Каждый год 31 мая в #Казахстане отмечается День памяти жертв политических репрессий, а последние несколько лет — еще и День памяти жертв голода 30-х годов прошлого века. В этот день тысячи казахстанцев возлагают #цветы к мемориалам #памяти.
История величайшей трагедии казахского народа 1932-1933 годов. Шокирующие отрывки из документов, свидетельствующих об общем состоянии народа, доведенного до отчаяния из-за массового голода.
Жуткая #история женщины-казашки, которая в период массовой откочёвки людей оказалась на железной дороге в Новосибирске. Доведенная до отчаяния из-за голода она оставила на морозе умирать двух своих малолетних детей. Это был 1932 год. Людей-беженцев нигде не ждали. Ее спрашивали: зачем вы оставили своих детей? Она отвечала: если дети будут умирать медленной смертью, от голода, так пусть лучше как мы - в одночасье.
Оставшееся казахское население встретило смерть прямо в юртах. В документах отображены факты каннибализма того времени. Шокирующие рассказы нагляднее любых цифр и статистики рисуют реальность того времени. "То ли человек, то ли что-то непонятное вылетело из юрты и умчалось в степь. Когда зашли в юрту, то увидели человеческие кости и как варят человека, доедают его останки. Это просто страшная трагедия. Есть масса фактов, когда в больнице в Семее дети, мертвые уже, штабелями укладывались. Да и потом много свидетелей того времени помнят, как по городу в то время по утрам проезжали и собирали тела людей, погибших от голода".
"Тема голодомора очень долго умалчивалась, долго отказывались ее признавать, занижая статистику погибших и мигрировавших из-за голода.
Строго определенной даты начала голода 1931–1933 годов в Казахстане нет. Многие используют временной период с 1932 года — по аналогии с украинским Голодомором, — но это не совсем точно: к этому моменту голод в республике бушевал уже вовсю. Но вот что к нему привело — можно сказать уже совершенно определенно. После революции Средняя Азия далеко не сразу приняла советскую власть, а созданная в 1924 году Казахская ССР и вовсе была не похожа на другие республики ни ландшафтом — множество пустынь и насквозь продуваемых степей, с перепадами температур от -50 до +50 градусов, — ни образом жизни. Подавляющее большинство населения составляли кочевники-скотоводы, которых тяжело было не столько сделать лояльными, но даже банально посчитать. Представить себе классическую модель социализма в условиях постоянной миграции населения было тяжело, и большую часть 20-х годов казахам дозволялось жить своей привычной жизнью.
В 1929 году началась первая пятилетка и коллективизация, Сталин задался целью сделать из Казахстана аграрную, и животноводческую базу, которая будет кормить практически всю остальную страну. Он исходил из примитивной логики: земли в Казахстане много, и расходуется она неэффективно, но вот если всех "посадить на землю", то есть в колхозы, казахи тогда научатся и зерно выращивать, и продолжат выдавать положенные нормы мяса крупного рогатого скота, который также нужно будет объединить в колхозы. То, что в условиях резко-континентального климата оседлое земледелие — крайне рискованная ставка без гарантий на успех, — в расчет не принималось: к 1928 году дискуссии на эту тему прекратились совсем. За год до начала коллективизации советская власть провела в Казахстане массовые реквизиции скота у местных баев, стремясь таким образом снизить влияние глав разных родов на свой народ, а в научном сообществе молодого государства спешно популяризировались материалы об "абсолютной неэффективности" кочевой модели.
Сара Камерон в "Голодной степи" пишет, что в Москве наметил план кампании, позволив атаковать 700 самых "злостных" баев Казахстана. Разумеется, все жертвы были определены заранее, и в списки далеко не всегда попадали действительно зажиточные главы семейств. Существовало очень условное деление на "оседлые", "полукочевые" и "кочевые" районы #республики, и в зависимости от попадания в ту или иную зону "байством" считалось разное количество скота. Комиссиям по конфискации, состоявшим в значительной мере из сотрудников ОГПУ, была дана команда никого не жалеть. Они и не жалели. В "Голодной степи" описывается судьба Садыка Жердектабканова: "Члены комиссии раздевали последнего почти догола. Завязывали ему рот и приставляли револьвер к груди, требуя рассказать, где еще имеется у него скот, спрятанное добро. Когда стало ясно, что скота после конфискации не осталось, они исхлестали его голую спину до крови. Беременная жена Жердектабканова, увидевшая лужи крови, умерла от сердечного приступа". И такие зверства были скорее правилом, чем исключением.
