Это статья 2009 года. Она была опубликована в «Частном корреспонденте» и стала результатом моих продолжительных попыток как-то вписаться за московское гнездо семьи Нирнзее. Я тогда работала на соседней улице, часто приходила смотреть, как дела у дома, а когда начались работы по его разрушению, писала письма, ходила беседовать с жителями, с теми, кто пытался что-то сделать в защиту дома, и на митинги... А кроме того ходила в Московский архив и узнавала историю дома (тогда документы еще были открыты, подумать только...). И мне очень хотелось ей поделиться. Хочется и сейчас, пусть будет здесь. (А статья была опубликована под псевдонимом, но это была не конспиративная, а юношески-романтическая история))
В понедельник, 30 марта (2009 года. – Т. К.), произошло обрушение двух верхних этажей доходного дома Нирнзее на Пресне, по адресу улица Климашкина, 7/11. Внутренние перекрытия и стены со стороны двора рухнули внутрь, чудом не зацепив никого из строителей. Причиной обвала стали работы по разбору дома, которые возобновились в конце прошлой недели. Вызванный на место происшествия инспектор Мосгорстройнадзора зафиксировал нарушения техники безопасности на стройке. По словам главы движения «Диггерспас» Вадима Михайлова, теперь серьезные разрушения грозят не только старинному полуразобранному дому, но и соседним жилым домам. В них уже появились трещины.
Это историческое здание так и не получило статуса памятника. После многочисленных заявок местных жителей и неравнодушных граждан дом был назван «ценным градоформирующим объектом». К сожалению, этот красивый титул в сущности не означает ничего. К зданию с таким статусом вполне применима печально известная московская «реконструкция с приспособлением». Такой проект — с полным выхолащиванием здания изнутри — и был разработан для дома по улице Климашкина фирмой с угрожающим названием «Фобос».
Тревогу забили год назад. 20 марта 2008 года в «Новой газете» появилась статья Елены Милашиной «Красная Пресня: Стройки превращаются в баррикады». К этому времени дом уже был выселен и, как водится, оккупирован гастарбайтерами. Когда началась реализация проекта «реконструкции», жильцы окрестных домов, по улице Климашкина и по Малой Грузинской, с изумлением узнали о планах застройщиков: оставить от дома № 7 только две внешние стены и вырыть на месте бывшего здания котлованы для подземной автостоянки. Последнее пугало больше всего. Согласно строительному плану ООО «Фобос», котлованы глубиной 7 и 10 метров должны вплотную граничить с фундаментами соседних домов.
По иронии судьбы в том же 2008 году, когда были начаты работы по реконструкции дома, состоялся своего рода юбилей, прошедший, впрочем, незамеченным: исполнилось 110 лет московской истории братьев Нирнзее. В начале XX века они играли в ней существенную роль. Эрнест Ришард был архитектором, чье имя до сих пор известно многим московским жителям по названию его знаменитого строения — небоскреба в Гнездниках. Людвик Карл имел собственное дело — слесарно-механические мастерские, участвовал в работе архитектурного бюро своего брата. Оба были активными членами Московского автомобильного общества — пионерами русского автомобилизма. И вся их московская история тесно связана с тем самым домом в Курбатовском, а теперь — на Климашкина, 7/11.
Первым в Москве обосновался Карл (полностью — Людвик Карл Карлович) Нирнзее, варшавский мещанин, который спустя несколько лет будет «причислен в Московское второй гильдии купечество». В 1898 году он приобрел у московского цехового Афанасия Федотовича Фатова участок земли в Курбатовском переулке, вдоль течения реки Пресни. Вскоре из Варшавы приехал и его брат, архитектор Эрнест Ришард Нирнзее. В 1900 году он получит право на производство строительных работ и займется постройкой доходных домов, очень популярных в Москве в то время. Вполне вероятно, что первый дом своему брату в Курбатовском переулке построил именно Эрнест Ришард. Вскоре он и сам обосновался по соседству.
В 1902 году в конторе московского нотариуса Якова Ивановича Невяжского, на Воскресенской площади, Эрнест Нирнзее совершил сделку купли-продажи, приобретя у жены потомственного дворянина Софии Селиверстовны Дубровской «пустопорожний участок по Новопресненскому переулку, по смежности владения Карла Нирнзее, вдоль реки Пресни в среднем ее течении». Это была первая собственная московская земля архитектора.
Некоторое время спустя, в январе 1904 года, братья совершили взаимный обмен. Принадлежащие им участки были спланированы не самым удачным образом. В деле Московского Городского Кредитного Общества хранится заявление двух братьев о желании «выпрямить» свои владения путем обоюдных сделок купли-продажи. В результате Людвик Карл получил участок, выходивший в Курбатовский и Новопресненский переулки (то есть тот самый угол, на котором по сей день стоит дом № 7); владение Эрнеста располагалось рядом, по Новопресненскому переулку. Оба участка граничили с владением г-жи Протопоповой. По списку домов в справочнике «Вся Москва» за 1904 год видно, что владение Ольги Платоновны Протопоповой находилось на Малой Грузинской улице, практически на пересечении ее с Курбатовским переулком. А это значит, что первый собственный дом Эрнеста Нирнзее в Москве находился аккурат против нынешнего католического костела Непорочного зачатия в Грузинах. Собор строился с 1901 по 1911 год. И, нужно сказать, что место было выбрано не случайно. В начале XX века Пресня была своего рода «польским уголком» Москвы: здесь во множестве селились поляки. Вполне вероятно, что именно поэтому оказались в этом районе и приехавшие из Варшавы братья Нирнзее.
