Три десятилетия назад многие беспокоились о том, что Япония должна превзойти Америку. Теперь это Китай, и опасения пугающе похожи. В США растут опасения, что Китай на пути к тому, чтобы превзойти глобальное лидерство Америки в мире.
Все это происходило и раньше: 30 лет назад и американские, и иностранные наблюдатели были одержимы идеей Японии, которая должна была вот-вот обогнать Соединенные Штаты, точно так же, как сейчас, это делает Китай. Эти наблюдатели говорили о «коренных причинах», а некоторые приводили доводы в пользу аналогичных радикальных институциональных средств правовой защиты в Америке. И, хотя Китай – это не Япония, но, дебаты, идущие в США, пугающе похожи.
В книге Клайда Престовица-младшего «Торговые места» (1988) сделан вывод о том, что из-за неспособности Соединенных Штатов ответить на вызов Японии мощь США и качество их жизни резко упадут. Пэт Чоат в книге «Агенты влияния» (1990) предупреждал о влиянии корпораций и вашингтонских лоббистов в пользу Японии, опасаясь потери бизнеса и доходов.
В книге Уильяма Холстейна «Японская игра власти: что это значит для Америки» (1990) утверждается, что конечная цель Японии – доминировать в Северной и Южной Америке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе с ее автомобильной промышленностью, электроникой, цепочками поставок и даже банковским сектором. Он писал, что правительство и промышленность США не смогли координировать свои действия, и что США должны объединиться с другими странами, чтобы противостоять японской угрозе. В книге Холстейна также говорится о риске при покупке японской недвижимости в США, хотя неизвестно, как это могло быть угрозой. В конце концов, покупка недвижимости или чего-либо похожего предполагает уверенность в стране, поскольку ее стоимость определяется арендной платой – полученной из будущих доходов в процветающем месте – и это будут США.
К настоящему времени все знают, чем закончились такие поглощения недвижимости, поскольку компания Mitsubishi, заплатившая 1,4 миллиарда долларов в 1989-м году за 80% Рокфеллер-центра, самая известная подобная сделка на тот момент, объявила дефолт в 1995-м году по своим ипотечным кредитам и консорциуму Рокфеллера вместе с Goldman Sachs выкупил Центр в 2000-м году.
Уильям Дитрих, выдающийся предприниматель 1990-х годов (в 2011-м году сделал самые крупные пожертвования Карнеги-Меллону и Питтсбургскому университету - 265 миллионов и 125 миллионов долларов соответственно), написал в своей книге «В тени восходящего солнца» (1991): – «Преимущество Японии проистекает из сильного центрального правительства и квалифицированной бюрократии и, это также могло бы стать решением проблемы Соединенных Штатов, требующих радикальных изменений в их институтах, в том числе в их конституции. Если США не сделают этого, то будет «Pax Nipponica», в котором США отстанут намного дальше, чем Великобритания, когда США обошли ее»
Едва эти книги появились, как процветание Японии мгновенно исчезло. Вместо этого с тех пор книги рассказывают об усугубляющихся ошибках фискальной и денежно-кредитной политики Японии и о препятствиях, которыми создают ее однородная культура и отсутствие иммиграции. По прогнозам, с ее низким и снижающимся коэффициентом рождаемости население Японии к 2100-му году сократится вдвое с нынешних 120 миллионов до 60 миллионов (что уменьшит предполагаемый вклад Японии в загрязнение и изменение климата намного больше, чем любая «климатическая политика», которую приписывают Япония).
«Страна Восходящего Солнца» – так назывался бестселлер Майкла Крайтона (1990) о заговоре в Японии с целью захватить США – менее чем за 30 лет превратилась в страну «Там, где заходит солнце». Между сегодняшними дебатами и дебатами 1990-х годов есть и другие сходства: в то время США находились в состоянии рецессии, проводилась радикальная реструктуризация некоторых секторов (включая оборону), а уровень безработицы колебался около 8%. Роберт Райх, позже министр труда Билла Клинтона, сказал следующее в статье New York Times в 1992-м году: – «Низкий рост производительности и растущий долг разъедали основы американской экономики в течение многих лет. Причины этих долговременных болезней хорошо описаны: рынок капитала, напоминающий казино и требующий немедленной прибыли; образовательная система, из-за которой почти 80% наших молодых людей не могут разбираться в новостях, а многие другие остаются неподготовленными к работе; менеджеры, которые награждают себя королевскими суммами, увольняя своих рабочих, разрушающаяся инфраструктура небезопасных мостов и выбоин на дорогах; и, в более общем плане, социальная норма чрезмерного потребления и недостаточного инвестирования». Это читается так, как будто написано в 2021-м году, и не демократом.
