О чем может знать дерево? О многом! Например, о том, что древний храм или город на самом деле старше, чем считают многие. А еще о том, что все легенды о деревьях, под которыми отдыхал Витовт или Ягайло, – байки для туристов. Самыми необычными историями, рассказанными деревьями, делится с нами кандидат биологических наук, заведущий лабораторией экологии леса и дендрохронологии Института экспериментальной ботаники имени В.Ф. Купревича НАН Беларуси Максим Ермохин. Он точно знает, когда была построена церковь Евфросиньи Полоцкой и появился город Мстиславль, может запросто определить, сколько лет сосне или дубу, и обозначить, где прошла незаконная рубка. И все это благодаря такой науке, как дендрохронология.
Шкала времени
В основе дендрохронологического метода лежит закон природы, согласно которому ежегодно толщина дерева увеличивается на одно годичное кольцо.
– Деревья одной породы, которые растут в общих условиях на территории определенного региона, синхронно реагируют на изменения внешних факторов. Если климат благоприятный – они увеличивают рост. Если же массив, к примеру, затоплен, то уменьшают или погибают. В Беларуси синхронность между деревьями сохраняется примерно на расстоянии 100 километров, – отмечает Максим Ермохин.
Чтобы узнать, когда именно была возведена та или иная деревянная постройка, необходимо составить и сравнить два графика: по годичным кольцам ее бревен и второй – касающийся конкретной породы дерева.
– Берем живую древесину (спил или любой другой образец), измеряем количество и ширину годичных колец, затем с помощью компьютерной программы строим шкалу. Она показывает, как это дерево росло и развивалось на протяжении всех лет, – уточняет специалист. – Таким же образом составляется график для всех бревен, взятых из постройки.
Чтобы построить максимально длинную шкалу, нужно исследовать самого древнего представителя нужной породы дерева. Если в Европе подобные графики позволяют заглянуть на несколько тысяч лет назад, то в Беларуси по сосне – порядка на 1000 лет, по дубу – и вовсе на 300–400 лет.
Сколько тебе лет, сосна?
Выявить старое дерево просто даже непрофессионалу. Максим Ермохин подсказывает, на что нужно обратить внимание:
– В первую очередь – на кору. Например, под Минском возраст насаждений около 60 лет. Кора у деревьев оранжевого цвета, возле корней немного шелушится. С возрастом она твердеет и превращается в прочный панцирь, покрывающий ствол. Чем панцирь толще, тем дерево старше. Еще один нюанс: если кора слишком высоко поднялась по стволу и зашла в крону, то дереву однозначно больше 200 лет. В Беларуси самым старым соснам по 400 лет. И это максимальный возраст для данной породы. А вот дуб может расти намного дольше. Но в Беларуси документально подтверждено, что старейшим деревьям не более 400 лет! Есть такие исполины в Беловежской пуще, Национальном парке «Припятский».
– То есть 800-летний Царь-дуб в Малоритском районе – легенда?
– Думаю, да. Это придуманные специально для туристов истории. Часто слышу, как местные жители утверждают: под этой кроной отдыхал сам Витовт или Ягайло, а на деле дереву не более 200 лет.
Вот это находки!
Зачастую ученые работают рука об руку с историками и археологами. Например, в исследовании Несвижского замка при его последней реконструкции в 2010 году удалось датировать деревянные перекрытия.
– Это был 1720 год, после Северной войны. Скорее всего, замок восстанавливали после сожжения. Первым делом реконструировали центральную часть. Можем это утверждать потому, что деревянные балки в боковых залах датируются 1830-ми годами. Кстати, строители использовали сосну, которая очень хорошо сохранилась и могла простоять там еще сотни лет.
Не менее интересной получилась экспедиция в Мстиславль, где археологи откопали вал вокруг городища.
– По летописям, город построен в 1135–1136 годах. Так вот, когда раскопки дошли до дна вала, оказалось, что самые нижние его венцы сделаны из 100-летнего дуба. Дерево даже было в коре. Раз она на месте, то можно определить возраст по наружному кольцу, – поясняет ученый. – Удалось датировать, что дерево уложено в 1052–1057 годах, то есть на 70–80 лет раньше официального упоминания о Мстиславле.
Побывала экспедиция во главе с Максимом Ермохиным и в самом старейшем здании Беларуси – в Спасо-Евфросиньевской церкви (больше известной как церковь Евфросиньи Полоцкой), построенной в XII веке.
– Судя по летописям, храм уже существовал в 1161 году. Но когда именно был возведен, никто не знал. В его конструкции есть дубовые доски, которые вставить после строительства невозможно, – значит, они были там изначально. По ним мы и датировали находку. Эти деревья были срублены в 1124–1137 годах, – подытоживает эксперт. – Так что, выходит, церковь была построена на 30 лет раньше, чем упоминается в летописях. Новые даты к тому же совпадают с годами жизни Евфросиньи Полоцкой.
Лесные улики
Дендрохронология помогает раскрыть тайны не только прошлого, но иногда и нынешнего времени. К экспертам, например, периодически обращаются лесхозы с просьбой помочь выявить и датировать незаконные рубки.
– Мы можем дословно указать не только где именно было срублено дерево, но и установить, например, когда оно погибло. И иногда это помогает даже раскрыть преступление! Один из недавних случаев: на свиноферме случился прорыв канализации, все стоки потекли в лесной массив. Повреждение – более двух гектаров леса. Возбуждено уголовное дело: директору, который занял этот пост не больше двух месяцев назад, грозит тюремный срок. К нам обратились за экспертизой по этому делу. Выяснилось, что гибнуть в этом месте древостой начал еще 10 лет назад. Поля фильтрации были изначально спроектированы неправильно: время от времени линию канализации прорывало и ранее – все текло в лес, где начались процессы заболачивания. Новый директор оказался к этому непричастен, с него сняли обвинение.
Встречались на практике и другие интересные случаи. Так, используя дендрохронологический метод, ученые определяли пулевые повреждения дерева, которое было представлено в качестве улики.
Исследование помогло установить дату, когда произошло правонарушение, и подтвердило, что входные отверстия – именно от пуль, приобщенных к материалам расследования как улики.
Марина МАНУЙЛИК