Каникулы я часто проводила у бабушки, на окраине Чебоксар, в деревянной засыпушке на 8 квартир. Гуляла во дворе, прыгала на перине, играла с соседскими девочками – Алей и Юлей. В наши 7-8 лет мы били довольно самостоятельны, но оставлять нас одних бабушка видимо побаивалась. Поэтому, когда ей приходилось отлучаться на почту за пенсией, она отводила нас к соседке со второго этажа. Тётя Шура угощала нас пирожками, держала на кухне кроликов и ухаживала за парализованной мамой. Имени её мы не знали и звали просто Бабуля.
Бабуля восседала в единственной комнате на большой кованной кровати, опираясь спиной на гору подушек. Нас она не жаловала, и тётя Шура обычно загоняла нас в кухню, к кроликам, доставала пирожки, банку компота и расспрашивала нас о наших детских делах.
В очередной раз бабушка убежала на почту, затолкав нас в тесную тёть Шурину прихожую.
- Ох ты ж, - всплеснула соседка руками соседка. –Ступайте-ка, девоньки в комнату, у меня на кухне заготовки.
Бабуля зыркала на нас недобро, пока мы втроём устраивались на уголке дивана.
-Как вы себя чувствуете? – спросила Аля, чтобы нарушить неловкое молчание.
-Поживёшь с моё – узнаешь, - усмехнулась старуха. – Да только ты ж не поживёшь…
-А вот и поживу! – насупилась Аля.
- Коль жизнь коротая, больше сроку не задержишься. Поди-ка сюды.
Я схватила подругу за руку, но Аля упрямо выпятила подбородок и пошла к кованной кровати. Мы с Юлей переглянулись и двинулись за ней.
Бабуля пристально поглядела на Алю, протянула иссохшую руку и дотронулась по девочки в районе солнечного сплетения.
- Жизнь у тебя недолгая, но яркая. За морями побываешь, много чудес увидишь. Детей не народишь, да и ни к чему тебе.
Говоря это, старуха словно вытягивала из живота Али толстую красную нитку. Похожая на обычную шерстяную пряжу, она струилась между пальцами старухи и была длиной около 30 см. Крючковатые пальцы с жёлтыми ногтями дошли до конца нити и отпустили её. В этот момент нить не то втянулась в Алин розовый сарафан, не то просто исчезла. Черные старухины глаза теперь смотрели на Юлю.
-А эта жизнь длинная,- прокаркала Бабуля. – цельный клубок.
На коричневой ладони старухи, зависшей на уровне Юлиной груди, лежал белёсый спутанный комок пряжи. Пальцы перебирали и перетирали его.
-Детей народишь, да не впрок. Трёх мужей переживёшь, да ни с одним счастья не будет. Совет дам. Ни водки, ни вина в рот не бери. Тогда, может, и выпутаешься.
Бабуля отпустила длинную белёсую нить, которую уже успела распутать, и та паутинкой растаяла в воздухе. Две чёрные точки под кустистыми бровями снова сдвинулись. Бабуля смотрела на меня, покручивая в пальцах розовую плотную нить.
-А эта, ишь, понимает что-то, - усмехнулся беззубый рот. – Только тебе это ни к чему. По судьбе тебе детей родить, внуков вынянчить, правнуков увидеть. А много будешь знать да любопытничать, не будет тебе жизни!
Бабуля откинулась назад на подушки и закрыла глаза.
-Пойдем к тёте Шуре, - скомандовала Аля. Нечего слушать ерунду.
-Но… как же нитки? –робко спросила я.
-Какие ещё нитки? У Бабули маразм.
*****
С тех пор прошло больше 20 лет. Аля закончила иняз и вышла замуж за атташе. Они провели несколько лет в Аргентине, потом в Боливии, а затем перебрались в Штаты. В 28 лет Аля разбилась на мотоцикле неподалёку от Чикаго.
Юля замужем второй раз. Троих её детей от первого брака воспитывает свекровь. Юля с мужем пьют и перебиваются случайными подработками.
У меня двое детей, обычная жизнь и обычная работа. Я больше не вижу нитей, которые можно вытянуть из солнечного сплетения и предсказать путь человека. И думаю, это правильный путь.