Итак, до переезда Эрнеста Нирнзее в 1911 году в новый дом, который он построил себе в Трехпрудном переулке, братья жили, так сказать «с видом на главную польскую стройку Москвы».
Первый собственный дом Эрнеста Нирнзее был небольшим двухэтажным особняком с мезонином. Записи оценщиков позволяют рассмотреть его подробнее. Первый этаж был углублен в землю — скорее полуподвал. Здесь жила сестра Нирнзее — Юзефа Юлия Карловна Гловацкая. Ее квартира была «о шести комнатах», из них пять светлых и кухня. На втором этаже, в пяти светлых комнатах и мезонине, находилась квартира Эрнеста Нирнзее. Низ строения был каменным, верх — деревянным. При доме имелись садик, конюшня, каретный сарай и дворницкая.
В доме же по Курбатовскому переулку 7 более 15 лет жил брат архитектора Людвик Карл. Собственно, это был его неизменный московский адрес. «Курбатовский переулок, 7, собственный дом» — так написано во всех выпусках справочника «Вся Москва», где встречается имя Карла Нирнзее.
В 1905 году Эрнест Нирнзее перестраивает дом на углу Курбатовского и Новопресненского переулка, тот самый дом № 7 по Курбатовскому. И, вероятно, поселяется в нем. Во всяком случае, в 1906 году участок с особняком по Новопресненскому переулку у архитектора приобретает барон Юрий Николаевич Корф. А справочник «Вся Москва» за 1905 год сообщает, что Нирнзее проживает не по Новопресненскому, как год назад, а на углу с Курбатовским. Так же — и в 1906 году. Здесь, в Курбатовском переулке, располагалось и его архитектурное ателье.
Современный вид дом приобрел в 1912 году. Теперь он стал настоящим доходным домом, пятиэтажным, состоящим из двух больших объемов. Угловое, изначально четырехэтажное здание, было надстроено пятым этажом. По Курбатовскому переулку к нему была пристроена еще одна «пятиэтажка». В работах по перестройке дома, в качестве инженера, принимал участие молодой коллега Нирнзее, Виктор Гашинский, выпускник Императорского московского технического училища, специализировавшийся на строительстве доходных домов.
Так что дом по улице Климашкина — это и образец московского доходного дома 1910-х годов, и результат сотрудничества двух известных московских архитекторов, и настоящее «семейное гнездо» с долгой исторической памятью. Нужно сказать, до возведения в 1914 году знаменитого «небоскреба Нирнзее» в Большом Гнездниковском переулке именно дом в Курбатовском был известен в Москве как «дом Нирнзее».
Недавно, благодаря стараниям депутата Мосгордумы, лидера партии «Яблоко» Сергея Митрохина и главы движения «Диггерспас» Вадима Михайлова, организовавших на Пресне оперативный штаб по защите граждан от неправомерного строительства, внимание на погибающий дом обратил глава Москомархитектуры Александр Кузьмин. В ближайшее время ожидали принятия решения о запрете на все работы по разрушению здания, заговорили даже о возможности его реставрации. Но, пока суд да дело, два этажа рухнули, а работы с отбойными молотками на стенах дома Нирнзее возобновились уже на следующее утро. Ходить мимо здания откровенно страшно: металлические укрепления стен не внушают доверия. Более того, от ударов обрушающихся стен сотрясаются соседние дома — об этом рассказывают их жители, регулярно приходящие к стройке, чтобы выразить свой протест.
Проблема этого района — в его грунте; все дома здесь связаны одной бедой — его ненадежностью. Дело в том, что Новопресненский переулок, на углу которого стоит дом Нирнзее, был проложен по старому руслу реки Пресни. В начале XX века река, протекавшая через весь район — от Камер-коллежского вала до прудов на территории нынешнего зоопарка — была забрана в трубу.
История здания, стоящего на берегу бывшей речки, говорит сама за себя. В 1914 году пресненский дом Нирнзее очень сильно пострадал от летних ливневых дождей: подмытый водами фундамент дал трещину. За историей его починки внимательно следили московские газеты. Техническая комиссия, осматривавшая здание, сделала следующий вывод: «Благодаря сильному ливню деревянные стенки желоба [скрывавшего подземную реку] были разрушены значительным напором воды, которая устремилась в старое русло реки, причем потоки размыли не только насыпную землю мостовой Пресненского переулка [теперь Новопресненский переулок], но и разрушили материк под фундаментом пятиэтажного с нежилым подвалом дома Нирнзее на протяжении семи аршин».
У современных домов-соседей Нирнзее в Новопресненском, по Климашкина и на Малой Грузинской сотрудники «Диггерспаса» постоянно выявляют новообразованные трещины. По словам Вадима Михайлова, коллектор реки Пресни в настоящее время находится в полуразрушенном состоянии. А Сергей Митрохин указывает еще на одну проблему: работы, проводимые ООО «Фобос», не согласованы с метрополитеном: под Новопресненским переулком проходит техническая ветка метро, состояние сводов оставляет желать лучшего, и любым земляные работы грозят ей обрушением.