В четвёртом томе «Тетради смерти» дело доходит даже до звонка президенту США: зловещий Кира, его последователи и противники запугали мир до такой степени, что ещё немного – и палец ляжет на ядерную кнопку...
* * * * *
«Бумажные комиксы» немножко побудут в отпуске)) Но чтоб не лишать любимых подписчиков текстов – предлагаю вспомнить драгоценные архивные материалы! Данный текст – про четвёртый том переизданной «Тетради смерти» – был впервые опубликован в июле 2018 года.
* * * * *
Финал третьей книги «Death Note» (напомню, что русскоязычное «Black Edition» объединяет под одной чёрной обложкой два оригинальных тома) привёл героев, стоящих на стороне Добра, непосредственно к тетради смерти. Казалось бы: следствие как никогда близко к разгадке таинственных убийств, вот он – закономерный финал. Но нет: мы по-прежнему далеко не всё знаем о правилах, которым подчиняются тетради Богов смерти, что даёт авторам манги бесконечные возможности для маневрирования. И потому четвёртая книга культовой серии как никакая другая полна тем, что мы причисляем к запрещённым для пересказа спойлерам.
Всё случилось ровно так, как я и задумывал.
Чтобы не вдаваться в подробности, достаточно сказать о случающемся здесь значительном скачке во времени, о появлении новой пары соперничающих героев, первый из которых работает в связке с ФБР и ЦРУ (возвышаясь над ними), второй же играет на опережение, выбрав себе в помощники бандитские кланы («Мне нужна голова Киры. Я буду номером один – все, кто мне мешает, умрут. И Кира в том числе»). Здесь описаны два похищения и угон самолёта, появляется ещё один Бог смерти и...
Вот это многозначительное «и», раскрывать которое новым читателям точно не стоит, заставляет едва ли не в первый раз подвергнуть творческий дуэт Цугуми Ообы и Такэси Обаты суровой критике: важнейшее событие в придуманной ими Вселенной они подают не то что «мимоходом», но явно без той прочувствованности, что пристала бы описываемому моменту. Сосредоточившись исключительно на динамизме рассказываемой истории, в некоторых местах авторы позабыли об её эмоциональной составляющей – что сослужило «Тетради смерти» дурную службу.
Почему я не предвидел этого?
В отличие, например, от «Бакумана», в этой своей книге они оставляют в стороне развитие романтических линий, что напрямую сказывается на вовлечённости читателей. Так, заявив интерес сестры Лайта к одному из полицейских, авторы словно бы забывают о нём в ходе дальнейших напряжённых событий. Сам же Лайт, пусть и соглашается жить вместе с влюблённой в него Мисой, но обсуждает с ней разве что создание нового мира, «в котором не будет зла, а будут только добрые и хорошие люди». Когда же юная красотка в нижнем белье ждёт его в спальне, законно полагаясь на развитие вечера, он стоически не обращает на неё внимания, спеша возвратиться к работе – ну совсем как Ленин с Крупской из анекдотов!.. Того ли следует ждать от рассчитанной преимущественно на молодую аудиторию книги?..
А ведь Достоевский (сравнение с которым в понятных пределах выдерживали первые тома этой манги) про амурные страсти отнюдь не забывал, мастерски сочетая качество проводимых идей с увлекательностью повествования. Сократив «побочные» линии, создатели «Death Note» тем самым явно снизили и остроту философского содержания.
Мир разделился на тех, кто кричал от страха, и тех, кто в душе поддерживал Киру. Но постепенно голоса поддержки стали звучать громче. Если раньше отдельные личности публично заявляли: «За Кирой справедливость», то теперь Киру признали целые государства. В мире наступали тёмные времена, где законом был Кира.
В остальном Ооба с Обатой развивают всё ту же идею, о которую неизменно спотыкаются их американские коллеги: есть ли границы у стремления к Справедливости? На что готовы и могут пойти герои ради достижения своих благих целей, во имя по-своему понимаемого добра?.. «Тетрадь смерти» однозначно свидетельствует о том, что новый мир – идеальный мир! – без жертв не построить: лишь боязнь неотвратимого и самого жестокого наказания способна отвратить преступников от их злых умыслов. То, на что никогда не пойдёт Супермен, с лёгкостью и без угрызений совести проделывает Лайт Ягами, веря, что только так можно приблизить лучшее будущее.
В четвёртом томе авторы расширяют пространство своих рассуждений: а что будет, если те же самые инструменты попадут в руки людей, не обременённых мыслями об улучшении мира, а заботящихся исключительно о собственной выгоде? «Одна тетрадь – и можно убивать кого захочешь. Две тетради – и можно не беспокоиться, что кто-то убьёт нас. Мы заберём обе тетради», – разве эти люди во сто крат не опаснее Киры?..
Дело доходит даже до звонка президенту США, которого, оказывается, довольно легко шантажировать – ведь он же не хочет по чужой воле нажать на развязывающую третью мировую войну ядерную кнопку...
– Господин президент, я обязательно помогу вам. Не доверяйте никому, кроме меня. Поняли?
– Понял.
Так что, несмотря на появившиеся «недочёты» (и сожаления, что вышеупомянутый президент оказался американским, а не нашим), «Death Note» определённо остаётся очень важной и неизменно актуальной книгой.