Добрый день, уважаемый читатель!
Человек всегда о чём-то мечтает. Порой лелеет свою главную мечту в своём сердце всю жизнь.
Один мой знакомый однажды сказал: «Не понимаю людей, живущих на земле вдали от реки или озера, Как, как можно так жить? Не искупнуться в жару, не чувствовать прохладу от воды. А ведь многие живут так и им нормально – не страдают. Я вот каждое лето езжу на свою родину за 800 километров на Большое озеро, там родительский дом – моя дача. Дом и рядом озеро! Как много люди теряют без водоёма!»
Я ничего не сказал знакомому. Да, иметь дом на реке или озере –это здорово, кто спорит. Но в выходные съездить на дачу за 35 км или за 800 есть, наверное, разница. С учётом купального сезона, который длиться в Сибири от силы месяц, а чаще меньше, стоит ли оно того? Хотя, конечно, будь реальный равнозначный выбор, я бы согласился жить у водоёма. Моя мама родилась в деревне, стоящей на реке, и мы в раннем детстве часто бывали там. Но деревня пустела, и вскоре нам стало некуда приезжать с ночёвкой. Можно было съездить на четыре часа, искупаться, сесть на поезд и вернуться обратно. Несмотря на все эти ограничения по времени, мы всегда хотели на речку. Повзрослев, любили бывать там и удить рыбу. Река была небольшой по меркам градообразующих водных путей. Как я читал однажды в одной книге: «Река была маленькая, шириной метров сорок…» Сорок маленькая? Тогда какие наши таёжные речки? Для меня маленькая река та, которую можно преодолеть без моста в любом месте, не умея плавать. А если мерить Енисеем, Амазонкой и ещё какими-то реками, то кругом сплошь одни ручейки. Но ведь именно с этих невеликих рек складываются судоходные реки! Наша речка детства была и есть шириной от 5 до 10 метров. Небольшая речушка, как считают некоторые, но, не зная броду, перейти её сложно. Сейчас от деревни, где жили дед с бабушкой, почти ничего не осталось. Нет людей, нет крупнорогатого скота, зарастают луга, много гнуса. Природа возвращается в исходное дикое состояние, и к реке подойти всё труднее.
Давно не ходит пригородный поезд, на котором мы ездили купаться. Нет прямой автодороги до той деревни. Если на поезде до неё 17 километров, то на машине - около 130 км. То есть, часто туда не скатаешься, есть, конечно, реки и ближе, но они либо совсем мелкие, либо чужие и там хватает своих дачников.
Дамба
Помимо упомянутой реки мы в детстве искали водоёмы по месту жительства. Первое лето, когда мы стали ездить на речку без ночевок, в родном посёлке нашли местное «море». Посёлок наш – станция и воткнули его в болотистую местность. А за посёлком пролегала падь, а за падью возвышенность, до моего рождения там были поля соседнего колхоза, а в мою бытность там были покосы. Чтобы преодолеть падь на технике, нужно было сделать дорогу. Грейдер работал долго, сначала перемычку засыпали всякими отходами леспромхоза: горбылем, корьём, опилками. Потом грейдер просто нагрёб глины, перед этим кинули пару труб, и получилась дорога от посёлка длинной метров 200 длиной. Дорога и стала плотиной в пади, наклонённой в восточную сторону. Весной ручьи, несущие воды в падь и дальше к речке, оказались запертыми. Образовался пруд.
Пруд у нас так и звали - Дамба. Но каждую весну воды скапливалось очень много, и дорогу в нескольких местах прорывало. Это было и хорошо и плохо. Плохо было для взрослого населения. Каждую весну, как только сходил снег, дамбу чинили. Хорошо было тем, что вода в дамбе обновлялась. Мой одноклассник повёл нас знакомить с этим местным искусственным «морем». Мы шли в нетерпении, а увидев Дамбу, залюбовались голубизной и относительной прозрачностью воды. Витька одноклассник не стал рассусоливать, а полез в воду.
- Давайте сюда, - кричал он, - чего встали?»
Мы не заставили себя ждать. Однако, были удивлены. Вода была гораздо теплее речной, но только сверху, а на дне было очень холодно. После нашего бултыхания со дна поднялся ил, и вскоре вода из прозрачной превратилась в мутную. Иллюзия моря пропала. Это был просто большой пруд.
В выходные на дамбу приходили взрослые, они делали плоты или просто купались, некоторые бродили с сетью и ловили карасей. Мой брат, с которым мы открыли для себя «море», однажды сказал: «Пойдём сами на Дамбу на весь день, мы же большие». И мы пошли ловить рыбу, выпросив для этого у бабушки тюлевую шторку. У одной из прорванных труб от дамбы образовалась большая лужа, в которой плавали караси и гальяны небольших размеров. Вспоминая, как взрослые ведут бредень, мы орудовали так тюлевой шторой. Наловили маленьких рыбёшек. Очень хотелось, есть, но у нас из еды ничего с собой не было. Брат сказал, что знает, как нам поесть. От кого-то он слышал, как приготовить рыбу без ножа. Ему и самому было интересно, как это получится. Порыскав по берегу и, найдя кусок глины, он притащил её к костру. Мы закатали в глину маленьких пятисантиметровых рыбок и положили «глиняные пирожки» с рыбой в костёр. Удивительно, но глина на костре превратилась в камень (стала керамикой). Разбив каменные шары, мы были поражены увиденным - чешуя оставалась на стенках пирожка, а рыба сварилась. Одна проблема - не было соли. Выбрали мы с этих «больших» рыбин кости, а мяса осталось на один зуб. Но нас распирало от радости, мы сами обеспечили себя едой, мы - взрослые! Но радость не заменит чувство голода. Уставшие и довольные мы всё-таки поплелись к родительскому очагу. Много раз потом мы возвращались к дамбе, рыбачили, купались,баловались, резали ноги стеклом - культура взрослых отдыхающих всегда оставалась той ещё.
После такого урока, некоторые продвинутые купающиеся заходили в водоём только в кроссовках.
У нас было детство, однако развал СССР отразился на всём и даже на нашей несбывшейся мечте. Сначала сократили один поезд, река стала недоступной. Потом развалился леспромхоз, дамбу латали только к сенокосу, когда большая часть воды уже уходила в реку. Дамба с годами мелела, вода в ней тухла, пиявок становилось всё больше. Острова ряски почти полностью скрыли водную гладь. Карасям нравилось такое болото, людям нет. Теперь только пьяные мужики могли туда залезть с бреднем. Я как-то подцепил какую-то сыпь, да и купаться стало негде: воды по колено и сплошной ил. В общем, дамба стала болотом. Настал период, когда купаться стало просто негде.
После института мне пришлось остаться жить в городе. Возвращаться было некуда – нет работы. Живу в краевом центре. Есть большая река Енисей, но она холодная всегда. Бываю в родных краях. Теперь я туда езжу на машине. Могу съездить и на речку детства. Она спряталась в тальники и всякие дудки. Теперь на ней столько гнуса в купальный сезон, что желание ехать 130 км в одну сторону и быть искусанным, пропадает.
Витька, который знакомил нас с дамбой и знал её, как свои пять пальцев, в этой самой дамбе утонул. Всему виной стакан на грудь и купание.
Раз в лето, если бывает тепло, мне удаётся окунуться в притоке Оби Чулыме, который течёт вблизи ГРЭС. Вода там теплее из-за данного предприятия. А домик у реки – хрустальная мечта? Дача тестя у этой самой реки. И других доступных вариантов нет. Если только как Агафье Лыковой построить свой хутор, но это сказки для романтиков.
А какая ваша хрустальная мечта?