Японские наблюдатели в 1990-м году также отметили, что проблемы Соединенных Штатов связаны не с агрессивной деловой тактикой Японии или ограничением импорта, а с высоким уровнем преступности в Соединенных Штатах, поскольку они страдают от наркозависимости, а в США проживает самая большая доля населения в тюрьмах, американские рабочие были менее дисциплинированы и неспособны ответить на вызовы, возникшие после падения железного занавеса и отклонения Китая от своих жестких идеологических принципов, а также то, что значительная часть США стала зависеть от благосостояния семьи, которая часто разваливается. Тридцать лет спустя те же проблемы сохраняются, а Covid-19 усугубил их.
Тем не менее, упадок Японии с 1990-х годов и восстановление США, несмотря на повторяющиеся кризисы (9/11, 2008, спроектированная Федеральным резервом 2000-го года), показывают, что решения не могут быть найдены в подражании японской модели общества. Тем не менее, факты таковы, что проблемы, обозначенные как американскими, так и японскими наблюдателями в 1990-х годах, усугубились. Факты также говорят о том, что в течение 16 из 30 прошедших лет демократы находились у власти, а республиканцы соглашались с большинством списка проблем, которые были в США тогда и с тех пор, как у Райха, так и у японских наблюдателей.
Последний факт предполагает, что что-то фундаментальное пошло наперекосяк, и денежно-кредитная и фискальная политика, проводимая любой из сторон, находящейся у власти, ничего не решает. Главный фактор заключается в том, что США, возможно, из самых лучших побуждений, отказались от институтов, которые позволяли им многократно быстрее и подотчетно решать несоответствия между талантом и капиталом, чем любая другая страна – в частности, в области исследований и разработок.
Однако мрачная параллель между дебатами в США в 1990-х годах и сейчас не означает, что мы можем просто отбросить нынешние опасения по поводу того, что Китай обгонит США. Анализ показывает, что США могут обратить вспять ослабление этих институтов и исправить расточительное несоответствие талантов и капитала, фактически, имитируя особенности того, что Китай делал за последние несколько десятилетий. Это касается и его политики в области НИОКР.
Правда, у Китая есть две особенности, которыми Дитрих так восхищался в Японии в 1990-м году – сильное центральное государство и квалифицированная бюрократия, – недавний успех Китая стал возможен, когда страна дистанцировалась от своего «централизованного планирования», основанного на коммунистической идеологии, хотя Коммунистическая партия и сохранила свою монополию.
Покойный Дэн Сяопин, бывший лидер Китая и отец «социализма с китайскими особенностями», лаконично выразился в 1992-м году: – «Пусть сначала разбогатеет часть населения». Китаю удалось добиться этого, отойдя от централизации в финансовой и экономической жизни и позволив лучше использовать навыки в бизнесе, науке и правительстве, что позволило им подкрепить капитал из разных независимых источников. Успех Китая является иллюстрацией прагматической древней поговорки «Primum vivere, deinde philophari» – то есть, большинство людей хотят «сначала жить, а потом философствовать». Еще предстоит увидеть, как долго его общество сможет процветать с партийной монополией, запрещающей «философствовать».
Но политика и философия имеют меньшее значение, когда через руки бюрократии проходит меньше денег, а правительство становится все менее подавляющим «финансовым и регулирующим учреждением» с неясной подотчетностью своих «сватов». То, как китайское общество уходит от централизованного прошлого, также предполагает, что, когда страны совершают скачок – как это было в случае с Китаем, когда он резко изменил свою внутреннюю политику, – решения требуют изменений более фундаментальных, чем решение традиционных финансовых и денежных вопросов, с которыми США сталкиваются сейчас.
Тенденция в США за последние десятилетия заключалась в том, чтобы не сочетать навыки и ресурсы с широким спектром причуд, близоруких рационализаций, которые политики субсидировали, а затем полагались на предположение, что за этим стоит «наука». Решения могут быть найдены путем обращения вспять этих тенденций и укрепления институтов, которые могут как лучше соответствовать разнообразию навыков и глубоких, независимых источников капитала (последнее по-прежнему является уникальной особенностью Соединенных Штатов), так и быстрее исправлять несоответствия.
Это действительно требует изменения в культуре, начиная, возможно, с языка, поскольку древняя цитата Конфуция точно напоминает нам: – «Если имена неверны, язык не соответствует истине. Если язык не соответствует истине, дела не могут быть успешными».
РЕУВЕН БРЕННЕР