Руководивший процессами "оседания" казахов на землю секретарь Казахского крайкома Филипп Голощекин оценивал итоги кампании в целом положительно: "Середняк стал центральной фигурой", — хотя и жаловался, что скота у баев угнать получилось "всего" на 64% от плана.
Зато лично Сталина очень волновала экономическая эффективность насильственного загона казахов в колхозы. Хотя редкие здравые экономисты предупреждали его, что #Казахстан нельзя подгонять под общие лекала, план по заготовкам хлеба людям, которые еще несколько месяцев назад не имели никакого отношения к земледелию, выставили запредельный. Нормы мяса, которыми республика должна была снабжать Москву, Ленинград, Уральскую область и Дальний Восток, при этом также были оставлены на прежнем уровне. Это привело к мгновенному обнищанию казахов.
Не в силах выполнять обязательства — в первую очередь, по сдаче зерна, — казахи были вынуждены менять на зерно скот за бесценок. "Барана меняли на 15 фунтов хлеба, корову на 1,5 пуда, кобылу на 2 пуда, верблюда на 3 пуда, хорошего коня на 4 пуда.
Таким образом, казахский животновод в районе вынужден был менять последнюю корову на хлеб, чтобы выполнить распоряжение местных органов. Все это #Москва прекрасно видела, понимала, но продолжала настаивать на выполнении планов. Только #репрессии к тому моменту применять было уже можно мало к кому. В республике полным ходом бушевала эпидемия массовых голодных смертей.
В районах тут и там вспыхивали восстания, диверсии и саботаж, однако никакого единого координационного центра у этого радикального протеста не было. К тому же соотношение сил было явно неравным: военные говорили о примерно 25 тысячах человек "национальной казахской армии", но это чрезмерное преувеличение — не было никакой армии. Хотя локальные вспышки народного гнева доставляли множество проблем Москве.
Весной 1930 года 5000 человек окружили город Копал в Алматинском округе, в Актюбинском округе 1300 человек осадили Иргиз, количество повстанцев в Кзыл-Ординском округе сборник документов "Трагедия казахского аула. 1928–1934" оценивает в 10 тысяч человек. Весной 1931 года казахи, откочевавшие в Туркменистан, объединились с тамошними племенами и разбили отряд ОГПУ. Осенью уже самих казахов вместе с туркменами разбили подтянувшиеся войска. Против плохо вооруженных повстанцев сил не жалели туда было направлено крупное войсковое соединение.
В Архиве президента Республики Казахстан хранятся доклады ОГПУ, в которых рассказывается история колхоза, убежавшего в #Китай в полном составе вместе с председателем, а в еще одном колхозе на стенах зданий беглецы нацарапали фразу "Пятилетку выполнили в один день. Берите с нас пример!".
Беженцы в Китай крайне беспокоили Москву — но не самим фактом бегства, а тем, что об этом мог подумать Китай. Слабость своей политической системы ни в коем случае нельзя было показывать, и из Москвы на имя Голощекина пришла гневная телеграмма от #Сталина и Молотова о том, что нужно выяснить причины и принять меры против этого бегства.
Поскольку вернуть тех, кто уже убежал, было практически невозможно (Китай выдавал граждан с большой неохотой), СССР силами ОГПУ попробовал остановить поток, отдав приказ стрелять на поражение во всех, кто попытается бежать. Апофеозом такой тактики стало "каратальское дело": в октябре 40 семей казахов попробовали перебраться через границу, однако на них — абсолютно безоружных — напали сотрудники ОГПУ. Девять семей успели перейти границу и скрыться, остальных или застрелили на месте, или взяли в плен, причем всех выживших женщин и девочек изнасиловали, а все трупы были ограблены. Всего за 1930 год при переходе границы было убито более тысячи человек, еще столько же или больше — в следующем году.
Тем, кто убежал в соседние регионы, оставшись на территории СССР, повезло еще меньше. Недовольные таким наплывом оголодавших и зачастую агрессивных от голода казахов, руководители других республик требовали от Голощекина, чтобы он забрал всех обратно, — но тот регулярно слал телеграммы, что ему тут тоже кормить этих людей нечем. По законам того времени он и не должен был: все казахи, не вошедшие в колхоз или вышедшие из него, автоматически снимались с любого довольствия. В условиях, когда заработать вообще было ни на чем нельзя, а еда, по сути, выдавалась только государством, это означало лишь одно — медленный смертный приговор.
ХронИКстори