Принимал я как-то в 78 году шестёрку самолётов из Липецка - Миг-25РБ.
Лететь им до Щучина - всего ничего, час, да маленько, но инструкции наши, безопасность регламентирующие, запрещали выпускать на перелёт самолёт с НЕ полной заправкой. Кроме того, при перелёте группы самолётов, плановые полёты на аэродроме прилёта должны были быть закрыты.
И если самолёты были заправлены полностью, с ПТБ, то полёты - НЕ закрыли. А летал ИАП на перехваты, в зону и по маршруту.
И вот сижу я слева от РП (командир полка руководил), в руках у меня микрофон с первым каналом и боле НИЧЕГО. Нет офицера боевого управления, нет локатора и высотомера на моём канале, нет своего руководителя посадки ... ни фига нет, только собственные глаза и уши.
Первые четыре самолёта заранее со мною связались, дал им выход на привод, ну уж а далее - они сами "с прямой" зашли ... Что они с лишним топливом делали, - я не знаю (Миг-25 ограничения имел по весу посадочному), но вот пятый лётчик - решил избыток топлива на маршруте перелёта сжечь: шёл на форсаже, высоту держал повыше, скорость побольше, счисления пути (естественно) по фактической скорости не вёл, надеясь на систему РСБН, но на беду нашу, на большой высоте, захвалила его бортовая аппаратура РСБН аэродрома Нежин, который ТОЖЕ работал на втором канале.
Когда стрелка АРК у него "упала", понял пилот, что над Щучиным он ... а далее лететь нельзя, Польша рядом.
Короче, 12500 над приводом, на запад лететь нельзя, никто его не видит и не управляет ... а топливо-то уже тю-тю ... не то, чтобы совсем нет, но ОЧЕНЬ мало есть.
Что делать? Чувствую, на пустом месте самолёт потерять можем. Аэродромные РЛС не помогут, даже если бы и на моём канале работали, пилот в круг встал, во всём сомневается, связь у него только со мной, но ГДЕ самолёт – я не знаю …
Даю команду пилоту взять курс 90 градусов, включить сигнал «Бедствие» и шлёпать с этим курсом подальше от границы. Хорошо, что скрывать этот случай особый не стали, доложили на КП Минска, подключили КП Барановичи, лётчик «вырубил» один двигатель, экономя топливо, и дежурная смена Барановичей сумела самолёт обнаружить и посадить у себя …
На этот раз «пронесло», но, сколько вот таких же «простых ситуаций» заканчивалось печально … блудили, падали, прыгали в надежде на русское «авось».
Наверное, многие из нас хоть иногда задумываясь о судьбе своей, видели не только причудливые её повороты и изгибы, но и некую генеральную линию, красную нить, на которую нанизаны основные события жизни нашей. Особое значение в анализе судьбы занимают время и место рождения. Полнота анализа обеспечивается детскими впечатлениями, мечтами, средой обитания и окружающим ландшафтом. С самого юного возраста я помню эту полоску леса за рекой, которая и сейчас видна из моего окна.
Родина - как много в этом слове, каким смыслом наполнена жизнь, если осознаёшь, что не случайно ты родился именно здесь, что есть некая «предустановленность» твоего бытия. Детская радость, когда возвращаешься в Бронницы и видишь издалека колокольню, имеет отзвук в твоём сердце ещё и сейчас. Именно в этом городе каким-то неведомым себе самому образом сформировалось то, что сейчас я называю жизнью своей, своей судьбой.
Наш город расположен в долине реки Москва, высокая колокольня и сама пойма служат хорошими ориентирами при выполнении самолётами захода на посадку на аэродром Раменское. Звук реактивных двигателей сопровождает меня всю жизнь и ещё в седьмом классе я написал сочинение о том, что буду лётчиком. Весна 61 года памятна мне именно полётом Гагарина …
Я давно уже не летаю постоянно. Редкие полёты, которые дарит мне мой старинный приятель, позволяют вновь почувствовать самолёт одним местом, вспомнить былые навыки и ощутить атмосферу свободного полёта. Но я никогда не думал, что достойно оценить работу пилота, выразить свою признательность «человеку летающему», могут и простые люди ни разу не «нюхавшие» небо, очевидно за то, что он показал им возможности человеческого разума и смелость.
В нашем городе был организован один из первых лётных отрядов. И самая первая катастрофа в Подмосковье произошла именно в окрестностях города Бронницы 24 апреля 1914 года. Авиатор Ляшенко погиб на Ньюпоре. Проводы лётчика в последний путь проходили при большом стечении народа … но более всего меня поразила простая надпись на куске фанеры в районе столкновения самолёта с землёй:
"Это место не пахать"
