Основными событиями, предопределившими судьбу обороны, стали потеря Северной стороны и складов Сухарной балки. Бои на Северной стороне стали предвестником трагедии на м.Херсонес. Генерал-майор Т. К. Коломиец в книге «На бастионах Чапаевцы» вспоминает, что «еще раньше, 24 июня мы уже знали, что Севастополь удержать не удастся, тогда же я получил приказ — отправить в штаб армии знамена дивизии. Они впоследствии были затоплены у Камышовой бухты». По данным воспоминаний Н.Г.Шемрука, бывшего командира полка дотов и дзотов, при его встрече с генерал-майором И.Е.Петровым 25-26 июня 1942 года, последний произнес: «Шемрук, я от вас скрывать не буду, Севастополь мы уже оставили…»[1]
25 июня 1942 года это как раз и есть дата падения Северной стороны. В советской «официальной» версии, с 20 июня на Северной стороне города Севастополя начались бои в «опорных пунктах». Якобы, 95-ю дивизию перевезли на Южную сторону, а, героические флотские части удерживали отдельные укрепления, не давая противнику помешать переправе.
Бывший комендант береговой обороны П.А.Моргунов в своей книге «Героический Севастополь» пишет:
«Командующий СОРом принял решение: отвести все тылы 95-й стрелковой дивизии и частей Береговой обороны, находящиеся на Северной стороне, на южный берег, а в ночь на 21 июня отойти в Севастополь командованию и штабу 95-й дивизии. Оставшимся боевым частям, в которые был включен годный личный состав из всех тыловых и специальных частей армии и флота, Береговой обороны, ПВО и ОВРа, приказывалось вести бои в созданных опорных пунктах, уничтожая живую силу противника. Были созданы три основных опорных пункта: Константиновский равелин, куда входил личный состав ОХРа, 95-й стрелковой дивизии и береговых батарей № 2 и 12; Михайловский равелин — личный состав 110-го зенитного полка, береговой батареи № 702 и авиачастей; в районе Инженерной пристани и его равелина — личный состав местного стрелкового полка во главе с командиром подполковником Н. А. Барановым и остатки некоторых других частей. Кроме того, был создан опорный пункт в Северном укреплении, занятый 178-м инженерным батальоном БО, остатками частей ПВО и частью бойцов 95-й дивизии; туда был также выслан один взвод (около 50 человек) от местного стрелкового полка. Баранову было приказано поддерживать с этим опорным пунктом связь по подземному кабелю, идущему от Инженерной пристани в Северное укрепление, а с Барановым командование поддерживало связь до последнего дня с помощью подводного кабеля, проложенного через бухту. Были также созданы отдельные опорные пункты в доме телефонной станции «Голландия», в районе лагеря училища Береговой обороны и батареи № 702, на Братском кладбище и в других местах. Нужно сказать, что все эти пункты в течение двух-трех Дней вели ожесточенные бои и уничтожили много врагов. К исходу 20 июня противник занял Северную сторону, за исключением указанных опорных пунктов, о героическом сопротивлении которых будет сказано ниже». Традиционно принято считать, что последней точкой обороны стал Константиновский форт.
По факту, картина была немного другой. И даже не Константиновский форт стал последней точкой обороны Северной стороны. Вся эта история имеет очень много героических страниц. Даже противник отмечает отчаянное сопротивление советских частей. К сожалению, многие страницы этой истории оказались вырваны из летописи обороны Севастополя.
В чем основное отличие в описании событий в немецких документах? Противник пишет не о штурме отдельных, разрозненных опорных пунктов, он пишет о том, что советские части сражаются на едином фронте, имеют свою артиллерию, и… даже танки.
«Да, не, ну ерунда, какая-то, какие танки?!». Оказалось, нет, не ерунда. И танки были, и, даже, фото их есть, и штурмовать оборону пришлось с применением сверхтяжелой артиллерии, и даже… с помощью танкеток-носителей подрывных зарядов.
Итак, наша точка отсчета 20 июня 1942 года. Советские части заняли оборону на еще одном рубеже обороны Северной стороны. Каком?
Северное укрепление, построенное в далеком 1812-м году, являлось когда-то центром позиции, состоявшей из рва и вала, отсекающей юго-западную оконечность Северной стороны. Левый фланг упирался в берег моря южнее Учкуевки, правый в берег моря в районе Панайотовой балки. Особенностью этого района было то, что на его территории было сосредоточено большое количество старых бетонных массивов бывших царских батарей и погребов боезапаса. Обо все этих укреплениях мы уже писали.
Оборонялись здесь бойцы разных подразделений: 95-я сд (остатки 90-го и 161-го полков), 110-й зенитный полк, батальон местного (караульного) стрелкового полка ЧФ, тыловые части, личный состав гидроаэродрома, личный состав береговых батарей и складов и.т.д.
В этом же районе, который немцы называли «Батарейным мысом», находились три морских батареи: 2-я (2х100-мм, командир –ст. л-т Саламбек Дзампаев), 12-я (3х130-мм командир – капитан М.В.Матушенко) и 112-я (2х130-мм, командир - капитан Никитенко). Фактически, на каждой из батарей оставалось по одному орудию.
На этом пятачке оставалась и другая артиллерия: остатки пяти зенитных батарей, дальнобойная батарея армейского артполка (3 орудия А-19), остатки двух флотских подвижных батарей (3 орудия МЛ-20) и… 5 танков, находившихся в танкоремонтных мастерских. Наступали в этом направлении две немецких дивизии. Слева 24-я пд, справа, якобы 132-я. Почему «якобы»? Да потому, что от ее пехотных полков почти ничего не осталось, и они были сменены пехотными полками 46-й пехотной дивизии (которой официально в Севастополе не было). Вот, коротко о предыстории этих событий. А, теперь к самим событиям.
[1] Архив автора. Шемрук Н.Г. Воспоминания
