла-Манш. У матери не было времени написать мне, и на этом основании я решил, что она с остальными молодыми людьми отправилась в путешествие к морю.