К нам в деревню, переехали молодожёны. Сами они, то ли из Казахстана, то ли из Киргизии, сейчас уж и не упомню. И так уж вышло, что соседкой у них старуха была.
Имени её, впрочем как и возраста, в деревне, уже и не помнил никто, настолько та древняя была. Но люди говорили, что старуха эта, с самим дьяволом дружбу водит, что она, самая, что ни на есть настоящая ведьма. Так уж вышло, что молодые заселились в соседний дом рядом с ведьминым. Дом тот долго пустовал, никто в нём жить не хотел, тем более с такой-то соседкой. А молодым сам чёрт не брат, оба партийные, коммунисты, ни в чёрта ни в бога не верили — только смеялись, и говорили, что в нашем прогрессивном мире, не осталось места всяким суевериям и мистике. Но спустя полгода, слегла молодуха. Вызывали фельдшера, тот только руками разводил, да таблеточки давал, но лучше не становилось. Наоборот, таяла она на глазах, как снег по весне. Тогда и посоветовали мужу пригласить знахарку из другого села. Отмахивался сначала, но видя состояние своей любимой, всё же поехал. Выпросил у председателя телегу с резвой кобылкой, да и поехали они, за тридцать вёрст в соседнее село. Нашли они там знахарку, показали больную, та только руками взмахнула — давайте её в хату быстро, времени не много осталось — так она сказала. Три дня она над больной хлопотала. Чай с травами, одной её известными, свечи из церкви десятками жгла, шептала что-то, и все три дня от больной не отходила.
Муж тоже извёлся весь, хоть и не верил в ведьм и колдовство, но деваться то не куда было, хоть какой-то шанс. А на четвёртый день, жене лучше стало. Глаза открыла, шепчет — где я? Малу по малу, а пошла она на поправку, вот и румянец уже на щёчках появляется, и к еде охота появилась. Пришла пора до дому собираться. Поблагодарили они знахарку, да и в путь обратный. Приехали, видят народ у соседнего дома толпится, у соседского, того где старуха обитала. Спрашивают, что случилось? А люди отвечают, что когда вы уехали, из дома старой ведьмы жуткие проклятья сыпались, сама не показывалась, а потом и вовсе чудное началось. Ночью, пол деревни крики жуткие слышали, будто железом калёным кого пытают. Повскакивали все с постелей, пошли откуда крики неслись, оказалось из дома старухи. Заходить никто не решился, да и недавно затихла она, теперь вот батюшку ждут. Батюшка пришёл минут через десять. Перекрестился у порога, и велев никому за ним не ходить, вошёл в дом ведьмы. Полчаса спустя, он вновь появился на пороге. Бледный, с испариной на лбу. Подозвал к себе одного из мужиков, и сказал, чтобы тот помощников себе нашёл, нужно крышу разобрать, в том месте, где старуха на кровати лежит. Дело к вечеру сделали, разобрали крышу. Потом, те из мужиков кто крышу разбирал, рассказывали. Когда крышу то открыли над ней, то и не узнали её сначала. На кровати лежала тощая, вся сморщенная старуха, глаза злые, взгляд насквозь прожигает, от зубов, одни пеньки гнилые. А до этого ведь совсем другой была, ни морщин, ни худобы и зубы все как на подбор ровные, да целые. Услыхала она шуршание да треск над собой, подняла глаза, увидела вечернее небо над головой и, то ли показалось, то ли и взаправду, но все кто там был это видели. Погас огонь злобный в глазах старухи, лицо разгладилось немного и на миг, совсем на чуть, проглянуло сквозь лицо старческое, лицо женщины молодой. Мужики тогда пулей с чердака и крыши слетели, весь остаток вечера самогон пили. Всю ночь во дворах собаки выли, а на утро не стало старухи. Похоронили.
Могилка её теперь заросла вся, и с землёй поравнялась, да и не осталось теперь тех, кто знал, где могилка та…