Михаил Барышников славился своей потрясающей физической формой и актёрским мастерством. А Айседора Дункан использовала пластику как язык души.
Стиль
Айседора Дункан считается основоположницей стиля свободного танца, на котором позже основывались модерн и контемпорари. Для Дункан это был не просто танец, это было мировоззрение. Она своеобразно восприняла философию Фридриха Ницше и в своей хореографии пыталась воплотить раскрепощённый и творческий дух человека, использовать пластику как язык души.
Михаил Барышников прославился своими балетными выступлениями. Приверженец классики, он поражал зрителей своей физической формой: сложнейший прыжок с баллоном и элевацией давался ему легко. Но не только его техника была безупречна, он поражал и своим актёрским мастерством.
В 1989 году неожиданно для всех Барышников закончил карьеру в балете и решил посвятить себя модерну. Артист поднял планку исполнения до невероятных высот, на его модерн-балетах был полный аншлаг.
Страна
Дункан родилась в Сан-Франциско. Гастролировала по Вене, Мюнхену, Берлину, а в 1905-м попала на гастроли в Санкт-Петербург и Москву. Через семь лет она снова вернулась в Россию, а в 1921-м приехала в страну по приглашению Анатолия Луначарского, как ей тогда казалось, окончательно. Но затем она снова отправилась в Европу, где и скончалась — Дункан погибла в 1927 году в Ницце.
Михаил Барышников родился в Риге, куда его семья попала после войны. Там он обучался танцам, и однажды талантливого мальчика заметили и пригласили в Ленинград. Вплоть до 1974-го Барышников работал в Ленинградском театре оперы и балета, а затем отправился на гастроли в Канаду, откуда в Россию уже не вернулся.
Музы великих
Знакомство с Айседорой Дункан стало судьбоносным для «последнего певца деревни» Сергея Есенина. Они встретились, когда ей было 43, а ему — 27. Несмотря на разницу в возрасте, их охватила страсть. Они общались через переводчика, часто ссорились, путешествовали по Европе.
Михаил Барышников был большим другом другого известного эмигранта — Иосифа Бродского. Их многое роднило. Когда Бродского спросили, что стало бы с танцором, останься он в России, поэт ответил кратко: «Он бы спился».
Вместе они открыли в Нью-Йорке ресторан «Русский самовар», на который Бродский потратил свою Нобелевскую премию, а Барышников — накопления с гонораров. Бродский посвятил Барышникову несколько стихотворений.